23 марта 1740 года с зимовки выехал Чекин с заданием описать берег между устьями Таймыры и Пясины. Так как тогда считали, что залив Фаддея является устьем Таймыры, то Чекин, следовательно, должен был двигаться навстречу Медведеву. О том, что последний возвращается обратно на зимовку, Лаптев узнал только в конце апреля, когда Медведев прибыл в отряд. С Чекиным поехал один солдат и один якут, поселенный в устье Таймыры. В распоряжении Чекина находились две упряжки собак.
Чекин доехал до истока реки Таймыры и по ней отправился к устью, а затем по морскому берегу на запад. Он прошел около 100 верст и достиг пункта, в котором берег поворачивает на юг. Поставив здесь навигационный знак — пирамиду из камней, — Чекин был вынужден повернуть обратно, так как «себе провианта и собакам корму стало мало очень, с которыми далее в безвестное место ехать было опасно».
17 мая Чекин со своими спутниками вернулся на зимовье пешком, «с крайнею нуждою», потеряв от бескормицы почти всех собак и бросив нарты.
В апреле того же года картографию побережья между устьями Пясины и Таймыры производил посланный Мининым штурман Стерлегов. Видимо, он прибыл в устье Пясины вскоре после того, как оттуда уехал Медведев. Чекин и Стерлегов двигались навстречу друг другу, и оба почти в одно и то же время повернули обратно. Между крайними достигнутыми ими точками оставалось около 200 километров.
Готовясь к очередному плаванию, Лаптев решил запастись продовольствием для своего отряда. С этой целью он послал в устье Таймыры двух промышленников для ловли и заготовки рыбы.
Хатанга вскрылась 15 июня, но из-за скопившегося в Хатангском заливе льда дубель-шлюпка смогла выйти из реки только 13 июля. Еще месяц ушел на то, чтобы «Якутск» смог преодолеть льды в заливе и выйти в море.
В течение первых суток после выхода из Хатангского залива судно довольно далеко продвинулось на север. Утром 13 августа на 75°26 северной широты «Якутск» подошел к кромке невзломанного льда, тянувшейся от берега на северо-восток. Лаптев направил судно вдоль кромки. Переменившийся вскоре ветер стал нагонять лед, и дубель-шлюпку затерло. Ветер крепчал, лед все больше сжимал судно, появилась течь.
Команда непрерывно вычерпывала воду и бревнами ограждала борта дубель-шлюпки от напора льда. Но это не спасло «Якутск». Вскоре льдом был выломан форштевень, а к утру 14 августа судно было в совершенно безнадежном состоянии. Лаптев приказал выгрузить на лед тяжелый груз, надеясь облегчить этим положение дубель-шлюпки: были сняты пушки, якоря, провиант и другие грузы, а затем, когда стало ясно, что судно спасти нельзя, его покинули и люди.
Через сутки, когда образовался достаточно прочный лед, Лаптев повел команду на берег. Моряки несли на себе провиант; провиантом же были до предела нагружены нарты собачьей упряжки, имевшейся на дубель-шлюпке. Обогревшись у костра, уставшие люди занялись постройкой землянки и переброской на берег грузов, оставшихся возле судна.
Эта работа продолжалась до 31 августа, когда пришедшим в движение льдом были уничтожены дубель-шлюпка «Якутск» и оставшиеся еще на льду грузы.
Двигаться на юг, к населенным местам, не представлялось возможным из-за ледохода на реках. Только 21 сентября отряд смог отправиться в путь. На пятый день он дошел до зимовья Конечное, в котором находились промышленники. Здесь осталось двенадцать больных, а остальные воспользовались транспортом промышленников и к 15 октября прибыли на зимовку у реки Блудной. Вскоре на зимовку прибыли и промышленники, которых Лаптев послал еще весной в устье Таймыры для заготовки рыбы. Им удалось в течение короткого лета успешно выполнить задание.
Опыт плаваний Прончищева в 1736 году, а также собственные исследования Лаптева в 1739 и 1740 годы убедили его в том, что пройти морем вдоль берега между устьями Пясины и Таймыры нельзя. Да к тому же и единственное судно отряда — «Якутск» — было потеряно. Оставалась одна возможность — выполнить картографические работы с суши.
8 ноября 1740 года Лаптев устроил консилиум со своими подчиненными — Челюскиным, Чекиным и Медведевым. Консилиум согласился с мнением Лаптева, что:
«…состояние льдов и глубины заливов и рек описывать иного времени, по здешнему климату нет, как начать с июня и про-вождать июль и август месяцы, усматривая их состояние, ибо во оное время… льды ломает как на море, так и в губах и в реках, а протчая времена стоят».
Поэтому решено было не закартографированный еще берег описать с суши.
Но производить опись с берега летом не было никакой возможности, так как собачьи и оленьи упряжки, служившие единственным транспортным средством, могли передвигаться по тундре только зимой. Учтя это, консилиум решил проводить картографирование в зимнее время, хотя результаты их могли оказаться менее точными и полными.
Все эти решения вместе со своим рапортом Лаптев 25 ноября отправил на утверждение Адмиралтейств-коллегий. Приводя ряд доводов в пользу решения консилиума, он сообщил, что может начать работу в апреле 1741 года и что свободных от работы людей он отошлет на Енисей:
«…в жилое место, где имеется довольно провианта, к тому же и места здоровые».
Посланец Лаптева матрос Козьма Сутормин быстро по тому времени доставил рапорт и журналы отряда в Петербург, и уже 7 апреля 1741 года Адмиралтейств-коллегия приступила к рассмотрению этих материалов. Она согласилась с решением консилиума и разрешила производить опись морского берега с суши.
Лаптев приступил к осуществлению своего плана задолго до получения предписания Адмиралтейств-коллегий. Он решил производить опись сразу тремя партиями. Одна партия должна была работать между устьями Хатанги и Таймыры, вторая — от устья Пясины на восток до встречи с третьей партией, двигавшейся от устья Таймыры на запад. Такое распределение маршрутов объясняется тем, что в то время Лаптев по-прежнему считал, что устье Таймыры находится в районе мыса Фаддея, то есть намного восточнее его истинного положения. Поэтому участок побережья от Хатанги до Таймыры казался значительно более коротким, чем он есть на самом деле, а участок между Таймырой и Пясиной, наоборот, очень большим.
Для выполнения описи с суши требовалось сравнительно немного людей. Лаптев оставил при себе Челюскина, Чекина, одного унтер-офицера, четырех солдат и плотника, а остальных двумя группами (одну — 15 февраля, другую — 10 апреля) послал на оленях в Дудинку на Енисее. Со второй группой была отправлена часть имущества, спасенного с дубель-шлюпки. Наиболее тяжелые грузы остались в складе на месте зимовки.
В это же время Лаптев получил сообщение от Туруханской воеводской канцелярии о том, что его требования относительно заготовки корма для собак в устье Пясины и в других «удобных местах» на побережье, посланные в канцелярию еще осенью 1740 года, выполнены. Однако это известие оказалось ложным: запасов корма нигде сделано не было, и все партии отряда Лаптева испытывали в связи с этим чрезвычайные трудности.
17 марта 1741 года из зимовья отряда выехала на трех собачьих упряжках вторая партия — Челюскин с двумя солдатами.
15 апреля зимовье отряда покинула первая партия — Чекин с солдатами и якутом, а 24 апреля — третья партия, которую возглавил сам Харитон Прокофьевич Лаптев.
Через шесть дней партия Лаптева достигла озера Таймыр, пересекла его и, выйдя к истоку Таймыры, двинулась по ее долине дальше на север. 6 мая Лаптев прибыл к устью Таймыры и убедился, что он находится значительно западнее залива Фаддея. Это заставило его изменить план своей работы. Увидев, что Чекину предстоит произвести опись побережья на значительно большем участке, чем он предполагал, Лаптев решил идти навстречу Чекину, то есть на восток, а не на запад. Закартографировав берег, Лаптев подошел к месту, в котором образовалось многолетнее скопление льда. Он обнаружил это скопление по различным пластам льда, образовавшимся в течение ряда лет. В тех местах, где «летом льды ломает», в зимнее время было видно, «что местами есть торосы свежие». Больше всего торосов было возле берега, а вдали от него располагались льдины «с летними проталинами». Подводя итог своим наблюдениям, Лаптев пришел к выводу, что летом ледяной покров взламывается, и скопление торосов происходит там, где движущийся лед встречает препятствие — неподвижный лед или берег.
