— Что случилось, дорогая? — спросил Харрисон.

Картер видел, как Харрисон, выражая свою страсть, мягко поцеловал Тину в губы, и почувствовал, что в нем закипает злость. Он вспомнил синяки на ее руках и шее.

— Мы можем поговорить с тобой наедине? — спросила она.

— Конечно, — ответил Харрисон и попросил Мендхама и Картера выйти.

Они повиновались и направились в бар казино.

Тина несколько секунд смотрела на Харрисона, а затем сказала с глубоким вздохом:

— Фрэнк, я очень обеспокоена тем, что произошло. Я говорю о стрельбе в ресторане. Я чувствую себя в постоянной опасности.

— Я же тебе сказал, что послал пару ребят наблюдать за твоей квартирой...

— Подожди!

— Что же еще я могу для тебя сделать?

— Дай мне оружие, — мягко сказала она.

Какое-то мгновение Харрисон молчал, а потом улыбнулся, подумав, что она его разыгрывает.

— Пожалуйста, Фрэнк, — настаивала она.

— Зачем тебе оружие?

— Говорю тебе, я боюсь! — воскликнула она. — Неужели трудно понять? — Неожиданно ее голос смягчился: — Если я и вправду дорога тебе, как ты говоришь, сделай это для меня. Пожалуйста.

Харрисон пожал плечами и, поколебавшись немного, направился к стенному шкафу. Он вынул из кармана маленький ключик и открыл дверцу, за которой оказался бар. Передвинув бутылки, он нажал какую-то кнопку. Бар вздрогнул и стал медленно поворачиваться, открывая арсенал разнообразных пистолетов.

Автоматические револьверы и даже парочка легких пистолетов-пулеметов.

Босс гангстеров взял маленький пистолет, который почти полностью скрылся в его большой ладони. Затем повернулся к Тине и показал ей оружие.

— Возьми, — сказал он.

Она взяла пистолет, удивившись, что он такой маленький и легкий.

В длину оружие было не больше четырех с половиной дюймов.

— Это «беретта» 25-го калибра, — сказал Харрисон. — С небольшого расстояния бьет совсем не плохо.

«С небольшого расстояния, — подумала она, с улыбкой посмотрев на Харрисона. — Если они будут лежать бок о бок, — прикинула она, по-прежнему глядя на главаря гангстеров. Ее улыбка стала еще шире. — Да, это будет достаточно близкое расстояние».

Она бросила оружие в сумочку.

СУМАСШЕДШИЙ ПРИГОВОРЕН К ПОЖИЗНЕННОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ. УБИЙЦА УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ВОЙНА ПРОТИВ БОГАТЫХ ПРОДОЛЖИТСЯ! — кричал заголовок в газете. Под ним шел снимок из зала суда, на котором был запечатлен Джонатан Крофорд в окружении полицейских.

— Что там пишут? — спросила сидевшая в углу Дженифер Томас.

Лампа стояла прямо на заплесневевшем полу, освещая комнату слабым желтым светом. Мишелю Гранту пришлось напрячь зрение, чтобы прочесть статью под фотографией. Остальные внимательно слушали его.

— "Крофорд, двадцати пяти лет, был признан виновным в совершении пяти убийств и осужден на пожизненный срок заключения с оговоркой, что проведет в тюрьме не менее двадцати пяти лет. Однако, как выяснилось, подсудимый страдает серьезным психическим заболеванием и отбудет большую часть срока в тюрьме Бродмур для умалишенных преступников".

— "Для умалишенных"? — прорычал Филипп Волтон. — Что, значит, мы тоже умалишенные, если у нас те же убеждения, что и у Джонатана?

Грант продолжал читать:

— "Когда Крофорда уводили из зала суда, он прокричал: «Будет новая смерть! Война против богатых продолжится!» Салли Риз должна предстать перед судом завтра и рассказать о своем участии в этих преступлениях. Как заявил Крофорд, у него есть последователи, которые продолжат начатую им кампанию мести богатым и известным людям. Сейчас полиция выясняет связи Крофорда".

Грант скомкал газету и с отвращением швырнул ее в камин.

— Думаю, мы должны вытащить его из тюрьмы, — сказал Пол Гарднер.

— Не смеши людей, — перебил его Марк Пакстон, покрутив у виска пальцем.

— Зачем? — добавил Филипп Волтон. — Мы-то по-прежнему на свободе и можем продолжить наше дело. — Он широко улыбнулся.

Мария Чалфонт вытащила смятую газету из грязного камина и, разгладив ее, любовно смотрела на фотографию Крофорда.

— Им не сломить его, — улыбаясь, сказала она, — они еще не победили. — Она нежно коснулась фотографии и почувствовала влагу между ног.

— Ладно, кто следующий? — спросил Волтон.

— На сей раз нам нужно выбрать кого-нибудь, кто живет подальше отсюда, — пробурчал Грант, оглядывая фотографии на заплесневелой стене.

— Какая разница, кто это будет, — прорычал Волтон. — Они все должны умереть. Мы не будем смотреть, кто из них богаче. Не важно, кто умрет следующим.

— Не смогут же они к каждому приставить полицейского, — сказал Пакстон, выдавливая гной из большого фурункула. Он вытер руку о джинсы. — Они даже не имеют понятия, кто будет казнен следующим.

— Нам есть из кого выбирать, — добавила Дженифер Томас, разглаживая длинные черные волосы.

— Все они — паразиты! — поддержал ее Волтон. Он громко закашлялся и, харкнув на стену, довольно улыбнулся, заметив, что плевок попал в фотографию грудастой фотомодели. — Как насчет этой? — спросил он.

Грант покачал головой.

— Ладно, давайте кого-нибудь другого, — согласился Волтон. — Вообще, мы будем кого-нибудь убивать или нет?

— Надо подождать, — ответил Грант. — День или два, пока не узнаем, что им сказала Салли.

— Надеюсь, ты ей доверяешь? — с вызовом спросил Волтон.

— Что ты имеешь в виду? — отозвался Грант.

— Я имею в виду, что она не расколется и не выболтает полиции наши имена.

— С какой стати ей это делать? — поинтересовалась Дженифер Томас.

— Она была девушкой Гранта, ведь так? — напомнил Волтон. — Может быть, она захочет оказаться на свободе, чтобы снова встретиться со своим любовником, забыв, что идет война.

— Она не выдаст нас, — уверенно ответил Грант.

— Хорошо бы. Иначе я тебя убью.

Волтон снял с пояса длинный острый нож и указал отточенным, как бритва, лезвием на Гранта.

— Попробуй, — ответил тот и сжал рукоятку висевшего у него на поясе кинжала.

— Перестаньте, ради Бога! — закричал Пол Гарднер. — Мы должны быть едины, чтобы продолжать борьбу, а не резать глотки друг другу.

— Он прав, — отозвалась Мария Чалфонт.

Волтон кивнул и спрятал нож.

Остальные молча смотрели на них.

Но вдруг, словно повинуясь какому-то сигналу, они поднялись и, подойдя к Гранту, тоже стали рассматривать фотографии, тихо переговариваясь друг с другом.

Большинство имен было им известно, оставалось только выбирать.

Грант указал на одну из фотографий.

Остальные кивнули.

Выбор был сделан.

Надзирательница Джозефина Грэгори сняла с пояса связку ключей и, громко звеня ими, стала отыскивать нужный. Ключи были прикреплены к ее поясу цепочкой, такой же длинной, как бесконечная вереница лет, проведенных ею в тюрьме Холловэй в качестве надзирательницы.

Когда она повернула ключ в замке, сержант полиции Вик Райли посмотрел на нее и достал из кармана пачку сигарет. Он уже собрался прикурить, но надзирательница с укоризной обернулась к нему. Сержант пожал плечами и сунул сигарету обратно в пачку «Мальборо». Он даже едва не извинился. Она смотрела на него так, словно он должен просить прощения уже за то, что только подумал о сигарете. Ее волосы были забраны в пучок на затылке, такой тугой, что, казалось, от этого натянулась кожа ее лица и подозрительно прищурились глаза. Своими манерами она напоминала Райли школьную наставницу, готовую в любой момент ударить его линейкой по пальцам.

Она прошла в дверь и, пропустив Райли за собой, снова заперла замок.

Полицейский оказался в следующем длинном коридоре, по обеим сторонам которого тянулись железные двери, каждая в три дюйма толщиной и непременно светло-бежевого цвета. Местами краска отстала, оголив ржавчину. Глазки в большинстве камер были открыты, и, ожидая возившуюся с замком надзирательницу, он увидел через глазки два-три лица, пялившихся на визитера.