Ключ к богословской системе св. Афанасия (так же как и у Оригена) – его учение о сотворении мира. По Оригену, творение есть проявление самой сущности Бога. Бог не может не творить. Творимые им разумные твари находятся в вечном общении с Творцом. Главная слабость системы Оригена – его отрицание времени (время в системе Оригена лишь иллюзия). И тварь и Бог лишаются истинной свободы, они вечно привязаны друг к другу – они как бы скованы одной цепью.
Св. Афанасий различает божественную природу (цэуйт) и волю (иЭлзмб). По Своей природе Бог – Отец. Он рождает Сына, Он посылает Святого Духа. Но сотворение мира происходит по всеблагой воле Бога. Теоретически Бог мог бы и не творить мира, но Он не мог не родить Сына. Творение существует по воле Бога, но и само по себе. Бог сотворил мир и человека – центр и венец творения – с определенной целью. Однако грехопадение отклонило его от этой цели. В мир вошли смерть и тление – мощная космическая реальность, – воцарившиеся в этом мире.
Спасение для св. Афанасия – не просто прощение грехов, а избавление мира от смерти и тления. Это не спекулятивная проблема, как для Оригена, а вопрос жизни и смерти. Тварный мир – настоящий, живой и потому драгоценный в глазах Бога. Смерть можно победить изнутри ее же оружием, смертью, – смертью воплощенного Бога. Ради этого происходит Боговоплощение, которым превозмогается власть смерти, уничтожается тление.
Достижение нетленного состояния, обожение – это подлинная цель человеческой жизни. Ключевая фраза св. Афанасия, необходимая для того, чтобы понять его взгляды: "Бог стал человеком, чтобы человек мог стать богом". Бог воспринял плоть, чтобы мы могли стать носителями Духа.
Сражаясь с арианством за единосущие, св. Афанасий отстаивал самый смысл, самое существо христианства. Воплощение, смерть и воскресение Христа принесли миру спасение. Отрицая единосущие Христа Отцу, арианство угрожало разрушить самые сущность и основание христианской веры: человечество нуждается в спасении, но спасение возможно только от Бога, поэтому Христос – и Человек, и Бог – иначе мы не спасены.
Св. Афанасий твердо знал, что, только отстояв единосущие, можно отстоять чистоту христианской веры. Для него это был вопрос жизни и смерти, поэтому он не вдавался в богословские тонкости – не до этого было. Отсюда некоторая терминологическая путаница в его творениях. Например, он употреблял как синонимы хрьуфбуйт и пхуЯб, что осложняло проблему. Но надо отдать ему должное – в нужный момент он сумел проявить гибкость и понять, что дело не в терминах, а в вере.
Великий александриец не дожил до Константинопольского Собора 381 г., но в конце своей долгой жизни он знал о каппадокийских отцах, которые объяснили и выразили никейскую веру так, что она стала приемлемой для большинства восточных богословов.
3. Во время жизни Константина никейское вероисповедание осталось неоспоримым критерием правой веры. Но друзья Ария смогли вернуть многие позиции, утраченные летом 325 г. Это удалось им прежде всего благодаря хитрой политике царедворца-епископа Евсевия Никомидийского.
Евсевий подписал Никейское определение, но уже через месяц принял Ария в евхаристическое общение в Никомидии во время процесса рассмотрения апелляции последнего. Константин, узнав об этом, тут же отправил в ссылку и Евсевия. Однако тот вскоре вымолил себе прощение и вернулся, поняв, что нужно действовать иначе. Нужно было устранить трех главных никейцев: епископов Евстафия Антиохийского, Афанасия Александрийского и Маркелла Анкирского.
Легче всего оказалось справиться с Евстафием Антиохийским – он имел несчастье поссориться с Еленой, матерью Константина, на ее пути паломничества в Иерусалим. Дальше убрать его было делом техники. В 326 г. он был низложен Собором в Антиохии и отправлен в ссылку, откуда уже не вернулся.
Афанасий Александрийский оказался куда более крепким орешком. В 328 г. он был избран архиепископом Александрийским. Вскоре он получил письмо от императора, что Арий согласился подписать Никейское определение (правда, с небольшими поправками и оговорками) и должен быть возвращен в общение с Александрийской церковью. Афанасий отказался, и когда его вызвали "на ковер" к Константину, настолько впечатлил императора своими личными качествами, что тот отпустил его с миром и более не требовал восстановления Ария.
Евсевий тогда пошел другим путем: в Египте все еще продолжался мелетианский раскол. Ариане подкупили мелетиан, и те стали пачками слать жалобы на Афанасия во все инстанции. Были среди них самые абсурдные: что Афанасий посылал золото каким-то бунтовщикам, что он убил мелетианского епископа Арсения, а руку его отрезал и приберег себе для колдовства. А самого Арсения клеветники спрятали в дальнем монастыре. Афанасию несколько раз удавалось убедить Константина в своей невинности, и тот всякий раз писал ему благосклонные письма. Но невольно за св. Афанасием утвердилась репутация смутьяна, чего Константин, более всего ценивший мир и спокойствие, не мог выносить.
В 335 г. в Тире собрался Собор, который низложил св. Афанасия, несмотря даже на то, что он привез туда живого Арсения, якобы убиенного им, и несмотря на то, что Арсений продемонстрировал всем собравшимся обе свои руки. Не дожидаясь осуждения, Афанасий бежал оттуда на груженной лесом барже и прибыл в Константинополь – добиваться справедливости у императора. Однако Евсевий нашел свидетелей, утверждавших, что Афанасий призывал к забастовке докеров в Александрии, что сорвало бы поставки хлеба в Константинополь. Константин потерял терпение и сослал Афанасия в Трир. Тут важно отметить, что против Афанасия никогда не было принято никаких доктринальных постановлений, а только дисциплинарные.
Третьим вождем "никейской" партии был Маркелл Анкирский – участник Никейского Собора, убежденный антиоригенист. Он воевал против "разделения" Бога на три Ипостаси. Для него важнее всего было единство Бога в смысле библейского богословия, а не Платона или Оригена. Ему был присущ определенный библейский фундаментализм, который его и подвел. Его любимая цитата: "Когда же все покорит Ему [Сын Отцу], тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем" (1Кор.15:28). Отсюда Маркелл выводил, что различия между Сыном и Отцом временны и в конце веков исчезнут. Таким образом, учение Маркелла Анкирского можно назвать своего рода историческим модализмом.
В 335 г. Константин пригласил всех восточных епископов принять участие в освящении храма Воскресения Господня в Иерусалиме (Гроб Господень), на котором он также намеревался отметить 30-летие своего императорства и примирение со всеми арианами. Маркелл отказался, был обвинен в ереси и неуважении к императору и в начале 336 г. был низложен Константинопольским Собором и сослан.
Приблизительно в это время умер Арий. Смерть его покрыта туманом неизвестности. Он был покинут и забыт всеми. Арий написал письмо Константину, жалуясь, что стар и болен и что все его влиятельные и сильные друзья, такие как Евсевий Кесарийский, оставили его. Константин великодушно постановил вернуть его из ссылки и принять в общение в Константинополе. Но непосредственно перед восстановлением евхаристического общения с Церковью Арий внезапно умер. Лет через 20 после этого св. Афанасий рассказал историю о том, как патриарх Константинопольский Александр молился о том, чтобы Господь не допустил Ария к причастию, и как Арий, направляясь в Церковь, вдруг умер постыдной смертью в отхожем месте. Но, как бы там ни было, фактически Арий умер задолго до своей физической смерти: о нем все забыли, и как человек он более ничего не значил.
Вскоре после этих событий скончался император Константин. Незадолго перед своей смертью на Пятидесятницу 337 г. Константин был крещен Евсевием Никомидийским. В гробу он лежал в белой крещальной рубахе. Похоронили его в построенном им городе – Константинополе – в церкви 12 апостолов, где находились символические гробницы 12 учеников Христовых с их мощами. Отсюда и происходит его почетный титул – равноапостольный.
