Но прежде чем ее собеседники осознали, чем им это грозит, дверь распахнулась и их взорам предстала парочка, о которой как раз шла речь. Причину их раннего возвращения коротко объяснила мисс Морвилл, в то время как Мартин предпочел замкнуться в гордом молчании.

Оказывается, приехав в Виссенхерст, они обнаружили, что сэр Томас заболел. Его супруга уверяла, что нет никакой опасности, однако он поднялся к себе, жалуясь на воспаленное горло и сильную лихорадку, так что, в конце концов, ей пришлось послать записку доктору Мэлпасу с просьбой завтра же утром приехать в Грейндж. Она боялась, что сэр Томас подхватил грипп. В этих обстоятельствах мисс Морвилл решила, что будет разумнее уехать сразу после чая.

— Только бы он не заразил Марианну! — воскликнул Мартин. — Надо же было выбрать такой неподходящий момент, чтобы разболеться! Мог бы это сделать месяц назад, на доброе здоровье, так нет же! Не понимаю, как ему удалось не заразиться, когда половина графства лежала в постели?! И вот извольте видеть! Умудрился слечь как раз накануне бала! Ничуть не удивлюсь, если Болдервуды вообще не приедут! Все одно к одному!

— Бедняга! — с несколько удивленным видом промолвил Улверстон. — Но ведь с этими вредными стариками всегда так! Только и радости, что мешать молодым веселиться!

— Ну, я бы не назвал его вредным, — благородно заступился Мартин.

— Как ты великодушен!

— Сэр Томас весьма уважаемый джентльмен, — пояснила графиня. — Завтра же утром пошлем в Виссенхерст справиться о его здоровье. Уверена, все будет хорошо и он поправится. Ничуть не сомневаюсь, сэр Томас сам больше всех будет жалеть, если не сможет приехать в Стэньон.

— Ради бога, скажи мне, — с любопытством попросил немного позже виконт, когда Жервез увел его в библиотеку, — что это за сэр Томас, присутствие которого является непременным условием вашего бала?

Жервез расхохотался:

— Все дело не в нем, а в его дочери!

— Дочери? Ах вот оно что! Я бы мог и сам догадаться. Она хороша собой?

— Красавица, и очень милая!

— Просто несчастье, если сэр Томас разболеется не на шутку! Знаешь, Жер, я решил погостить у тебя подольше!

— Ничто не может меня обрадовать больше! Но постарайся не сойти с ума от выходок Mapтина.

— Как у тебя язык поворачивается говорить такое? И ты, видя, как я сегодня демонстрировал мои изысканные манеры, способен так подумать?! Что за проблемы у этого молокососа?

— Ничего особенного, обычный избалованный мальчишка.

Виконт протянул руку за бокалом вина, который ему налил эрл.

— Понятно. И он влюблен в дочку сэра Томаса?

— Юношеское увлечение. Но он просто готов убить меня, — Жервез запнулся, рука его замерла, и бутылка звякнула о край бокала, — за то, что я флиртовал с ней.

Лицо виконта было по-прежнему невозмутимо, но взгляд потемнел и стал тяжелым.

— Я уже догадался, мой дорогой Нарцисс, что он готов тебя убить. А кстати, что это за история с поврежденным мостом?

— О, так ты уже в курсе? А мне-то казалось, ты был занят по горло, очаровывая графиню!

— Просто у меня хороший слух, старина.

— Да тут и рассказывать нечего! Прошлой ночью разразилась буря и подломило одну из деревянных опор моста через ручей, а Мартин не позаботился меня предупредить. Похоже, парень ревнует. Вот и решил, что будет совсем неплохо, если я искупаюсь в грязной воде!

— На редкость милый, привлекательный молодой человек! — прокомментировал виконт. — И ты свалился?

— Нет, со мной был кузен, вот он и предупредил, что мост, быть может, не совсем в порядке. Кстати, надо отдать должное Мартину, он тут же распорядился, чтобы мост починили. Детская шалость, не более.

— Но твой кузен задал ему хорошую трепку, я сам слышал, — пробормотал Улверстон, потягивая вино.

— В самом деле? Как жаль! Не стоило из-за такого пустяка поднимать шум!

— Похоже, он считает, что это далеко не безобидная шалость. А ты как думаешь?

— Может быть, он и прав. Но, Люс, что это с тобой?

— Прошу прощения! Должно быть, это просто твой замок виноват, — улыбнулся виконт. — Уж очень он какой-то средневековый, знаешь ли! От этого в голову и лезет всякая чушь!

На следующее утро именно Мартин предложил отвезти леди Болдервуд письмо матери с выражением искреннего сочувствия. В Стэньон он вернулся с неутешительным известием. Доктор Мэлпас подтвердил, что у сэра Томаса и в самом деле грипп, а поскольку у старика всегда были слабые легкие, то ему было строжайше наказано провести в постели не меньше недели. О том же, чтобы ехать куда-то, и речи быть не могло. Однако Марианна не унывала. Мать дала ей слово, что сама отвезет ее на бал, если, конечно, сэру Томасу не станет хуже. А пока что считала, что вполне сможет оставить больного на несколько часов под присмотром старой нянюшки.

Но на следующий день из Виссенхерста приехал слуга с письмом для вдовствующей графини. Оно было от Марианны — коротенькая записка, всего несколько слов, на которой виднелись следы высохших слез. Девушка предупреждала, что в связи с неожиданной болезнью матери, к сожалению, не сможет приехать на бал. Леди Болдервуд тоже слегла, заразившись гриппом.

Графиня, прочитав письмо вслух, заявила, что это просто поразительно, и сочла вполне понятным огорчение девушки. Уж конечно, эти Болдервуды должны быть в отчаянии — пропустить такое событие, как бал в Стэньоне! Пройдет время, они поправятся, но ничто в мире не сможет утешить их, ведь они будут лишены высокой чести быть гостями в Стэньоне, а это, как она считала, почти королевская привилегия!

— Как они, должно быть, расстроены! — добавила графиня. — Ведь так мечтали приехать!

— Боже мой, это же просто ужасно! — воскликнул Мартин. — Все летит к чертям!

— Согласна, дорогой, это крайне неприятно, — согласилась его мать. — Теперь у нас два джентльмена остаются без дам, и, сдается мне, это весьма огорчительно и неудобно. Но я ведь предупреждала твоего брата, что такое вполне возможно.

Однако, похоже, такой взгляд на сложившуюся ситуацию не разделял ни один из братьев. Но лицу каждого было видно: они ничуть не сомневаются, что раз уж Марианны на балу не будет, то его нужно просто отменить. Оба вяло ковыряли в тарелках.

— Интересно, — вдруг вмешалась в разговор мисс Морвилл, быстро перебегая взглядом с одной мрачной физиономии на другую, — нельзя ли что-нибудь придумать?

— Я уже думала об этом, дорогая Друзилла, но вряд ли мы сможем найти кого-то за такое короткое время, — сокрушенно покачала головой графиня. — Конечно, Дирхэмы с восторгом приняли бы приглашение, да еще возносили бы хвалу Господу за то, что им выпал такой счастливый случай. Но, видишь ли, я всегда считала это семейство на редкость глупым и вульгарным, а, как ты помнишь, Сент-Эр возложил всю ответственность на меня. Если я возьму на себя смелость пригласить их, уверена, он будет крайне недоволен.

— Но я даже ничего не знаю о Дирхамах, что бы они из себя ни представляли! — довольно резко откликнулся эрл. В голосе его слышалось раздражение.

— Подумать только, какие-то Дирхэмы вместо мисс Болдервуд! — вмешался Мартин. — Это уж чересчур! Да и кому какое дело, сколько джентльменов будет на балу? Коли Марианна никак не сможет приехать, не отложить ли нам бал?

Тут опять подала голос мисс Морвилл. Нетерпеливо, но с обычным для нее здравым смыслом она сказала:

— Послушайте, что я хочу предложить, конечно, если вы, мадам, не будете против. Раз уж родители Марианны прикованы к постели, то нельзя ли нам пригласить ее погостить у нас денек-другой? Ведь ей, бедняжке, должно быть, так грустно сейчас в Виссенхерсте — целый день одна, не с кем и словом перемолвиться! Думаю, ей даже не разрешают ухаживать за матерью. Родители всегда так переживают за нее, полагаю, сейчас даже строжайше запретили появляться рядом с ними!

— Клянусь богом, великолепная мысль! — воскликнул Мартин. Лицо его просветлело.