«я преподнес позднее в Испании господину дон Henrich (sic), который принял их как чудесный подарок, — это был первый дар, полученный им из страны, открытой благодаря его энергии».
Наконец, когда корабли достигли земель, где население уже не понимало негров-переводчиков, и те тоже не могли понять туземцев, Кадамосто решил остановиться, повернул обратно и добрался до Португалии без особых дальнейших приключений.
К своему отчету Кадамосто приложил краткий рассказ о путешествии, которое совершил в Африку его португальский друг; имя этого человека не названо, оно неизвестно и по другим источникам. Этот молодой человек плавал вместе с Перу ди Синтра вдоль побережья до Сьерра-Леоне и, возвратившись на родину, поведал о своих приключениях Кадамосто. Венецианец записал наблюдения своего друга — они касались виденных людей и их обычаев; упоминаются, между прочим,
«знаки, нанесенные на лица и тела раскаленным железом».
«У этих людей уши все в дырах, в них они носят много маленьких золотых колец, рядами, один к одному, нижняя часть носа у них проколота посредине (через носовую перегородку) и в ней продето золотое кольцо, точно таким же образом, как продевают кольца нашим буйволам, а когда они хотят есть, то кольцо они отодвигают в сторону».
Путешественник рассказал, что около Сьерра-Леоне люди нагие, что когда трое из них пришли на борт каравеллы, португальский капитан схватил одного и задержал.
«Он сделал это, повинуясь его величеству королю».
Согласно приказу, капитаны должны были «силой или убеждением увезти негра» из любой страны, население которой говорит на языке, незнакомом переводчикам. Несчастный посетитель каравеллы был увезен в Португалию и представлен королю, который принял все меры к тому, чтобы отыскать человека, понимающего язык невольника.
Наконец, негритянка, рабыня одного лиссабонца, тоже привезенная из далекой страны, поняла его, но лишь тогда, когда он заговорил не на своем родном языке, а на другом, известном и ему и ей.
«Что сказал этот негр королю через эту женщину, я не знаю, знаю лишь, что он, среди всего прочего, имеющегося на его родине, назвал живых единорогов».
Король, продержав его несколько месяцев и многое показав ему в своем королевстве, дал ему одежду и весьма милостиво отправил на каравелле на родину.
Таким образом, рассказ кончается счастливо. Кадамосто уехал из Португалии в 1463 году, спустя три года после смерти принца Генриха. Есть основания полагать, что дальнейшая его жизнь сложилась благополучно.
Дом, где он родился, до сих пор стоит на Большом канале в Венеции, около моста Риальто. На доме есть доска с надписью, которая гласит:
«Здесь родился Альвизе да Када Мосто. Он открыл острова Зеленого Мыса. Он показал португальцам путь в Индию».
Диего Кан
В конце 1481 года король Жуан II послал под начальством Диого Д'Асамбужа флотилию к Золотому Берегу, чтобы основать там колонию.
Д'Асамбуж построил форт Сан-Жоржи-да-Мина («Рудник Св. Георгия»), сокращенно — Мина (часто также Эльмина), в районе которого были найдены крупные месторождения золота. Для развития добычи золота нужно было много рабов, из Мины посылались корабли к югу на поиски новых областей для охоты за людьми.
В экспедиции Д'Асамбужа капитаном одной из каравелл был Диого Кан. О нем сохранилось очень мало сведений. Выйдя в 1482 году из гавани Мины и обогнув мыс Лопес (у южной широты), Кан прошел затем вдоль берега к юго-востоку около 700 километров. Таким образом, он завершил открытие Гвинейского залива. В этом районе вода по цвету резко отличалась от океанской, оказалась опресненной, и Кан правильно заключил, что он находится близ устья какой-то очень большой реки: так было открыто устье Конго. У 6° южной широты Кан высадился на берег и поставил там «падран» — каменный столб с португальским гербом, с именами короля и мореплавателя и датой открытия. Он назвал великий поток «рекой Падран», но теперь это имя сохранилось только за южным мысом в устье Конго (Пунта-ду-Падран). На берегу Кан вел с жителями «немой торг», так как их язык — группы банту, распространенной тогда во всей Экваториальной и части Южной Африки, — не имел ничего общего с языками гвинейцев, которые служили португальцам переводчиками. Кан отправил несколько матросов вверх по «реке Падран», чтобы завязать сношения с местным королем, по обе стороны реки, в приморской полосе, к тому времени образовалось крупное государство дофеодального типа — Конго, и это название перешло на реку. Когда посланцы вернулись (с невыясненными результатами), Кан продолжил плавание на юг, поставив, по крайней мере, еще один падран у 13°30 южной широты — на побережье Анголы. Отсюда он, по-видимому, повернул назад. В начале 1484 года он, несомненно, уже находился в Португалии.
Тем временем португальцы не останавливались на достигнутом. Вот что по этому поводу писал современный источник:
«Когда минул 1484 год от Рождества Господа нашего Христа, высокочтимый король Жуан II Португальский велел снарядить два корабля, именуемых каравеллами, и обеспечить их экипажами, провиантом и вооружением с расчетом на три года. Командам корабля от имени короля был дан приказ: зайти за столбы, которые поставил в Африке Геркулес, и по возможности все время держать курс на полдень и на восход солнца. Названный король снабдил также корабли различными товарами и послал купцов для закупок и продажи; на суда взяли 18 коней с полной сбруей, весьма ценной, чтобы дарить их, где понадобится, мавританским королям, и много различных образцов пряностей, которые надлежало показывать маврам, чтобы они поняли, что именно мы хотим искать в их стране. С таким снаряжением мы вышли из гавани города Улисипоны (Лиссабон) в Португалии, направились к острову Мадейра, где растет португальский сахар, и миновали Счастливые острова и острова диких канарцев».
Командующим хорошо снаряженных каравелл король назначил Якова Кама (Диого Кана) из Португалии и Мартина Бехайма, немца из Нюрнберга, происходившего из хорошей богемской семьи. Немец научился у великого Региомонтана пользоваться его «посохом Иакова» (астролябией). Люди, умеющие обращаться с этим чрезвычайно важным навигационным прибором, встречались тогда крайне редко. Очевидно, Жуан II считал необходимым ознакомить своих моряков с этим изобретением с помощью хорошего специалиста. Как знаток астролябии Мартин был принят там с распростертыми объятиями и включен в состав высшего навигационного учреждения — Союза математиков (Junta dos Ulateinalicos). В мае 1484 года Бехайм, как следует из документов, находился еще во Фландрии, но, видимо, уже в июне вернулся в Лиссабон. Как бы то ни было, нюрнбержец был принят королем с почетом и осыпан милостями. Бехайм был для короля в высшей степени желанным гостем.
Осенью 1484 года Кан с двумя кораблями вышел из Лиссабона.
Экспедиция на этот раз продвинулась на юг до 22-й параллели. На мысе Кросс (21°5 южной широты), то есть уже на берегу Юго-Западной Африки, был поставлен третий падран. Таким образом, Кан открыл неизвестный ранее западный берег Африки к югу от экватора на протяжении двадцати градусов широты. Дальнейшая судьба Кана не выяснена. По одной версии, он умер на юго-западе Африки, по другой — в 1486 году вернулся в Португалию.
Около 1485 года португальцы все еще стремились осуществить политическое завещание принца Генриха: достичь Эфиопии («Африканской Индии»), продвигаясь от устьев рек Западной Африки. Они считали, что находятся совсем близко к южной оконечности Африканского материка, но о поисках подлинного «морского пути в Индию», видимо, даже тогда еще не помышляли. Во всяком случае, никакие высказывания по этому поводу до нас не дошли.
В 1485 году португальцы стремились обогнуть Африку. Это, вероятно, было основной целью второго плавания Диого Кана, осуществленного в 1485–1486 годы.
