— Мы не хотим делать деньги, мы хотим только лечить людей, — сказал он мне, будто возражая, хотя я ничего не говорил. — Жизнь состоит в том, чтобы отдавать и брать. Я многое взял у общества. Теперь, когда мой час близок, настал черед отдавать.
Первым делом я попросил его рассказать о себе, уточнив, что и как он «взял» у общества, и это украсило в моих глазах историю его гриба. Миллиардер родился в бедной семье в районе дельты Янцзы, когда Китай сотрясали междоусобицы. Мальчик вырос в Шанхае, его детство пришлось на годы японской оккупации. Там он работал во время Второй мировой войны, а потом и во время гражданской. Все его существование, как и миллионов других китайцев, было непрерывной борьбой за выживание.
Ему повезло. Свои первые деньги он заработал импортом иголок для немецких швейных машин, которые использовались в легкой промышленности, а потом перешел и на сами машины. В 1949 году, когда войска Мао перешли в наступление, он бежал в Гонконг, не захватив с собой почти ничего из имущества. Здесь он снова взялся за бизнес и решил сделать ставку на два перспективных вида товаров, на стиральные порошки и вермишель быстрого приготовления. Именно на вермишели, о которой он говорил так, будто у него под носом постоянно стояла дымящаяся тарелка, он сколотил порядочное состояние.
Старый миллиардер в душе оставался коммерсантом, но обманщиком он не был. Когда я спросил, как при таком разнообразии форм рака, для каждой из которых требуется особое лечение, его грибной экстракт может лечить всех подряд, ответ его был четким и недвусмысленным. Его экстракт, сказал он, собственно говоря, не лекарство. Это только вспомогательный препарат, в высшей степени полезное вещество, укрепляющее иммунную систему, и принимать его следует параллельно с курсами радио- и химиотерапии.
В общем очередная история о чудесном лекарстве при ближайшем рассмотрении оказалась дутой. Однако я решил дослушать ее и не пожалел. К своему грибному экстракту миллиардер относился с не меньшим энтузиазмом, чем к своей вермишели. В сущности он был прав — эти два продукта действительно приносили пользу человечеству.
Созданию экстракта предшествовали две параллельные истории, которые в определенном смысле пересеклись. Одна касалась лично моего миллиардера.
В середине восьмидесятых заболевает дочь его лучшего друга, тоже гонконгского магната. Девушку возят по разным больницам, но диагноз всегда один: неизлечимая лейкемия. Наш миллиардер не сдается и обещает другу, что сделает все возможное и невозможное, чтобы ему помочь. Он убежден, что в богатейшей фармакопее тысячелетней китайской медицины непременно должно найтись какое-нибудь средство, способное помочь при лейкемии. Может, о нем просто забыли, может, его потеснили западные лекарства, но оно должно быть — какая-нибудь трава или что-то еще. Он шлет в Китай своих людей, несколько раз ездит туда сам, но все впустую.
Примерно в то же время в Шанхае разворачивается другая история. Старый биолог, преподаватель университета, проходит в больнице для партийных деятелей курс реабилитации после выхода почечного камня. В двухместной палате его соседом оказался один из крупнейших партийных руководителей, которому только что вырезали раковую опухоль. В беседе тот упоминает о средстве от рака, которое якобы есть только у японцев. Используя особый гриб, когда-то росший только в Китае, японцы уже приготовили эффективное лекарство, но в мизерном количестве, и формула пока держится в секрете.
Итак, китайский гриб. Но какой же именно?
Выйдя из больницы, биолог принимается за работу, пытаясь найти ответ на этот вопрос. В Китае растет более 1300 видов грибов. Чтобы добраться до того самого, единственного, нужны годы исследований и серьезное финансирование. Биолог пишет в свой университет, обращается к шанхайским властям, затем к пекинскому руководству, но никто не только не предлагает ему денег — его и слушать не хотят… И тут о проекте узнает гонконгский миллиардер, встречается с биологом и предоставляет в его распоряжение свой капитал.
Результат не заставил себя ждать. Был отыскан гриб с высоким содержанием вещества, обладающего, как считают, противораковым действием. Это «юнь чжи» — «Заоблачный Гриб». Миллиардер просит биолога приготовить первую партию экстракта, дает его дочери друга, У той уже не осталось никаких надежд, и происходит чудо. Девушка остается жить.
Миллиардер и биолог принимаются за работу над долгосрочным проектом; они хотят научно обосновать действие экстракта, чтобы потом наладить его производство и сделать доступным для всего человечества.
Разговаривая со мной, старик очень настаивал на филантропической цели этого исследования, которое уже тянулось почти пятнадцать лет, но мне было ясно, что в проекте «Заоблачный Гриб» присутствовал еще и важный националистический компонент. Как миллиардер, так и биолог знали, что тысячелетняя китайская врачебная традиция сильно пострадала от западного влияния, и надеялись, что их противораковый экстракт вернет ей былую славу и силу.
В конце XIX века Китай наводнили толпы иностранных миссионеров. Крупные американские такие фонды, как Рокфеллеровский, построили в Пекине и в других городах свои больницы, которые очень скоро вытеснили из китайского обихода местные, традиционные лечебницы. Китайская элита все больше и больше зависела от западных врачей. В конце концов, правительство Чан Кайши практически объявило вне закона местную медицину как слишком примитивную. Именно коммунисты вновь открыли ее, и именно Мао принадлежит высказывание, что и в этой области Китай тоже должен «шагать обеими ногами».
В Гонконге, колонии на протяжении более ста пятидесяти лет, официальная медицина с самого начала попала в руки врачей, вышедших из английских университетов, и проект «Заоблачный Гриб», помимо всего прочего, был еще и попыткой вернуть былое уважение к работе «неколонизированных» специалистов. Старому миллиардеру это казалось принципиальным. Не случайно он рассказал мне о другом своем проекте: положить на музыку несколько стихотворений эпохи династии Дань, чтобы у молодежи было что петь на вечерах с караоке — «что-нибудь китайское, чтобы было что послушать, а то распевают непонятно что».
Ясно было, что старик недоволен существующим положением дел — как в Гонконге, так и в Китае. Привычный для него мир бизнеса теперь, по его словам, не гнушается ничем ради выгоды, и, чтобы защитить свой экстракт, ему пришлось создать Ассоциацию Здоровья, которой он официально передал монополию на производство препарата. Он опасался, что спекулянты от фармацевтики скупят экстракт, разбавят его водой, чтобы получилось побольше, а потом станут продавать по астрономической цене. На сегодняшний день единственный способ раздобыть экстракт — это стать членом Ассоциации (двадцать тысяч человек уже так и поступило).
Кроме того, Ассоциация открыла три консультативных центра для тех, кого западная медицина считает неизлечимыми. Для малоимущих консультации здесь бесплатные. Чтобы центры приступили к работе, старик специально принялся искать в Пекине хорошего традиционного врача, а найти такого оказалось делом нелегким. Сейчас в Китае все гонятся только за деньгами, там никому и ничему нельзя доверять. Лекари, практикующие иглоукалывание, называют себя мастерами после двух лет обучения — и это вместо прежних десяти лет стажировки у истинного специалиста. Что касается врачей, то у большинства из них весьма сомнительная квалификация и совсем немногие тратят время на изучение классических текстов — а изучать их можно только обстоятельно, самозабвенно, по-монашески. Но старику повезло, он нашел женщину, которая училась в Пекине по старой методике, и пригласил ее в Гонконг на два года. Теперь она осматривала пациентов и принимала решения по поводу дозировки гриба для каждого отдельного случая.
Я сказал, что охотно с ней встречусь, поскольку мой интерес к грибу носит очень личный характер. Старый миллиардер меня понял. Он заметил, что и сам ежедневно принимает экстракт, и тут же договорился о визите к ней на следующий день.
