Монах дернулся, как от удара и принялся вращать головой во все стороны, словно чего-то потерял.
— Уважаемый, вам плохо? — с тревогой в голосе спросил монаха Сотников. — Давайте я вас все-таки отвезу в ближайший травмпункт. И не надо так трясти головой, — посоветовал он монаху, — у вас возможно сотрясение. Не хватало еще осложнений!
— Изыди, Сатана! — вдруг заревел монах, хватаясь за массивное распятие, висевшее на его груди.
— Спятил! — решил Сотников, хватая контуженого служителя церкви за руки. — Уважаемый, вам нельзя нервничать! — Олег навалился на монаха, пытаясь выкрутить из его рук распятие, которым, как показалось Сотникову, тот пытался огреть его по голове.
Но монах легко, и откуда только силы взялись, откинул Олега в сторону и, не обращая боле на него внимания, рванул куда-то в темноту. Сотников обернулся ему вслед и застыл от изумления: со стороны ночного кладбища к нему плыла призрачная фигура римского легионера, точно такая, как их рисуют в учебниках истории. Окутанная фиолетовым сиянием фигура потрескивала электрическими разрядами, словно десятки маленьких молний напитывали её энергией. Легионер приближался, и Олег вдруг почувствовал себя не лучшим образом: перед глазами заплясали разноцветные мушки, закружилась голова. Неожиданно на пути призрака возник давешний контуженый монах, держа в вытянутых руках святое распятие. Беззвучно шевеля губами, послушник заставил призрака попятиться. Олегу слегка полегчало. Призрак на мгновение отшатнулся, а затем резко прыгнул. Тучный монах с поразительной для его массы реакцией резко отступил в сторону. На пути призрака осталось лишь распятие в вытянутой руке служителя церкви. Призрак с силой ударился о животворящий крест, запылал всеми цветами радуги, и к большому изумлению Сотникова всосался в него, словно мусор в банальный пылесос. Монах выронил крест, без сил рухнул на колени и принялся отбивать поклоны.
— Слышь, друг, — окликнул монаха Сотников, — а чего это было-то?
— Неупокоенные, — не прекращая бить поклоны, глухо ответил монах, — исчадья ада!
— Призраки? — не поверил Олег. — Настоящие?
— Настоящие! — подтвердил монах, поднимаясь с колен. — Нам повезло, что этот оказался слабым! Иначе…
Монах замолчал, прислушался: в звенящей тишине ночного кладбища явственно слышался звук приближающегося автомобиля.
— Кого это еще несет? — с явным неудовольствием пробормотал служитель церкви.
Вдалеке показался свет фар. Машина приближалась.
— Помощь пришла! — с облегчением выдохнул монах, узнав в приближающемся автомобиле монастырский грузовичок.
Грузовик резко затормозил возле Олега. Из покрытого тентом кузова на землю стали выпрыгивать молчаливые, сосредоточенные монахи. Из кабины грузовика вылез подросток лет пятнадцати, который помог спуститься с высокой подножки на землю высокому немощному старику. Пострадавший от машины Олега монах кинулся к нему.
— Клементий, ты жив! — с облегчением выдохнул старец, обнимая монаха. — С тобою все в порядке? — тут же поинтересовался он.
— В порядке, — ответил отец Клементий, — только голова побаливает, да ребра слегка болят от удара!
— Как? — всполошился настоятель. — Неужели они настолько сильны, что начали облекаться плотью?
— Нет, — поспешил успокоить старика монах, — меня просто сбил автомобилем вот этот молодой человек.
Монах указал кивком на Олега.
— Я еще раз извиняюсь, — встрял в разговор Олег, — но я готов компенсировать…
Старик жестом остановил Сотникова, призывая к молчанию.
— Я встретил лишь одного неупокоенного, — продолжил отец Клементий, — он был слаб! Мне даже не пришлось прилагать усилий!
— Как он выглядел? — жадно спросил отец Бенедикт.
— Как римский легионер времен Тиберия, — ответил монах. — Бесплотный, но способный причинять вред живым! Молодой человек, — монах обернулся к Олегу, — что вы почувствовали, когда он подошел к вам?
— Мне стало дурно, — честно ответил Сотников, — голова закружилась.
— Я успел вовремя, — не без гордости ответил Клементий. — Еще бы секунда и от вас остался бы сморщенный труп! Он выпил бы вашу жизнь без остатка!
— Но кто это, черт побери! — вскричал Олег.
— Тихо! Не поминай нечистого! — неожиданно гаркнул на Олега старик. — Это призраки! Неупокоенные! Исчадья ада! Собратья Лукавого! Называй, как хочешь, суть от этого не измениться! Они питаются живыми, становясь с каждым разом сильней! Тридцать лет назад это кладбище уже видело подобное! Но ценой многих жизней нам удалось загнать их обратно в могилы! И вот опять…
— Бред! — тоном, не допускающим возражений, сказал Сотников.
Настоятель и не думал переубеждать Олега.
— Можешь не верить! Фома тоже не верил: пока не вложу перста в рану — не поверю! Но ты же видел своими собственными глазами! Чувствовал дыхание Зверя! Если бы не отец Клементий…
— Галлюцинация! — продолжал стоять на своем Сотников.
— Езжай с Богом, сын мой! Господь тебе судья!
Старик отвернулся от Олега, подозвал к себе монахов и принялся давать им указания.
— Так чего, — спросил Сотников отца Клементия, — мне платить? Или как?
— Тебе сказали, езжай, — отозвался монах, — значит езжай! Я на тебя не в обиде! Никакой платы с тебя не возьму! Сие противно настоящему слуге Господа!
— Не хотите, как хотите! — сказал на прощанье Сотников, залезая в искореженный автомобиль.
Олег повернул ключ в замке зажигания, стартер зарычал, свет фар на мгновенье померк, но двигатель все-таки завелся. Отъезжая, Сотников еще раз взглянул на монахов, но те поглощенные своими проблемами не обратили на него никакого внимания.
— Хорошо отделался! — подумал Олег, добавляя газу.
Через несколько секунд сумасшедшие монахи остались позади. Выдернув из нагрудного кармана пачку «Парламента», Сотников щелчком выбил из нее сигарету. Клацнул крышкой дорогой зажигалки и крутанул колесико кремня: пользоваться автомобильным прикуривателем он не любил. Верный «Зиппо» не подвел — зажегся с первой попытки. Прикурив, Олег бросил зажигалку на соседнее сиденье и с наслаждение выпустил струю дыма. Город вскоре закончился. Сотников вновь выехал на пустынную трассу. Но хорошее настроение успело куда-то улетучиться. Теперь Сотникову хотелось лишь одного: поскорее добраться до места и рухнуть в постель. О мистических призраках он старался не думать. Взглянув на приборную панель, Олег заметил ядовито-желтый сигнал, предупреждающий о том, что топлива в баке почти не осталось. Выругавшись, он достал карту и принялся за поиск ближайшей бензоколонки. «До ближайшей заправки не более трех миль», — гласила карта. Но чтобы пополнить запасы топлива, ему пришлось съехать с трассы. Заспанный здоровяк в синем замасленном комбинезоне буркнул нечто невразумительное, сунул пистолет колонки в заливную горловину бака, и, взяв кредитную карточку Сотникова, скрылся в помещении заправки. Вскоре он вернулся, и, грубо бросив карточку на колени Олегу, пробормотал:
— Сеньор, ваша кредитка пуста! Потрудитесь оплатить наличными!
Спорить с заправщиком у Сотникова уже не было сил. Раскрыв портмоне Олег достал двухнедельный наличный микрочип.
— Полный бак. Сдачи не нужно.
Пока старенький насос, скрипя, закачивал в бак кабриолета нужное количество топлива, заправщик протер лобовое стекло. Наконец он выдернул пистолет из бака, завинтил пробку и закрыл лючок. Олег наконец-то смог продолжить путь. В то, что его кредитка пуста, он не верил. Вечно в таком захолустье работают на рухляди. Скорее всего, это какая-то ошибка. Вот, наконец, в поле его зрения появился долгожданный отель. Свободных номеров было в избытке, как он и предполагал. Кредитка вновь отказалась работать. Пообещав портье, что завтра заплатит сразу за все свое пребывание, как только проверит свой счет в банке, Сотников оплатил за ночь наличными. Едва добравшись до постели, Олег мгновенно уснул. Проснулся он далеко за полдень, но почему-то не выспался. Голова болела, словно он всю ночь беспробудно пьянствовал. Увидев в зеркале свою помятую физиономию, Сотникову показалось, что он выглядит несколько старше, чем обычно. Олег умылся и спустился в ресторан. Заплатив за завтрак последней наличностью, он быстро покушал, и вернулся в номер. Набрав телефонный номер банка, чьей кредиткой он пользовался в последнее время, Сотников поинтересовался состоянием своего счета. Вежливый женский голос сообщил ему, что его счет приобретенного времени пуст. Кроме этого голос также сообщил, что со счета личного времени снято порядка семи лет.
