Миссис Морвилл с энтузиазмом поддерживала супруга, несмотря на то что он ставил эрла куда выше капитана Джека Морвилла или — о боже, трудно поверить! — даже самого мистера Тома Морвилла, стипендиата Королевского колледжа в Кембридже. Выслушав его, она вздохнула:

— Что же тогда удивляться Друзилле? Боюсь только, ее чувство не взаимно. А обаяние этого человека столь велико, что наша девочка легко могла принять за сердечное влечение обычную светскую любезность. И не побоюсь сказать, мой дорогой, что его исключительный шарм, красота, лоск и манеры способны вскружить голову любой девушке, как бы рассудительна она ни была. Это приводит меня в отчаяние! Скажи, ты не заметил, чтобы он чем-то выдал себя, как-то показал, что питает к Друзнлле нечто более нежное, чем обычные дружеские чувства?

— Нет, — последовал недвусмысленный ответ. — Впрочем, я вообще об этом не думал, поскольку с самого начала считал, что все это — не более чем твоя фантазия, моя дорогая.

Бедная миссис Морвилл и не подозревала, что не одна она ломала себе голову над тем, не подумывает ли эрл о помолвке. Был и еще один человек, которому не раз приходило в голову то же самое. Может, потому, что собственные его мысли были целиком и полностью посвящены охватившей его страсти, а может, в связи с тем, что никто в Стэньоне не знал эрла лучше, чем его ближайший друг. Наблюдательный виконт давно уже присматривался к Жервезу. И однажды в порыве откровенности, вызванном в большой степени великолепным портвейном из графских запасов, он даже шепнул пару слов на ухо Шаплэну.

Мистер Клаун не смог сдержать удивления:

— Боже мой, да ведь это было бы замечательно, милорд! Надеюсь, вы не ошиблись. Лично я всегда считал, что мисс Морвилл достойна всяческого счастья. Только, боюсь, у ее милости совсем другие планы относительно партии для ее пасынка.

Казалось, виконт был поражен:

— Да неужели?! Хотел бы я посмотреть, как Жервез позволит ей или Тео, да кому угодно, совать нос в его дела! Вся беда в том, мой дорогой сэр, что никто из вас не знает Жера так, как знаю его я!

— Признаюсь, милорд, что и сам уже подозревал это! — признался мистер Клаун.

— А больше вы ничего не подозревали? — напрямик спросил виконт. — Вы ведь никогда и словом не обмолвились об этом, но я бы не удивился, если бы узнал, что вы видите куда больше, чем говорите! Что вы, к примеру, думаете о том человеке, что недавно нанял Мартин?

Мистер Клаун, который чувствовал себя примерно так же, как рыба, которую рыбак тащит на берег, был вынужден признаться:

— О, уверен, что ваша милость не подозревает Ликка! Конечно, беднягу трудно сравнить со Студли, но вы же знаете, как это бывает! Мистер Мартин не очень-то придирчив, когда речь идет о его платье, зато терпеть не может незнакомых людей в замке, и, держу пари, он был рад нанять дядюшку Хиклинга, когда тот предложил свои услуги. Конечно, малый он довольно неотесанный, это правда, но я всегда считал его человеком весьма достойным, к тому же готовым приспособиться к принятым в Стэньоне порядкам.

— Ну, — с кислым выражением протянул виконт, — если бы мой лакей то и дело оказывался там, где ему быть не следует, я бы очень скоро указал ему на дверь, будьте уверены!

— Милорд! — вскричал Шаплэн, весьма шокированный его словами. — Вы возбудили во мне самые худшие опасения!

— Попробуйте сказать то же самое Сент-Эру. Может, вам повезет, и вы пробудите подозрения и в нем! — посоветовал виконт. — Я лично не смог! Он просто посмеялся надо мной!

В голосе его слышалось отчаяние, ибо, сколько он ни старался открыть глаза своему другу на ту опасность, которой тот легкомысленно подвергал себя, все было напрасно. Жервез лишь отпускал добродушные шуточки в адрес Ликка.

— Жер, послушай, этот малый шпионит за тобой!

— Да, мне тоже такое приходило в голову! — охотно согласился он. — Я не раз разговаривал с ним, и, должен тебе сказать, эти беседы несколько увеличили мой словарный запас. Например, мне удалось узнать, что Стэньон — это хавира такого сорта, которую любой был бы рад разнести вдребезги. И еще он удивлялся, как это сюда не загребают всякие щеголи!

— Да это какой-то воровской жаргон! — отметил виконт.

— Неужели? Я был уверен, что ты сразу догадаешься, Люс.

— Перестань смеяться, бога ради! Неужели ты не понимаешь, насколько это серьезно?!

— Да нет же, уверяю тебя! Видишь ли, я подумал об этом уже через пару минут после знакомства с этой замечательной личностью. Да и потом, поверь мне, как только я сочту это нужным, немедленно укажу ему на дверь!

— Неужели? А мне? Мне ты тоже укажешь на дверь? — полюбопытствовал виконт.

— Избавиться от тебя будет куда труднее, — с самым невинным видом парировал эрл.

Весь остаток дня эрл провел (особенно когда его друг был рядом) то понемногу разрабатывая руку, которая все еще плохо его слушалась, то, заложив ее за отворот сюртука, расхаживая взад-вперед по комнате. Все это очень скоро привело к тому, что виконт не выдержал и осведомился, неужто боль в плече все еще мучает его. Жервез так быстро перевел разговор на другое, что пробудил в нем самые худшие подозрения.

— А ну-ка, дай мне взглянуть на твое плечо! — потребовал Люс.

— Даже и не подумаю! — огрызнулся тот. — Много ты понимаешь в ранах!

— Забываешь, что мне не раз приходилось видеть, как они выглядят. И уж поверь мне, я сумею отличить зарубцевавшуюся рану от свежей! А потом, мы всегда можем позвать на помощь костоправа, если хочешь!

— Не хочу! Бога ради, Люс, прекрати меня опекать!

— И не думал этого делать! Только тебе бы это не повредило! И вообще, лучше бы тебе завтра полежать в постели!

— Помилосердствуй, Люс! — взмолился Жервез.

На следующее утро он вышел к завтраку, но по-прежнему, казалось, избегал двигать левой рукой. Потом, не выдержав настойчивых расспросов виконта, признался, что плохо спал ночью.

— Ну, тогда послушай доброго совета: не стоит тебе сегодня ехать в Виссенхерст!

— Но если Болдервуды завтра переезжают в Лондон, обязан же я попрощаться с ними! — запротестовал Жервез. — В конце концов, править же будешь ты, а не я!

— Не валяй дурака, Жер! Доиграешься! Если хочешь, я передам им твои извинения!

— Ладно, посмотрим, — промямлил эрл и бросил через стол вопросительный взгляд на Мартина. — А ты поедешь?

— Нет, у меня есть дела в Грантэме, — коротко буркнул тот. — То есть… возможно, я задержусь. В любом случае я и не собирался ехать в Виссенхерст!

Жервез предпочел больше ничего не говорить. Он молча встал из-за стола и вышел из комнаты.

Десять минут спустя эрл уже был на конюшие, придирчиво разглядывал передние ноги Клауда.

— Выглядит великолепно, милорд! — сказал Шард.

— Да, чудесно, правда? Шард, мистер Мартин собирается в Грантэм. Не мог бы ты найти какое-нибудь дело, которое непременно требовало бы твоего присутствия там же? Просто на тот случай, если он вдруг тебя заметит!

— Конечно, милорд, ничего не может быть проще! — отозвался Шард, бросив на него любопытный взгляд. — А ваша милость тоже собирается туда?

— Нет, мне нужно как раз в другую сторону. Я еду в Ивсли. Хотелось бы надеяться, что мистеру Мартину не придет в голову отправиться туда!

Шард с понимающим видом кивнул:

— Это ведь всего в десяти милях, милорд. А серые совсем застоялись!

— Я как раз и собирался их взять.

— Конечно, милорд, но… Вы возьмете с собой молодого Викхэма?

— Да, конечно.

— Но вам ведь еще не случалось пока что давать ему вожжи, — мрачно пробурчал Шард. — Не сочтите за дерзость, милорд, только вам следовало бы подождать, пока вы окрепнете немного!

— Увы! — улыбнулся эрл. — Мне нужно повидать мистера Тео, а раз уж мистер Мартин не будет наступать мне на пятки, никакая опасность мне не грозит.

— А ему уже известно, что ваша милость собирается уехать?

— Никто не знает, кроме тебя, Шард. Все думают, что рана в плече все еще не дает мне покоя. Я воспользуюсь этим и скажу, что буду у себя в комнате. Только не говори ничего Викхэму. Намекни только, чтобы все время был под рукой на тот случай, если мне понадобится, пока сам ты будешь в Грантэме.