– Я так привыкла, что ты выступаешь в соревнованиях, что никогда не думала о том, что ты будешь делать, когда уйдешь из родео.

– Ты и не должна была над этим задумываться, мы же не жили вместе. – Он положил руки на колени. – Эрин, мне сейчас тридцать шесть, как я могу начинать что-либо заново?

– Не знаю.

– Так о чем, черт возьми, мы спорим? – Денни смотрел на свои руки, а Эрин смотрела на его бицепсы. – Кен говорит, что я не имею никаких прав на часть ранчо, так что разведение животных скорее всего просто еще одна мечта. Если я не смогу убедить тебя или Кена…

При этих его словах Эрин выпрямилась. Настаивая на своем, она, как Хенк и Кен, выгнала его, или, как сказала Дейзи, не оставила ему другого выбора, кроме как уйти. Денни опустил голову и закрыл глаза, а Эрин прошептала слова, которые таила от него так долго, она не могла сдержать их, как сейчас не могла сдержать слез.

– Денни, не важно, что… Денни, я люблю тебя.

Она обвила руками его шею и поцеловала, ее слезы смочили их губы, сделав их солеными и скользкими, но Эрин не смогла бы поклясться, что плакала она одна. Зажмурившись, она не отпускала Денни, пока не почувствовала, как сильные руки сомкнулись вокруг нее.

– Эрин, ты нужна мне, сейчас, – прошептал он.

Она почувствовала, как солнце ласкает ее кожу, открыла глаза, обнаружила, что Денни смотрит на нее, и, чуть откинув назад голову, улыбнулась сквозь слезы ясному небу.

– Прямо здесь?

– Или в землянке, если хочешь.

Прочтя мольбу в его глазах, Эрин, не сказав ни слова, выскользнула из его объятий, взяла одеяло, когда Денни тоже встал с него, и понесла его внутрь. Ее глаза еще не привыкли, и темнота внутри показалась ей кромешной; сильный запах земли звал ее – ее и Денни – внутрь, но она нерешительно остановилась на пороге. Подойдя сзади, Денни положил руки ей на плечи и повернул Эрин к себе.

– Я хочу… тебя, – призналась она, – но мне страшно.

В Шайенне она чувствовала желание, сильное и острое, которое только возрастало с каждым разом и, казалось, существовало само по себе, угрожая захлестнуть ее; сейчас желание стало новым, более мягким и более сильным.

– В первый раз ты не боялась.

Держа одеяло между ними, она прошептала:

– Тогда я не знала, что может случиться, если я кого-то так сильно полюблю.

– Не бойся.

Когда, взяв у нее одеяло, Денни волной расстелил его на земляном полу и потянул на него Эрин, она ощутила, как его обожженная солнцем кожа согревает и успокаивает ее. Денни лег на нее и без улыбки заглянул ей в глаза, и Эрин показалось, что он чувствует тот же страх, только не хочет в этом признаться.

– Это так же, как с быками, которые нагоняют на тебя страх, – нужно просто забраться и скакать. Не нужно ничего бояться, когда я так сильно тебя люблю.

Через открытую дверь было слышно только, как рядом мягко дышит и фыркает Кемосабе, жуя траву, а внизу, в долине, сладко поют птицы. Там, где они когда-то впервые были вместе, они раздели один другого в темноте и отдали друг другу все то, что должны были отдать.

Денни поцеловал ее обнаженную грудь и коснулся ее губ, а Эрин в ответ погладила мягкие шелковистые волосы на его груди и уголки его рта. Они обменялись несколькими легкими нежными поцелуями, а потом более долгим, полным страсти, от которого Денни застонал, а Эрин с мольбой прошептала:

– Денни, прошу тебя…

– Что бы ты ни говорила мне, – Денни устроился поудобнее, – ты не собираешься замуж за Кена.

– Нет, – подтвердила она, и вскоре они уже не могли произнести ни слова; но теперь им слова были не нужны, им не нужно было ничего, кроме друг друга.

Наконец с мучительной медлительностью, не отрывая взгляда от ее глаз, Денни вошел в нее, погружаясь все глубже и глубже, пока Эрин не почувствовала, что он достиг самой ее души.

– Эрин, ты чувствуешь меня, – прошептал он в благодатной темноте землянки, – ты знаешь, что такое любовь?

– Да. – Она крепче прижала его, поднимаясь к нему, ища и встречая его. – Да!

– Начнем все сначала, – шепнул Денни, – отбросим все прежнее. Мы сможем это сделать.

Просыпаясь по утрам, Эрин слышала, как внутри нее сладостно-горькой музыкой любви звучит обещание Денни, и сейчас, лежа рядом с ним в постели, которую они так редко разделяли за тринадцать лет супружеской жизни, она снова закрыла глаза и подумала, что уже прошло почти две недели.

Как было намечено, в первый уик-энд Денни встретился с Люком в Бель-Фурше, там он занял второе место, получил приличные деньги и в воскресенье вечером снова приехал домой в приподнятом настроении. В каждый свой приезд в Парадиз-Вэлли Денни продолжал чинить изгороди и вскоре принялся за ремонт конюшен, но в последний уик-энд он «просто должен был поехать в Гордон, штат Небраска», где стал первым, а по пути обратно занял третье место в менее престижном родео, заработав там деньги, которые почти целиком пошли в уплату за переезд. И теперь Эрин уже ждала, что в следующую среду он снова уедет.

В последнем номере «Спортивных новостей профессионального родео» его поставили на четырнадцатое место в мировой классификации; если он останется, то рискует не попасть в национальные финалы, для которых отбирали пятнадцать лучших наездников.

Если таким способом Денни собирался «отбросить все прежнее», она не знала, как долго их договор будет иметь силу; они больше не заводили разговор о разведении животных и избегали всех тем, которые могли вызвать спор.

Эрин повернулась, чтобы размять плечо, которое разболелось оттого, что она всю ночь спала, свернувшись возле Денни; она могла бы так спать с ним бесконечно, но прежде, когда они пытались наладить свою семейную жизнь, у них ничего не получалось.

Когда рука Денни снова скользнула по ней и остановилась на талии, Эрин, открыв глаза, обнаружила, что он смотрит поверх ее плеча и улыбается. Встретившись с его сонными глазами, она тяжело вздохнула – еще мгновение, и она снова обо всем позабудет, – немного отодвинулась от него и перевела взгляд на белую стену напротив кровати.

– В чем дело? – Денни погладил ее затылок, не выразив никакого беспокойства. – Или я лишился своего обаяния?

– Ты обеспечен им на всю жизнь. – Эрин перевернулась на спину, откинув одеяло в цветочек, и поняла свою ошибку еще до того, как он приподнялся и она ощутила его мускулистую ногу. – Но, Денни, мне этого мало.

– Мало? – Денни явно был озадачен. – У меня сил не осталось, – он легко поцеловал ее, – и я еще не совсем проснулся, так что предупреждаю тебя, что это не самое подходящее время для серьезных разговоров на какую бы то ни было тему, кроме одной.

Денни поглаживал ее ноги, а Эрин запустила руку в его густые темные волосы у него над ухом, провела пальцем вдоль линии волос к шее и тихо вздохнула.

– Видишь? – Он подвинул свою ногу вверх между ее ногами. – Все идет просто прекрасно. – Денни предупредил ее протест долгим сладостным поцелуем, от которого чуть не задохнулся. – Я здесь, как и обещал.

– Вчера вечером снова звонил Люк.

Денни тихо выругался.

– Он просил Мег что-то передать тебе. По поводу родео в Юте. – Вдыхая ветерок, колыхавший кисейные занавески в горошек, она замолчала, стараясь не обращать внимания на рот Денни, касавшийся чувствительного места на ее плече у основания шеи, и испытывала искушение ничего не говорить ему. – Он думает, это верная победа, но начало уже совсем скоро.

– Я позвоню ему после завтрака. – Денни придвинулся еще ближе.

– И что скажешь?

– Никаких обсуждений. Никаких споров.

Он поднял ей ночную рубашку выше, лишив тепла ее кожу, но она отодвинулась и села возле подушек.

– Что ты ему скажешь, Денни?

– Вообще никаких решений в такую рань. – Он перевернулся на спину и прикрыл глаза локтем.

– Когда ты что-нибудь решишь, я, наверное, узнаю об этом в последнюю очередь.

«Забудь о тихом семейном счастье, – сказала про себя Эрин, – забудь про сияющие от радости глаза Мег от того, что ее сын снова дома». Всю неделю ее свекровь убирала и готовила, и накануне днем Эрин видела, как она устало опустилась за стол в кабинете торгового центра и чуть не уснула над бланком заказа, который собиралась заполнить.