Черта с два. Через десять минут он уже будет на пути к Дуранго, месту своего следующего выступления, и к призовым деньгам. Юта не была благосклонна к нему, он задолжал за свой фургончик, вернее, пропустил два взноса, и ничего не посылал Эрин для Тима с тех пор, как мальчик вернулся к ней домой. «Дом…» – повторил про себя Денни, и при этом слове что-то внутри него перевернулось.

Люка Хастингса он нашел растянувшимся недалеко от медицинской палатки на охапке брошенного на землю сена с закрытыми глазами, со сложенными на животе натруженными руками и неизменной жвачкой за щекой. Широкополая соломенная шляпа, которую он носил, изображая карикатуру на ковбоя, и белое клоунское лицо с черно-красным рисунком не удивили и не смутили Денни. Он привык видеть Люка в красной полосатой рубашке и подтяжках, в ярко-голубом трико с подушечками в горошек на коленях и щитками на голенях.

– Ты собираешься забрать меня отсюда или намерен дождаться, пока эта леди док не решит, что мне следует немного задержаться здесь?

Глаза Люка оставались закрытыми. Звездообразные резкие темные линии вокруг них перечеркивали яркую белизну щек и сходились в толстый черный контур вокруг рта.

– Остаться и сделать ее счастливой? – Он усмехнулся, обнажив крепкие белые зубы. – Я заметил, как она на тебя смотрела. Даже без сознания ты ей нравился.

Денни ничего не ответил. Люк достаточно много знал и не мог не подшучивать над ним в отношении женщин. Где-то на полпути Денни утратил вкус к сексуальным приключениям. Нет, он знал совершенно точно, где и когда это произошло, – в тот день, когда он в первый раз поцеловал Эрин.

За последние восемь лет, с тех пор как она его оставила, у него было несколько женщин. Рассудочный секс, называл он эти связи с милыми кисками – исступленными поклонницами родео. Но в конечном счете от общения с ними Денни делался только еще более мрачным и не мог припомнить, когда в последний раз ему хотелось чего-то подобного. С годами он стал очень тщательно готовиться к выступлениям, ведь он рисковал жизнью всякий раз, забираясь на быка, и ему опротивели чужие женщины.

– Прости. – Люк поднялся на ноги и пристально всмотрелся в Денни. – Ты хочешь остаться во что бы то ни стало? Я хочу сказать, что у нас достаточно времени, чтобы добраться до Дуранго. – Он перекинул кверху жвачку во рту. – На сегодняшнюю ночь мы можем снять комнату здесь, в Лихаи.

Денни отрицательно покачал головой, у него не было лишних денег. В результате сегодняшней неудачи пострадали не только его ребра и чувство собственного достоинства. Он лишился оплаты за выступление на родео, а также оплаты расходов на питание и горючее для автомобиля на время переезда.

– Я могу оплатить мотель, – предложил Люк. Он работал не по найму, а по контракту на крупных организаторов родео, поэтому продолжал получать жалованье.

Денни колебался. Немного денег у него было отложено на непредвиденный случай и на обучение Тима в колледже, но их он никогда не трогал.

– Мы не можем спать в фургоне, – добавил Люк, заставив Денни задуматься. Неужели он так плохо вы-глядит?

– Нет, – Денни встал и стиснул зубы, – пусть между мной и этим любезным быком будет побольше миль. Я могу несколько дней отдохнуть в Дуранго.

– Ты уверен?

– Уверен.

Люк снял шляпу и откинул с глаз свои удивительные сияющие темно-русые волосы. Он был также достаточно тактичен, чтобы не ранить достоинство ковбоя.

– Тогда поехали. – Его изношенные тапочки за-шлепали по тротуару, но внезапно он резко остановился. – Ты хочешь есть или твой желудок?

– С моим желудком все чудесно, и я действительно голоден.

– Тогда заскочим в «Бургер кинг» и отправимся в путь.

– В «Бургер кинг»? Разве мы не ужинали там вчера?

– Мне нравятся их сандвичи с цыпленком.

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю! Но, черт возьми, теперь моя очередь выбирать. «Тако белл», – назвал Денни, медленным шагом следуя к парковочной площадке за своим приятелем. В голове у него звенело, а локоть, на который была наложена повязка, казалось, поджаривали на медленном огне, но он не обращал на это внимания. – Мне нравится их мексиканская пицца.

– Сколько штук ты съел в последний раз – пять? шесть?

– Семь. – Денни ждал, пока Люк откроет дверцу передвижного домика. – В тот день у меня была хорошая скачка, помнишь? Великолепное приземление. Все было чисто сработано, и после того, как я слетел с этого подлого брахмы, ты даже не понадобился.

Оказавшись внутри фургончика, Люк прежде всего стер кремом грим, и оказалось, что для мужчины средних лет он слишком молодо выглядит. (Это почему-то всегда пугало Денни.) Потом Люк сменил свой костюм на пару таких же поношенных джинсов, как у Денни, а Денни вместо своих сапог надел кроссовки, которые больше подошли бы Люку. После этого они, не оглядываясь, вы-ехали с автостоянки.

– А она привлекательная, эта докторша, верно? – бросил Люк в последний момент, повернув голову.

– На вид просто ангел, – подытожил Денни. – Как раз для тебя.

Упершись одной кроссовкой в приборный щиток, Денни позволил Люку вести машину без своих обычных комментариев с заднего сиденья. Они направлялись на юго-восток, все больше удаляясь от Суитуотера и Парадиз-Вэлли, и спустя немного времени Денни задремал, откинув назад голову. Он проглотил три таблетки аспирина без воды, но все еще чувствовал боль. Иногда ему казалось, что она никогда не стихнет.

Наступила ночь, и небо было усыпано звездами, легкий ветерок, врывавшийся в открытое окно, казалось, целовал Денни в шею, а по радио Винс Джилл пел о женщине, которую не мог забыть.

– Как ты? – наконец спросил Люк.

– Нормально.

– А по тебе не скажешь.

– Я задумался, вот и все, – со вздохом ответил Денни.

– Это доконает тебя.

– Вполне возможно.

Но он не мог не думать, тем более когда ему было плохо и одиноко, хотя он и не желал признаваться в этом. Даже присутствие Люка не помогало. За долгие годы общения у них возникло взаимопонимание, которого не было у Денни ни с кем другим, не считая собственного брата – Кена. Но сегодня ночью ему хотелось просто побыть наедине со своими мыслями, глядя на звезды в темном небе.

Кен с ним больше не разговаривал. Эрин говорила с ним только в случае необходимости, и то исключительно о Тиме. Его сын, его единственный сын…

– Скучаешь по парнишке? – спросил Люк, проехав по дороге еще миль десять.

Ощущение потери преследовало Денни с того самого момента, как он посадил Тима на самолет в Монтану.

– Конечно, но я снова увижу его.

– Да, если у Эрин не будет иного мнения на этот счет.

– Я его отец. – Он попытался улыбнуться, но у него заболело лицо. – Несомненно, Тим тянется к скачкам, как ты считаешь? Я просто чувствую, что он весь поглощен родео, точно так же было со мной в его возрасте. Это его первая страсть.

– Интересно, что сказала Эрин, когда он, вернувшись домой, стал приставать к ней с просьбой купить лошадь?

– «Нет», – не сомневаясь, ответил Денни. – Она всегда говорит «нет», а если она усмотрела связь между пребыванием Тима здесь и его мечтой о лошади, она сказала «нет» не раздумывая.

Люк не стал продолжать разговор, он был в разводе пятнадцать лет и не доверял ни одной женщине; хотя Денни еще носил обручальное кольцо, Люк знал, что Эрин была запретной темой.

Они с Тимми хорошо провели время – Денни никогда не было так хорошо; что ж, это неудивительно: в конечном счете они отец и сын. Быть может, Эрин начала сдаваться. Как-нибудь ночью, когда он не будет в таком подавленном настроении, он позвонит ей. Когда-то они все расставили по местам: Денни останется на арене до тех пор, пока не завоюет свою чемпионскую пряжку на мировом первенстве, тогда он наконец вернется в Парадиз-Вэлли, и она примет его. Эрин, его брат, его мать… Он сможет вернуться домой, и они все простят его.

– Спасибо, что прыгнул сегодня между мной и этим быком.

– Именно это я делаю лучше всего.