«А ведь это мы, — подумал Инженер, — я, Генерал, его солдаты…»

Он вспомнил слова Главного распорядителя о жажде живой крови, которая живет в каждом подданном Его Величества. Только сейчас она спит. Но если только в пределах досягаемости любого из них обнаружится человек, она тут же дает о себе знать. И тогда живые становятся мертвыми. Смерть уравнивает всех.

Эти ритмизированные строфы древнего феррарского текста, которые инженер слышал в юности от экскурсовода, неожиданно выскочили из неведомых глубин его памяти. Они как нельзя лучше характеризовали его теперешнее состояние. Однако, даже в этих строках Инженер видел скрытую издевку — он встретился со смертью, но покоя так и не обрел. Неожиданно взгляд Инженера зацепился за разбитую стеклянную ширму, на которой смутно проступали остатки большой мозаики. Он вспомнил, как ходил сюда с дочкой, которая увлеченно собирала из цветных стеклышек изображения святых, контуры которых заполняли кусочками мозаики прихожане. Если бы Инженер мог плакать, он разрыдался бы во весь голос — воспоминания о потерянной семье бередили его истерзанную душу. Он отвернулся от картинки, навевавшей грустные воспоминания, и покинул прихожую церкви. Молитвенный зал тоже не претерпел сколько-нибудь существенных изменений, только кое-где с блестящих окладов икон слезла позолота, да покрылись плесенью тяжелые дубовые скамьи. Вместе с отсыревшей штукатуркой осыпалась часть фресок. Он в нерешительности постоял на пороге храма, словно боялся, что его, живого мертвеца, настигнет в Божьем доме запоздалая кара небес, а затем решительно зашагал к алтарю. Ничего страшного не произошло: с небес не ударила молния, не разверзлась под ногами земля. Инженер подошел к алтарю, над которым висело распятие Спасителя, и тяжело опустился на колени, не спуская глаз со скорбного лика Христа.

— Господи! — шевельнулись холодные губы мертвеца. — Не оставь нас милостию своею…

Инженер пал ниц, прикоснувшись лбом к холодному каменному полу. Он без устали шептал молитвы, которые знал, просил у Господа прощения за все грехи, которые совершил при жизни и после нее. Выговорившись, он замолчал и затих, скорчившись в позе эмбриона. В такой позе он провел несколько часов, не чувствуя особых неудобств — как-никак, а его плоть оставалась по-прежнему мертвой. Но когда он очнулся от забытья, в которое вогнал сам себя перед ликом Иисуса, ему стало легче. С души как будто упал тяжелый камень — Инженер наконец-то обрел свое место в этом новом мире. Он поднялся на ноги, подошел к распятию и, наклонившись, поцеловал человеческий череп, вырезанный в ногах Спасителя, символизирующий царство неумолимой смерти.

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь, — он перекрестился. Выйдя из старой Церкви, Инженер отметил, что солнце клонится к западу — близиться вечер.

— Как бы меня не потеряли, — забеспокоился он и скорой походкой заспешил на встречу с Генералом. Инженер пробежал мимо давно не работающего фонтана «Нептуна», застывшие фигуры которого олицетворяли четыре главные реки Германии: Рейн, Вислу, Одер и Эльбу. Пробежал сквозь модный тусовочный район 90-х годов, носивший название Хакских дворов, и выскочил на Фридрихштрассе. Там, где она пересекается с Липовым бульваром, он свернул направо и через десять минут оказался перед заросшим сухой и высокой сорной травой пустырем. Некогда именно на этом самом месте стояло мрачное здание гестапо.

«Странно, но на этом пустыре не выросло ни одного деревца за столь долгий срок, — отметил про себя Инженер. — Видимо земля здесь до такой степени оказалась пропитана Злом, что кроме сорной травы здесь не прижились ни деревья, ни кустарники».

Поглощенный мыслями Инженер не заметил, как пересек пустырь и выскочил к подножию оплывших небоскребов. Возле одного из них, там, где располагался Центральный Берлинский временной банк, он заметил знакомый джип и грузовик с топливом. Часть здания обвалилась, перекрыв массивными блоками центральный вход. Возле него, оттаскивая в сторону всевозможный мусор, суетились солдаты. Генерал, заметив Инженера, призывно махнул ему рукой. Инженер махнул в ответ и подошел к джипу.

— А я уж хотел отправляться на твои поиски, — сказал Генерал, цепко оглядывая товарища по несчастью.

Что-то в облике Инженера показалось Генералу странным.

— Неужели прогулка пошла тебе на пользу? — недоверчиво протянул бравый вояка, не утративший даже после смерти военную выправку.

— Да, — не скрывая, ответил Инженер. — Я сумел привести свои мысли в порядок, — заявил он напарнику. — Прошлое оставлено в прошлом. Надо жить… даже таким противоестественным образом.

— Я рад это слышать! — обрадовался Генерал, от избытка чувств, хлопнув напарника по спине.

Инженер покачнулся от богатырского удара Генерала, но на ногах все-таки устоял.

— Ух, — смутился Генерал, — извини! Никак не научусь контролировать свою силу… Понимаешь, не чувствую я себя.

— У меня тоже самое, — признался Инженер. — Ничего, обвыкнемся. Может, нам с тобой и не так уж долго и осталось…

— Только бы успеть выполнить задуманное, — Генерал скрипнул зубами.

— Только бы успеть, — откликнулся эхом Инженер.

Генерал, указав рукой на здание, возле которого копошились его бойцы, спросил:

— Мы хоть правильно ковыряемся?

— Да, — подтвердил Инженер. — В этом здании располагался самый большой терминал накопителя в Германии. Если нам повезет… Здание ведь не сильно пострадало?

— Нет, только вход завалило, — ответил Генерал.

— А с черного не пробовали?

— Пробовали, но здесь разобрать завалы легче всего. С других ходов не подобраться.

Солдаты, раскидавшие мелкий мусор, пытались оттащить в сторону большую балку, закрывающую вход. Но их сил не хватало. Не смогли они её сдвинуть даже после того, как к ним присоединились и Инженер с Генералом.

— Нет, так не пойдет! — после нескольких неудачных попыток заявил Инженер.

— Постой-ка! — вдруг хлопнул себя по лбу Генерал. Он побежал к машине и вскоре вернулся, держа в руках прочный стальной канат. — Крепите его к балке! — распорядился он, протягивая трос солдатам.

Второй конец Генерал привязал к вездеходу с топливом.

— Готовы? — поинтересовался он.

Инженер с солдатами вновь навалились на балку, а Генерал постарался выжать из машины что только можно. Автомобиль заревел, словно испуганный бегемот, покрышки задымились. Откуда-то сверху посыпались мелкие камни и пыль. Но проклятая балка лишь покачнулась, продолжая плотно сидеть в проходе. Генерал остановил грузовик и спрыгнул на землю.

— Не выходит, черт! — выругался он. — Что же делать? — задумчиво почесал он затылок.

— Привяжем джип, — предложил Инженер. — Есть еще трос?

— Сейчас посмотрю, — оживился Генерал.

Он залез во вместительный багажник джипа и несколько минут в нем ковырялся.

— Есть! — обрадовано закричал он, демонстрируя находку.

— Отлично! — согласился Инженер.

Вместе они закрепили трос, затем разошлись по машинам.

«Давай вместе, — мысленно обратился к напарнику Генерал. Из-за рева двух автомобилей было невозможно разговаривать. — Сейчас отдам парням приказ… На три: айн, цвайн, драй…»

Машины зарычали, окутались клубами дыма. Солдаты навались на балку. Она задрожала и выскочила. Проволоклась за машинами пару-тройку метров. Стальные тросы, не выдержав нагрузки, лопнули, словно гнилые веревки. Но напарники не успели обрадоваться — неожиданно раздался глухой гул, земля задрожала, и небоскреб стал скалываться на глазах, словно карточный домик.

«Газу!!!» — мысленно завопил Генерал, со всей дури впечатав педаль акселератора в пол.