— Фрэнк, а почему все-таки кто-то решил рискнуть, развязав гангстерскую войну? — спросил Мендхам. — Это не принесет пользы никому. Если мы начнем палить друг в друга, то полиции останется только складывать трупы в штабеля.

— Это меня не волнует, — ответил Харрисон. — Если какой-то ублюдок хочет войны, он ее получит.

Картер подозрительно посмотрел на босса. Такое же выражение лица было и у многих других.

— Два года здесь было тихо, — сказал Мак-Ослан. — Война совершенно нам не нужна.

— Только не надо мне говорить, что нам нужно, а чего не нужно! — заорал Харрисон, и его лицо пошло малиновыми пятнами. — Если боишься, можешь катиться ко всем чертям! Это касается всех. Хотите уйти, уходите сейчас.

— Фрэнк, ты говоришь так, словно война уже началась, — вставил слово Картер.

— Рэй, я думал, ты, как никто другой, поймешь меня. Твой брат погиб, тебя чуть не убили. Так что не говори мне, что хочешь уйти.

— Черт с ними, — сказал Дрэйк. — Если они хотят этой войны...

Картер перебил его:

— Это глупо, — сказал он, посмотрев сначала на Харрисона, затем на остальных. — Да, кто-то имеет на Фрэнка зуб. Он прав, я первый должен отомстить за Джима. Но ведь этим его не воскресить. Разве не так?

— Они убили одного из нас, мы должны убить одного из них, — сказал Джо Дугган, и его голова сильно затряслась.

— Мы даже не знаем, кто убил Джима! — прокричал Пэт Мендхам. — Так что же мы должны делать? Укокошить первого, кто подвернется под руку, и надеяться, что угадали?

— Пэт прав, — отозвался Картер. — Здесь не Нью-Йорк.

— Интересно, что бы сказал Джим, увидев, что его брат умывает руки, — прошипел Дрэйк.

— Ублюдок! — прорычал Картер и кинулся на обидчика.

Его схватили сильные руки, но, несмотря на это, ему удалось нанести мощный удар правой в челюсть. Дрэйк отлетел назад и ударился о стену. Коснувшись нижней губы, он посмотрел на пальцы и увидел кровь. Дрэйк бросился к Картеру, но его тут же схватили сзади.

— Прекратите! — заорал Харрисон. — Я плачу вам не за то, что вы бьете морды друг другу.

Оба успокоились. Дрэйк приложил к рассеченной губе носовой платок. Картер еще некоторое время смотрел на него и, наконец, повернулся к Харрисону.

— Если хотите сделать что-нибудь стоящее, выясните, кто за всем этим стоит. Выясните, кто разгромил мои тотализаторы и ресторан. Узнайте, кто убил Джима и пытался убить меня. И сделайте это быстро, пока не пострадал кто-нибудь еще.

Он посмотрел на Картера, а потом на Дрэйка.

— А вы пожмите друг другу руки. Я не хочу ссор между моими людьми.

Картер злобно посмотрел на Дрэйка, у которого из губы по-прежнему сочилась кровь.

— Вы слышали, что я сказал? — повторил Харрисон.

Дрэйк шагнул вперед, неохотно протянув правую руку. Немного поколебавшись, Картер пожал ее железной ладонью. Опустив руки, они оба повернулись к Харрисону.

— Хорошо, а теперь подождем и посмотрим, что будет дальше. Но если война начнется, мы должны быть к ней готовы. Я не позволю запугать себя каким-то ублюдкам. — Он тяжело задышал. — Я очень долго создавал то, что имею сейчас. И никому этого не уступлю. По крайней мере, без боя. И если кто-то захочет всем этим владеть, то ему придется брать это силой. Но я собственноручно похороню этого ублюдка. Кто бы он ни был.

Как всегда, здесь воняло мочой.

Грязный кафель был облеплен какой-то дрянью, у одного из билетных автоматов наблевали. По запаху Адам Гайлес понял, что наблевали недавно.

Полицейский разбирался с пьяным, мочившимся прямо во время разговора. Алкаш эмоционально жестикулировал, а спереди на его брюках расплывалось темное мокрое пятно. Наконец полицейский взял его за плечо и повел. Адам услышал поток брани, когда пьяницу выводили наверх.

Поздние ночные пассажиры проходили мимо куч мусора на станции метро «Площадь Пикадилли».

На этой станции Адам работал. Сегодня ночь была удачной. По карманам джинсов и куртки уже было рассовано сто пятьдесят фунтов.

Сегодня нашлось достаточно клиентов, желавших его услуг. Так было далеко не всегда. Особенно в последнее время, после того, как начал распространяться СПИД. Дела шли хуже, но все равно, если как следует поискать, клиенты находились всегда.

Адам работал в районе Пикадилли уже три месяца и хорошо знал, где нужно искать клиентов. В свои девятнадцать лет он был высок и худ. Его лицо было рябым, с омерзительно толстыми губами. Однако сам он считал себя красивым и, проходя мимо билетной кассы, посмотрел на свое отражение в стекле.

Кассир взглянул на него и тут же отвел глаза. Адам улыбнулся. Это был его клиент. Пятнадцать фунтов за минет, и кассир счастлив. Эта услуга была сейчас наиболее популярной, поскольку многие опасались СПИДа. Адам боялся тоже, но ему надо было зарабатывать на жизнь, и он играл в эту русскую рулетку, иногда выигрывая до трехсот фунтов в неделю.

Конечно, на этой территории работали и другие, и они были недовольны его присутствием. В первую неделю его избили два парня постарше, сломав ему палец и выбив два передних зуба. Но он не сдался.

С самого начала он поклялся, что, когда скопит тысячу фунтов, бросит это опасное занятие, но он тратил деньги незаметно для самого себя, и время, когда можно будет зажить нормально, отдалялось все дальше и дальше.

Родители не спрашивали, куда он уходит по ночам. Когда-то он сказал им, что работает ночным уборщиком в одном дорогом отеле в Ист-Энде, и вопросов с тех пор они больше не задавали. Он давал матери по пятьдесят фунтов в неделю, а отцу столько, чтобы он всегда был выпивши. Так что они оба помалкивали. Впрочем, вряд ли бы они обеспокоились, узнав, каким образом на самом деле их сын зарабатывает деньги. И все же он предпочел об этом не распространяться.

Проходя по станции метро к выходу, он решил, что пора домой, в Лэйтонстоун. У него уже скопилась порядочная сумма, и, если сейчас к нему пристанет кто-нибудь из здешних ребят, он может много потерять.

Дойдя до выхода, он заметил стоящего у лестницы человека. Адам оценивающе посмотрел на его пыльное пальто, надвинутую на глаза шляпу и на закрытое шарфом до самых глаз лицо. Когда Адам проходил мимо, тот поднял голову и бросил вслед юноше выразительный взгляд. Поднявшись до середины лестницы, Адам оглянулся. Человек смотрел на него, но тут же отвел глаза в сторону, поняв, что Адам это видит.

Юноша улыбнулся и стал снова спускаться. Может быть, по пути к дому ему подвернулся еще один клиент?

Спустившись, он снова прошел мимо этого человека и взглянул да него, улыбаясь. Тот никак не отреагировал, но в то же время не спускал с юноши глаз.

Адам вытащил из кармана жевательную резинку, стараясь, чтобы незнакомец не заметил лежавшей в том же кармане пачки десятифунтовых банкнот, и отправил резинку в рот. Потом, по-прежнему улыбаясь, приблизился к человеку в пыльном пальто.

— Вы кого-то ищете? — спросил он.

Человек медленно кивнул, и Адам окинул его профессиональным взглядом — помятое пальто, шляпу и шарф, закрывавший лицо. Волос из-под шляпы не было видно. Стоял он, глубоко засунув руки в карманы пальто.

— Я не хотел бы заниматься делом здесь, — сказал Адам. — У вас есть комната в гостинице или машина, где нам никто не помешает?

Человек вновь кивнул и направился к лестнице. Адам пошел за ним. Когда они оказались наверху, Адаму показалось, что он чувствует какой-то странный запах, словно протухло мясо, но вонь исчезла, как только налетел порыв холодного ветра. Он хотел заговорить с незнакомцем, но тот вынул руку из кармана и подал знак кому-то на той стороне улицы. Как Адам успел заметить, рука была в перчатке.

С той стороны улицы к ним подъехал «датсун». Во мраке салона разглядеть шофера было невозможно. Незнакомец нагнулся и открыл заднюю дверцу.

Адам заколебался.

— Если вас двое, то это будет дороже, — сказал он.

Человек в шляпе просто пожал плечами, держа дверь по-прежнему открытой, и Адам, решившись, скользнул на заднее сиденье. Его компаньон сел рядом, закрыл дверь, и они поехали.