Помимо книги Бытия, гностики заимствовали из иудаизма апокалиптическую литературу. Иудейские апокалиптические писания изображали современный мир в очень темных красках. Мир был предметом спора и ареной борьбы между соперничающими ангельскими армиями – доброй и злой. Завершиться эта битва должна была драматическим вмешательством Бога, пришедшего искупить избранных. Гностики убрали все конкретные и исторические элементы из этой апокалиптической картины Армагеддона и перетолковали ее по-своему, либо как миф о происхождении мира, либо также как миф о внутреннем опыте души.
Главным элементом гностицизма, заимствованным из христианства, была центральная для христиан идея искупления. Однако далеко не все гностические секты II в. считали божественным Искупителем Иисуса. В одной из форм гностицизма, весьма распространенной среди самарян, искупителем объявлялся Симон Волхв. В другой системе главным проводником спасения объявлялся Геракл, а Иисусу приписывалась весьма второстепенная роль.
Даже в сектах, которые стояли ближе всего к христианству, а именно в сектах египтянина Василида и римлянина платониста Валентина, гностический основной принцип враждебности материи Богу требовал отказа от подлинности воплощения. Божественный Христос, говорили они, – возможно, и казался слепым землянам плотью и кровью, но немногие посвященные, наделенные подлинным зрением, видели, что он был чистым духом и что его физическое явление было всего лишь оптическим обманом и полной иллюзией, видимостью, подобием (дькзуйт – откуда и произошел докетизм). Это было бы просто невозможно, говорили они, чтобы Христос пришел "во плоти" в настоящем смысле этого слова. Просто разные люди, общавшиеся с Ним, видели разное, в зависимости от их собственных духовных способностей.
5. Валентин утверждает существование двух богов: один бог, явленный всему творению во Христе, представляет собой благое в своей сущности верховное божество, истинный источник всего, о котором до явления Христа никто не знал. Другой бог, ветхозаветный Яхве, был кем-то вроде платоновского Демиурга, организующего и распоряжающегося всем творением под тайным руководством верховного божества. Этот низший бог – злой, обидчивый, мелочный, мстительный и в сущности антропоморфный – в этическом отношении нейтрален, но находящийся в его распоряжении материальный мир в основном характеризуется низменностью, темнотой, беспорядком и злом. Такое представление о миропорядке было прямым вызовом христианству, утверждавшему, что Бог – един, что Он являл Себя в истории древнего Израиля. В связи с этим перед ранними христианскими апологетами стояла нелегкая задача: объяснить своим современникам важность понимания ветхозаветной истории как истории спасения, истории, в ходе которой Бог приуготовляет людей к Своему воплощению.
Другой чертой системы Валентина было увлечение триадами. Троичность прослеживается на всех уровнях: трем "богам" (верховному богу, Демиургу и диаволу) на антропологическом уровне соответствовала триада духа, души и тела. В космологии также различались три "мира": огдоад – высшие сферы, подвластные верховному богу; эбдомад – царство Яхве и, наконец, земля, находящаяся под юрисдикцией диавола, "князя мира сего". В истории троичность проявлялась в том, что все люди подразделялись на категории в зависимости от происхождения. Элиту составляли потомки Сифа, к которым причисляли себя последователи Валентина. Обыкновенные христиане вели свой род от наивного Авеля, язычники же считались потомками убийцы – Каина.
Другим примером гностицизма является система Василида, который даже написал свое собственное евангелие и сам составил к нему комментарий. В системе Василида реальность описывалась как некая многослойная сфера. На самой высшей ступени иерархии, превыше всего сущего, находится верховный Бог, нерожденный Отец Иисуса Христа. Этот верховный Бог родил Разум (Нус), который, в свою очередь, родил Слово (Логос). От Слова произошло Целомудрие (Фронисис), а от Целомудрия родились Мудрость (София) и Сила (Динамис). Мудрость и Сила вступили в брак и породили все то разнообразие существ, которые мы называем "силами небесными". Еще ниже на иерархической лестнице находятся 365 небес. Апостол Павел был взят лишь до третьего неба, но гностикам доступны высшие сферы. Каждое небо находится под руководством соответствующего ангела, и самым нижним небом управляет Яхве. Такого рода видение мира могло послужить основанием для астрологии, часто практикуемой в гностических кругах.
В системе Василида отводится место Христу, который есть не кто иной, как Разум, посланный на землю нерожденным Отцом. Взгляд Василида на воплощение характеризуется докетизмом, ибо в его учении Разум становится человеком лишь по видимости. Так, Василид считал, что Христос не мог по-настоящему страдать и поэтому на Кресте был распят Симон Киринеянин, а Христос тем временем "стоял в толпе и смеялся".
Василид также учил, что истинный гнозис дает человеку доступ в высшие сферы, минуя 365 небес. Из этого прямо вытекает отрицание идеи мученичества: избранник, которому открыта тайная истина, может достичь блаженства без всяких неприятных переживаний.
Третьим видным представителем гностицизма был Маркион, стоявший несколько особняком. Его идеи не были столь фантастичны, как идеи Валентина и Василида. Маркион был родом из Синопа, в Малой Азии, где его отец был епископом. Сам Маркион сделал себе состояние на торговле. Ему принадлежало несколько кораблей. За свои идеи он был отлучен от Церкви собственным отцом. Тогда он прибыл в Рим (ок. 138 г.), где пожертвовал Церкви весьма значительную сумму на благотворительные цели. Через несколько лет он опубликовал там книгу под названием "Антитезис", в которой он перечислял все противоречия между Ветхим и Новым Заветами с выводом, что Бог евреев, создатель нашего ужасного мира, не имеет ничего общего с Богом Отцом Иисуса, о Котором мир не знал ничего до пятнадцатого года правления императора Тиверия, когда Иисус начал Свою проповедь. Было бы совершенно невозможно, чтобы Божественный Спаситель мог быть рожден от женщины, поэтому Маркион отметал все, связанное с рождением Иисуса, как позднейшую вставку.
После выхода этой книги в свет (ок. 144 г.) Маркион был отлучен и от Римской Церкви. После этого он основал собственную церковь (в отличие от других гностиков, основывавших школы), придерживавшуюся его версии христианства. Церковь эта была широко распространена на Востоке и просуществовала до пятого века.
Маркион отрицал любое аллегорическое и типологическое толкование Ветхого Завета и утверждал, что первое поколение иудео-христиан превратно поняли Иисуса и исказили Его Евангелие. Если воспринимать весь Ветхий Завет буквально, говорил Маркион, то тут много чего есть непонятного и отвратительного. Бог евреев был непоследователен: запретив Моисею делать изображения, он затем приказал ему отлить медного змея. Он многого не знал: например, он спрашивал Адама, где он, и должен был войти в Содом и Гоморру, чтобы узнать, что там происходит. Более того, Он нес ответственность за появление в мире зла. Маркиону было непонятно, как добрый Бог мог сделать Своим избранником такого кровожадного и похотливого бандита, как царь Давид. Этот Творец изобрел такой унизительный способ полового размножения, тяготы и неудобства беременности и боли родов. Сама мысль об этом вызывала у Маркиона тошноту. Маркионитская церковь строго отрицала брак, чтобы не помогать низшему творцу в этом отвратительном деле. Отрицая любое иносказание в Ветхом Завете, Маркион отрицал и все пророчества, так как пророки были вдохновлены тем же самым злым и несовершенным творцом. Все пророки ожидали лишь еврейского национального Мессию.
Итак, Маркион отказался от всего Ветхого Завета и решил создать собственный канон Нового Завета. Его главным героем был св. Павел, но и его писания он нашел сильно подпорченными иудео-христианами, поэтому он признал подлинными лишь 10 посланий, и те после значительной чистки. Из Евангелий Маркион признал только Евангелие от Луки, которое, он считал, было написано Павлом, но опять же сильно подпорчено теми же евреями. Из него нужно было изъять все ссылки на Ветхий Завет и такие места, как историю рождества и детства Иисуса.
