Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

"Педагог" – своего рода учебник нравственных основ и правильного поведения для новообращенного христианина: в этой книге Климент стремился раскрыть нравственное содержание христианства.

"Строматы", что значит "пестрый ковер", "мозаика", "отрывки", появились на свет вместо предполагавшегося 3-го тома трилогии, который Климент намеревался назвать "Учитель". В третьем томе должно было содержаться систематическое изложение христианского вероучения. Однако Климент так и не написал такой работы. Он считал, что к высоким материям богословия нужно относиться с глубочайшим благоговением, так как они касаются божественных тайн, поэтому было бы весьма опасным издавать в письменной форме полное изложение всего христианства, открыв его, таким образом, для чтения любым, даже самым неподготовленным человеком. Вместо этого Климент решил написать сочинение совершенно иного характера. В то время несколько языческих писателей уже выпустили собрания отдельных мыслей и отрывков, и это стало весьма популярной формой философской прозы – умышленно отрывочной и бессистемной, так что предмет менялся каждые несколько страниц. Самая известная работа подобного жанра – это "Аттические ночи" Авла Геллия; в этом же стиле писали Плутарх, Элиан и Афеней. Из современных авторов можно привести Розанова.

Климент решил использовать подобную форму отчасти из-за литературной моды, но главным образом из-за того, что она идеально подходила к его цели: не предписать, а намекнуть, указать издали и дать читателю возможность подумать и догадаться самому – вместо того чтобы раскрывать свое сердце и метать бисер перед возможными свиньями. В "Строматах" всё неопределенно и туманно, всё облечено в форму поэтических ассоциаций, а не прямой и понятной прозы. Но это также соответствовало убеждениям Климента, считавшего, что религиозный язык должен быть родственен поэзии.

3. Климент много пишет о своем учителе Пантене, который обратился в христианство из стоицизма и даже, по некоторым сведениям, побывал в Индии. Климент сообщает, что Пантен сочетал дар высочайшего ума с верностью апостольской традиции: "Сицилийская пчела, собиравшая с цветов апостольского и пророческого мира чистое сокровище ведения" ("Строматы", 1). Это было весьма редким качеством в Александрии II в., где было чрезвычайно сильным влияние валентиновского гностицизма. По мере того как христианство проникало в образованные круги александрийского общества, выбор, перед которым часто стоял новообращенный, – это блестяще представленная, интересная ересь, с одной стороны, и некое тусклое обскурантистское православие – с другой.

Основной задачей Климента, как и других апологетов, было сделать христианство понятным и доступным современному ему эллинистическому миру, "проложить мосты" между христианской верой и греческой философией, объяснить соотношение между верой и знанием. Похоже, что именно Пантен помог ему нащупать правильный путь к этому. Ко времени начала работы Климента в Александрии местная Церковь занимала оборонительную позицию: она с подозрением и враждебностью относилась к греческой языческой литературе и гностической философии. Гностицизм сделал философию подозрительной, а языческая религия настолько пронизывала классическую литературу, что было довольно трудно отделить гуманитарное образование от принятия языческих ценностей и политеистических мифов. Метод, использованный в "Строматах", позволил Клименту представить свою позицию осторожному христианскому читателю таким образом, чтобы успокоить все его опасения. Климент убедительно доказывал, что философия не только не являлась основой для гностицизма, но и давала метод борьбы с ним: гностики говорили о высшем разуме, но не слишком упражняли свой [4].

Согласно Клименту, часть истин христианского учения содержалась в язычестве, и между философией и Евангелием нет полной противоположности – обе стремятся к достижению высшей Истины. Стремясь обратить греков в христианство, привести их в Церковь, Климент доказывает превосходство христианства над язычеством, в то же время сохраняя положительное отношение к греческой философии.

Так что "Строматы" включали в себя как отрывки, подчеркивающие важность изучения философии, так и опровержения гностических еретиков, в то же время интерпретируя библейские темы языком, знакомым эллинистическому миру. Апологетические мотивы, адресованные любознательному язычнику, перемешиваются с защитой правой веры против гностических извращений. В одном месте Климент утверждает, что Платон грешил плагиатом: он позаимствовал ряд положений у Моисея и пророков и не дал никаких ссылок. В другом месте он пишет, что греческая философия, как и Закон Моисеев, была дарована грекам как путеводитель ко Христу и как ограничитель греха. Еще ниже Климент отмечает: гностические доктрины любви и свободы игнорируют факт, что никакая серьезная этическая система не может отказываться от свода правил или что в гностицизме разрыв между Богом и миром слишком широк, а между Богом и душой – слишком узок.

"Философия нужна была грекам ради праведности, до прихода Господа, и даже сейчас она полезна для развития истинной религии, как подготовительная дисциплина для тех, кто приходит к вере посредством наглядной демонстрации… Ибо Бог – источник всякого добра: либо непосредственно, как в Ветхом и Новом Заветах, либо косвенно, как в случае философии. Но возможно даже, что философия была дана грекам непосредственно, ибо она была "детоводителем" (Гал.3:24) эллинизма ко Христу – тем же, чем и Закон был для иудеев. Таким образом, философия была приуготовлением, проложившим человеку путь к совершенству во Христе" ("Строматы", 1).

Климент прекрасно понимал также те затруднения, которые порождало столкновение образованных греков с простым и внешне незамысловатым стилем Писания. В одном из отрывков он дает резюме нравственного учения Нагорной проповеди в переводе на язык неопифагорейской гномической мудрости. При этом он ощущал необходимость успокоить тех читателей-христиан, которые могли бы соблазниться этим отрывком, и доказать им, что хотя сама форма выражения была не библейской и он не ссылался напрямую на текст Писания, само содержание изложенного находится в полном соответствии с учением Нового Завета.

Клименту было довольно затруднительно употреблять слово "православный" (ортодоксальный) без полуиронических пояснений. Похоже, он сам до конца не был уверен, хочет ли он, чтобы его ассоциировали с теми, кто так сам себя называет. Тем не менее он глубоко верил в свою миссию как защитника апостольского Предания, которое включает в себя "истинное знание", в корне отличающееся от ложного знания, предлагаемого сектами. "Настоящий гностик" не боится философии, он может использовать ее для своих целей, чтобы понять свою обретенную в Церкви веру и опровергать любое ее искажение.

Высшая жизнь в Духе для Климента значит нравственное и духовное восхождение. Весьма показательно, что гностические еретики не слишком интересовались добродетелью или воспитанием характера. "Истинный гностик" Климент знает, что духовная мудрость дается лишь тем, кто чист сердцем, кто смирился настолько, что может идти к Богу, как сын идет к Отцу, и тем, чьи мотивы для нравственных действий коренятся не только в страхе наказания или в надежде вознаграждения, а в любви к добру ради самого добра. Восхождение Моисея во мрак на вершине Синая и Святая Святых скинии Моисея символизируют восхождение от веры через знание к блаженному видению за пределами этой жизни, когда искупленный объединяется с Самим Богом. Такой мистический союз возможен благодаря тому, что Бог при творении придал человеку Свой образ.

Основой основ мысли Климента является его учение о Логосе (Слове). Согласно Клименту, Логос – творец мироздания. Через Него осуществлялось откровение Божие в ветхозаветном законе и эллинской философии, завершившееся, когда "настала полнота времен", воплощением Христа. В качестве божественного разума Логос является учителем и законодателем человечества. Истинное христианство заключается в знании, а знание взаимосвязано с верой.

43
{"b":"117667","o":1}