В полдень он ушел из полицейского управления. Пообедал в дорогом японском ресторане в центре города, выпил стаканчик саке. Это был его единственный выходной в неделю, когда он не появлялся в порту. Сегодня он договорился о встрече с мерзким типом по имени Раджа Хан, чтобы поговорить об отправке краденого золота, которое Хан хотел продать. Клиен намеревался изобразить из себя заинтересованного покупателя. На самом же деле он решит, станет ли Хан жертвой номер… Каким же он будет по счету? Девятым? Или десятым?

Клиен заказал еще стаканчик саке, вынул из кармана снимки Ситы Маккендрик и разложил их на столе. Там были фотографии Ситы в возрасте девяти лет, и ее изображения в настоящее время — какой она должны была стать: стройной, вдумчивой женщиной с точеным лицом и умными глазами. Сколько раз Клиен смотрел на эти компьютерные картинки, мечтая о том дне, когда он наконец найдет ee!

Давно это было… Много лет прошло с тех пор, когда он напал на след, который привел его в конце концов на Землю. Клиен вспомнил, как он, преследуя Кино, прилетел за ним на Мадригал, — и вновь пережил чувство разочарования, охватившее его, когда он понял, что у бывшего собрата уже нет тканого экрана. Судя по словам Кино, он находился в руках Чарльза Маккендрика, который увез экран на землю, в Калькутту.

Клиен тогда убил Кино — это было его первое убийство — во благо самого Кино и во благо человечества. Клиен знал, что такова воля Божья. Он выстрелил Кино в голову, и предатель тут же скончался — не сопротивляясь и, можно сказать, почти спокойно. Клиен склонился над его телом и, точно священник, дающий благословение, начертил на нетронутой щеке Кино крест.

Он улетел с Мадригала и через три дня прибыл на Землю.

Казалось, это было давным-давно. Клиен улыбнулся, вспомнив ощущение, которое он испытал, когда вышел из корабля в Калькуттском порту. Тогда казалось, что его миссия близится к концу. Знал бы он, что это только начало!

Он посмотрел на часы. Почти два. Пора идти на встречу с Раджой Ханом. Клиен заплатил по счету, вышел из ресторана и прошел метров сто до бара, расположенного в потребе. В туалете он вытащил из кармана капиллярную сеть и надел ее на голову, а потом посмотрел в зеркало. Оттуда на него воззрился седовласый мужчина с худым лицом.

Клиен вернулся в бар, заказал пива и отнес его в отдельный кабинет в конце полутемного погребка. Через пять минут в кабинет вошел Раджа Хан — настоящий великан в широченных шальварах. Ему пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться о притолоку головой с жирными от масла черными волосами.

Клиен поднял свой бокал в знак приветствия, и Хан уселся за столик.

— Ну, как? Вы решились? — спросил Хан.

Клиен с трудом держал себя в руках. Этот здоровяк не вызывал у него ничего, кроме омерзения, Он прочел его файл, содержавший длинный список преступлений. Клиен с удовольствием прикончил бы этого подонка на месте… Но он должен был сохранять осторожность. — Так вы решились или нет? — снова спросил Хан, не скрывая жадного интереса.

Клиен отвел от индуса взгляд. Ему было противно смотреть на это лицо с непомерно раздутыми, грубыми чертами. Из бара как раз вышли две молодые женщины, и Хан истолковал взгляд Клиена по-своему.

Он протянул ладонь и похлопал Клиена по руке:

— Нравятся, да? Если нравятся, я могу вам прислать пару девочек. А может, вы предпочитаете мальчиков?

В эту минуту Клиен понял, что он решился. Раджа Хан только что подписал свой смертный приговор.

В течение следующего часа они обсуждали подробности сделки.

Нам надо встретиться еще раз, — сказал Клиен. — Я должен показать вам, куда доставить золото.

— Идет! — откликнулся Хан. — Вы назовете мне место и время.

Клиен улыбнулся про себя. Очень скоро, подумал он, мир для порядочных граждан станет чуть лучше.

Беннетт тронул Маккендрика за руку и показал на вид в боковом окошке вездехода:

— Еще одна линия указателей.

Вездеход двигался по проходу, огороженному с двух сторон плитами, выложенными в виде стрелок, которые словно приглашали гостей посетить руины. Они даже издали казались массивными, но истинные размеры стали понятны, лишь когда вездеход въехал в долину. Целые ряды высоких колонн и украшенных резьбой крестовидных сооружений уходили вдаль, теряясь в перспективе.

Когда вездеход остановился, Беннетт вылез из кабины и зашагал к руинам. Маккендрик еле поспевал за ним с камерой на плече. Последней шла Тен Ли, и даже на ее бесстрастном лице отражалось восторженное удивление.

— Почему их не было на видео? — спросил Беннетт у Маккендрика, махнув рукой в сторону колонн.

— Но зонд был только один, Джошуа. Он облетел планету всего разок, а большая часть ее была закрыта тучами. Чудо, что удалось снять те постройки.

Беннетт кивнул и пошел дальше, углубляясь в проход между колоннами. Руины настолько поражали своим величием, что Беннетту хотелось осмотреть их одному, в тишине. Это место настраивало на глубокомысленный лад. Каждая колонна около сотни метров в высоту и пяти — в обхвате. Время и бури разрушили некоторые колонны и кресты. Их обломки лежали на земле, покрытые вездесущей пурпурной травой. Беннетт взбирался на эти поросшие травой глыбы, разглядывая колонны, рядами уходившие в долину.

— Иди сюда! — позвала его сзади Тен Ли.

Он спрыгнул с глыбы и подбежал к ней. Тен Ли рассматривала резьбу на подножии колонны. Там были изображены круги разной величины, заключенные друг в друга, и концентрический ряд символов и иероглифов.

— Это мандала, Джошуа, — сказала Тен Ли. — Смотри! Это девять сфер мироздания. А сад в центре — символическое изображение нирваны. Она очень похожа на мандалу школы Махаяны.

Тен Ли умолкла, обводя пальцами выщербленные временем круги.

Маккендрик опустил камеру.

— Это, должно быть, совпадение, Тен Ли. Люди не могли построить этот храм. Колонны вытесаны из того же камня, что и плиты. По самым грубым прикидкам, им как минимум десять тысяч лет.

— Люди тут ни при чем, — отозвалась Тен Ли. — И это удивительнее всего.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Беннетт.

— А ты не понимаешь? Если храм построили здешние жители, значит, их философия была сходна с буддизмом. Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что обитатели Полутьмы пришли к той же философии и открыли те же универсальные истины, что и земляне.

— Только в том случае, если это действительно мандала, — сказал Беннетт. — И если эти символы значат для них то же, что и для нас.

— Разумеется, — кивнула Тен Ли. — Не будем спешить с выводами.

Они разделились. Беннетт продолжил свой путь по проходу между колоннами. Заутреня клонилась к закату, озаряя руины мягким молочным светом. Беннетт заметил движение наверху колонны и невольно замер от изумления, но тут же облегченно вздохнул. Одна из птиц, похожих на птеранодонов, которых они уже видели раньше, возилась в своем неряшливом гнезде, хрипло каркая и распрямляя серповидные крылья.

Беннетт осматривал подножия колонн, надеясь увидеть там еще мандаяу или какую-нибудь резьбу. На двух колоннах он обнаружил нечто подобное, а на других — вытесанные в виде квадратов таблички со знакомыми иероглифами, такими же, как на давешних плитах. Он оглянулся и посмотрел на своих спутников. Те казались крохотными фигурками на фоне уходящих вдаль колонн, Беннетт понимал, что должен испытывать возбуждение и восторг от сегодняшних открытий. Отчаститак оно и было. Умом он понимал, каковы могут быть последствия их находки. Но в душе оставалось все то же чувство, что и раньше: никакие открытия не могут изменить его состояния. Он так и остался посторонним наблюдателем — слабым, недовольным собой, терзаемым раскаянием и муками совести.

Поэтому, когда через пять минут Беннетт наткнулся на статуи, он был погружен в мучительные размышления о Джулии и Элле — и одновременно тупо смотрел на изображение существа, которое не было похоже ни на человека, ни на насекомое, а представляло собой странный сплав этих двух существ. Между колоннами были и другие статуи, рядами уходившие вдаль.