— Да, так просто нам его не прищучить, — согласился Зевс, выслушав подробнейший доклад Гермеса. — Как же мы проворонили такого искусного мага!

— Это все наша лень! — усмехнулся Гермес. — Если бы мы не полагались на предвзятое мнение Маб и собственноручно проверили этого мальчишку… Но мы привыкли жить расслабленно, не опасаясь никого и ничего! Как же, силы на нашей стороне!

— Хватит! — оборвал сына Зевс. — Значит, Мирддин отказался принять наши условия?

— Да! Он просто рассмеялся мне в лицо!

— И ты стерпел? — Зевс в ярости соскочил с трона. — Запомни, никто не имеет права оскорблять нас! Никто!

— Я знаю это, отец, — вкрадчиво остановил разбушевавшегося Зевса Гермес. — Но я ничего не мог сделать! Я стоял перед этим выскочкой словно мальчишка — силы неожиданно покинули меня… Как будто их никогда и не было!

Зевс замер, словно натолкнулся на невидимую стену:

— Что ты сказал? Твои способности… Твои силы оказались заблокированы?

— Нет, у меня вообще не было сил! Я словно лишился их. Но, покинув угодья Мирддина, я вновь стал самим собой. Это ужасно — чувствовать себя обычным смертным существом. И страшно, — добавил он шепотом.

— Это все камни гигантов, — Зевс нащупал подлокотник и тяжело опустился в кресло. — Ты говоришь, он спустил их с гор в долину?

— Да.

— Он перетащил их подальше от костей-прародителей… Я как-то забыл, что некоторые горы — это окаменевшие хозяева земли, правившие задолго до нашего пришествия… Интересно, на какое расстояние распространяется их действие? Когда ты почувствовал, что силы к тебе вернулись?

— Как только покинул пределы Оловянных островов.

Зевс задумался.

— Что с нашими войсками? Ты, кажется, собирал армию саксов? — спросил он сына.

— Её наголову разбил Мирддиновский королек! Ты бы видел, как он вымуштровал свое войско! Только после этого позорного поражения я решился на личную встречу с ним…

— Тогда… Тогда… — Зевсу ничего не приходило в голову.

Разделаться с Мирддином чужими руками не получалось, а магические способности богов презренный самоучка научился блокировать.

— А если хитростью? — предложил Гермес.

— Ну? — заинтересованно протянул Зевс.

— Подошлем к нему Вивиан.

— Вивиан? — лицо Зевса на секунду приобрело глумливое выражение. — А что, попробовать можно, — согласился он. — Не каждый мужчина сумеет устоять против её чар, которые не имеют ничего общего с магией! Да к тому же, ты говорил, он соблюдает обет целомудрия?

— Что он не общается с женщинами — голову даю! Я чувствую таких людей за версту! Они бояться женщин! Дикари!

— Вот и хорошо. Поговори с Вивиан… Скажи, если все получится, наша щедрость не будет иметь границ! Пусть просит все, что угодно!

— Да, отец, еще можно попробовать внести некоторые разногласия в стан короля… Я ни за что не поверю, что среди его окружения не найдется предателя. Власть, она опьяняет! Пусть Вивиан отвлекает Мирддина, а я тем временем постараюсь провернуть небольшой переворот…

Вот уже целую луну Мирддин скрывался в своем потайном лесном жилище. Только приближенные знали, где его искать. После разговора с Гермесом волшебник нервничал. За все те годы, которые он прожил, ему ни разу не приходилось пользоваться силой монолитов Стоунхенджа. Но посланник богов не оставлял ему выбора. Время решающей битвы, к которой Мирддин готовился всю свою жизнь, по всей видимости, не за горами. Пускай за прожитые годы он состарился и растерял юношеский боевой пыл — всех, называющих себя властителями жизни и смерти, всемогущими богами, он до сих пор ненавидел. Их следовало наказать раз и навсегда! Ведь некогда они посчитали его лишь никчемным неумехой и отказали в знаниях, к которым он тянулся всю свою жизнь. Не зря, ох не зря он столько времени посвятил Артуру. Мирддин воспитал из мальчишки настоящего правителя. Мирддин в задумчивости покинул небольшой домик, в котором обитал последнее время — частые проулки на лоне девственной природы действовали на него умиротворяюще. Он неспешно пересек небольшую дубовую рощицу и вышел на отлогий песчаный берег озера. Мирддин привычно разулся — теплый песок приятно согревал старческие ступни. Волшебнику нравилось бродить босиком по песчаному летнему пляжу. В эти моменты старый колдун отдыхал душой от проблем, которые то и дело подбрасывала ему неугомонная судьба. Пляж потихоньку сужался, становился обрывистым. Добравшись до кривой плакучей ивы, что полоскала свои ветви в неподвижной глади озера, старый волшебник, как обычно повернул назад. Неожиданно его внимание привлек тихий смех, раздающийся откуда-то сзади. Мирддин решил посмотреть, кто бы это мог быть. За все свои прогулки волшебник ни разу не встречал здесь ни одного живого существа. Стараясь не шуметь, он вновь вернулся к дереву и отогнул ветку. За естественной живой ширмой в озере купалась обнаженная девушка. Сердце старого волшебника неожиданно забилось словно у безусого юнца — незнакомка была прекрасна как богиня. Кровь ударила в виски и стремительным водопадом ринулась вниз живота. В глазах потемнело, а на высоком, убеленном сединами челе, выступили крупные капли пота. Старик со свистом втянул воздух, его ноги покосились, и он, ломая хрупкие ветки, упал навзничь.

— Кто здесь? — тонко взвизгнула девушка, испуганно закрывая руками грудь.

Но ей никто не ответил — Великий волшебник Мирддин без сознания висел на гибком ивовом стволе.

Он очнулся от прикосновения прохладных ладоней. Голова Мирддина покоилась на коленях незнакомки, так неожиданно поразившей сердце волшебника, никогда не знавшего женской ласки.

— Кто ты, прекрасное дитя леса? — прошептал, холодея, Мирддин.

— Меня зовут Вивиан, — словно перезвон хрустальных колокольчиков прозвучало для волшебника её имя. — Я озерная дева.

— Почему я раньше не встречал тебя здесь?

— Не знаю, — пожала плечами незнакомка. — Я живу здесь давно. С тех пор, как покинула обитель своей хозяйки — Маб.

— Маб! — воскликнул Мирддин, вспоминая годы унижений. — Она обидела тебя? Скажи и я…

— Нет, — маленькая, пахнущая свежими травами ладошка, накрыла губы волшебника, — она просто разочаровалась во мне…

Плечи девушки уныло поникли, из глаз выкатились две прозрачные слезинки:

— Мне никогда не стать настоящей чародейкой! А я так хочу доказать ей…

Мирддин порывисто встал:

— Не верь Маб! Я научу тебя всему, что знаю сам! Я — Мирддин, которого когда-то давно также недооценила вероломная королева! Я…

Волшебник взглянул на обнаженную девушку, и краска бросилась ему в лицо, запылали уши и бешено забилось сердце. Девушка поспешно прикрыла грудь и сдвинула поплотнее бедра — она так и не удосужилась одеться.

— Простите… Великодушно… Я не хотел вас смутить… — едва проталкивая слова сквозь онемевшие губы, сказал с придыханием Мирддин.

Он резко повернулся спиной к Вивиан. Девушка медленно поднялась с песка и подошла к волшебнику. Ласково провела рукой по его длинным седым волосам. Затем решительно развернула его к себе и впилась страстным горячим поцелуем в его пересохшие, потрескавшиеся губы.

Для воплощения в жизнь своего плана, Гермес задумал проникнуть в самое сердце Британии — в Камелот. Для начала он решил прикинуться бродячим менестрелем, чтобы получше разобраться в ситуации. За пределами острова Гермес при помощи чар изменил внешность. Ему было интересно, останется ли на нем личина после того, как волшебство Мирддина начнет действовать. К несказанной радости Гермеса личина осталась. Покрутившись некоторое время в замках придворных Пендрагона и в самом Камелоте, липовый менестрель понял, что для закручивания интриги, он должен стать кем-нибудь более значимым, нежели бродяга бард. Гермесу повезло: в лесах недалеко от столицы он столкнулся с неизвестным рыцарем, который в одиночестве добирался до Камелота. И все бы ничего, но, видимо соскучившийся по развлечениям за дальнюю дорогу, рыцарь решил поиздеваться над бедным беззащитным менестрелем. После первого оскорбления участь хама была решена — защитник воров и проходимцев легко сдернул нахала с коня и быстро свернул ему шею. Не помогли ни доспехи, ни меч с копьем, ни былое бахвальство.