Наконец тени замелькали в круге света, и стало видно, что это какие-то фигуры.

Они походили на невысоких людей с большими ушами, длинными тощими руками и судорожно подёргивающимися когтями. Фигуры выступали из стен, визгливо хихикая, и снова исчезали, растворяясь в каменной поверхности сводов пещер.

Гэп, пошатываясь, почти бежал, окутанный дымкой страха. Он ещё надеялся, что увиденное — сон, но фигуры теперь подлетали ближе, словно кормясь убывающими силами юноши. Они шипели и хватали его за одежду, стоило оруженосцу споткнуться, ворчали и плевались кислотой, а их огромные светящиеся глаза смотрели на него с ненавистью.

Гэп оглянулся назад и в ужасе заметил, что весь туннель позади заполнен этими фигурами. Юноша рванулся вперёд. Увы, ноги не слушались — как во сне, когда каждый шаг даётся с неимоверным трудом. Всё тело налилось свинцом.

От резкого удара перед глазами замелькали цветные пятна — Гэп врезался в деревянное перекрытие. В тот же миг боль вернула юношу в сознание, а призрачные фигуры испарились. Глядя на разлетевшиеся щепки прогнивших досок, он понял, что врезался в некое подобие заграждения. Упав ничком на пол, юноша выпустил факел из рук.

Он снова вернулся в реальность.

Пошатываясь, как пьяный, Гэп с трудом встал. «Киньяда! Где я сейчас?»

Созданное людьми заграждение в нерукотворном подземном мире лишь усугубляло замешательство. И всё же оруженосец не мог сдержать волнения — неужели он вернулся в мир людей? На некоторое время в душе вспыхнул огонёк надежды. Покорность и смирение испарились, уступив место ожившим желаниям и тревогам.

Опять подкрался страх. Гэп судорожно стал шарить в темноте в поисках огнива. Те ужасные маленькие чертенята чуть не свели его с ума, ещё минута — и кромешная тьма довершит начатое ими. На этот раз он не стал аккуратно отделять часть бечеймы — её оставалось мало; юноша в панике рванул обтрёпанный кусок материи. Быстро измазав вырванный клок смоляной жижей из последнего пакетика, Гэп достал кремень и высек искру.

Наконец снова появился огонь. Оруженосец поднял горящий клок вверх и осмотрелся.

Надежда вернулась не зря: он сразу заметил следы кирок на каменных стенах. Этот туннель сделали люди. На земле валялся сломанный нож, который он использовал как факел, но что гораздо важнее — вокруг были разбросаны куски дерева. Возможно, части заграждения. К радости Гэпа, они оказались достаточно сухими.

Юноша быстренько вытащил доску двух футов длиной. По сравнению с крошечными пучками бечеймы, деревяшка полыхала, как солнце, разгоняя тьму. Страхи рассеялись, и Гэп едва не зарыдал от облегчения.

— Теперь, — голос оруженосца звучал решительно, — пора отсюда выбираться.

Слабость и голод были забыты, Гэп не стал тратить время на дальнейший осмотр. Прикрыв рукой глаза от слепящего света нового факела, он уставился на уходящий вперёд штрек. На полу валялись обрушившиеся подпорки и прочий мусор, к тому же сам туннель был таким тесным и низким, что юноше пришлось пригнуть голову.

«Низкорослый же народец разрабатывал эту шахту», — подумал Гэп. Поначалу он решил, что рудокопами были хогеры, потом вспомнил, что те редко спускаются под землю. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Не задерживаясь ни на секунду, юноша нырнул в туннель.

Он шёл уже довольно долго, а проход всё не кончался. На протяжении пути Гэп не видел никаких ответвлений. Вскоре ему стало тяжело дышать. Очень хотелось распрямить спину и потянуться.

Наконец показался боковой проход. Оруженосец свернул в него и пошёл ещё быстрее. Он так торопился, что даже не подумал чем-нибудь пометить это место.

По мере продвижения по бокам стало попадаться всё больше новых проходов. Взволнованный Гэп то и дело поворачивал и ни разу он не остановился, чтобы отметить свой путь. Пригнув голову, он упорно шёл вперёд. Эти метания наугад лишь подтверждали, что разум почти отказывал.

Проходы попадались уже постоянно. Большинство изученных юношей шахт оказывались либо давно заброшенными, либо обвалившимися. Но даже это не могло сдержать обезумевшего оруженосца. Туннели извивались и ветвились, расходясь в разные стороны, иногда возвращаясь к собственному началу. В их переплетениях не было никакой закономерности и плана, но Гэпа это не смущало. И всё же ни один из проходов не вёл наверх.

Через час юноша окончательно заплутал в лабиринте туннелей. На один короткий миг разум вернулся к нему, и оруженосец осознал, насколько он потерян. Гэп словно увидел себя со стороны: словно крыса, он мечется с глупой улыбкой на лице, ни на миг не задумываясь, куда бежит.

Былые страхи и паника вновь охватили его. Заблудился вконец, сил почти не осталось. Никогда прежде Гэп не чувствовал такой усталости. Борясь с подкравшимся отчаянием, юноша прислонился спиной к стене и сполз на землю.

На глазах наворачивались слезы, а тем временем начали возвращаться пляшущие тени. Уже совсем рядом Гэп слышал их пугающие голоса, которые что-то злорадно шептали. Юноша в страхе поднял голову и с удивлением заметил, что может видеть весь обратный путь в загадочные пещеры. Раскачивающиеся, прыгающие, танцующие тени пришли оттуда, просочившись через разрушенное заграждение. Они медленно подплывали к оруженосцу, а тот мог лишь в ужасе взирать на них, не смея даже пошевельнуться.

И вот уже фигуры окружили юношу: порхали вокруг, кружились, прыгали и извивались, насмешливо тыкая в него своими заострёнными пальчиками и пронзительно смеясь.

— Убирайтесь! Вон! Вон! — с мукой в голосе закричал Гэп.

Неожиданно они ушли, растаяли, словно их не было вовсе. Только крик юноши эхом разносился по тёмному лабиринту переходов.

Гэп, пошатываясь, встал и двинулся вперёд. Хотя призрачные фигуры ушли, юноша время от времени видел лица, смотревшие на него прямо из земли — молчаливые лики смерти, лишённые плоти и полупогребённые под щебнем. Лица не были человеческими, оруженосец даже не мог с уверенностью сказать, существуют ли они на самом деле, или являются лишь плодом его воображения. Но пока они молчали, он не обращал на них внимания. Более того, ему доставляло некое удовольствие слышать, как каменные лица хрустят под ногами, рассыпаясь в песок.

Юноша не знал, сколько он уже ходит. Однажды донесся его собственный голос, молящий: «Здесь есть кто-нибудь? Пожалуйста, пусть здесь кто-то будет! Я так замёрз!»

Следом раздался резкий щелчок. Он походил на лязг задвигаемого запора, к тому же юноша был уверен, что слышал голоса, даже крики. Они раздавались из...

...Из вон того прохода!

Нет. Голоса звучали только в его голове, точно. Гэп взял себя в руки и быстро пошёл дальше.

«Какая жалость, — думал оруженосец. — Ведь та шахта явно шла наверх... Но нет, она может привести меня только к безумию».

Прошло ещё два дня, прежде чем Гэп наконец увидел дневной свет.

Голод и напряжение — не говоря уж о лишившей юношу сил лихорадке — снова ввергли его в мир тьмы и тревожного забытья. Затем, словно в награду за бессмысленное упорство, сознание начало просыпаться, и Гэп заметил далеко впереди тусклый свет.

Будь он в состоянии воспринимать действительность, то уже понял бы, что эта часть шахты отличается от виденного ранее. Её копала другая раса: туннели были более древними, к тому же просторными и сырыми.

Юноша в недоверии присматривался к свету. Да, никакого сомнения — там впереди солнечный свет!

Оруженосец, спотыкаясь, устремился вперёд, потрескавшиеся губы приоткрылись в радостном крике. Бледный свет становился всё ярче. Юноше даже показалось, что он ощущает дуновение свежего воздуха.

Солнышко! Гэп возликовал.

Свет шёл из-за поворота.

«Наверное, там боковой проход», — радостно подумал юноша, уже представляя, как будет гордо подниматься навстречу миру людей. Однако надоедливый внутренний голос предостерегал: вдруг там вертикальная штольня, по которой не выбраться?