После первого налета на Эссен потери быстро возросли и составили в среднем за всю кампанию 4,7 % (872 самолета). Только высокий боевой дух экипажей и постоянное пополнение сил позволили бомбардировочному командованию мириться с такими потерями, которые приближались к опасному уровню.
Примечательно, что самолеты «москито», большая скорость и высота полета которых делали их почти неуязвимыми для немецких истребителей и зенитной артиллерии, понесли весьма небольшие потери. Система «Гобой» не дала бы эффекта без таких высотных самолетов (сигнал шел по касательной к кривизне земли), и нельзя было бы обеспечить точное целеуказание для бомбардировщиков «ланкастер».
Использование поступивших на вооружение самолетов «бофайтер» для сопровождения бомбардировщиков в ночных налетах не решало вопроса, так как эти самолеты обладали слишком малой скоростью. К тому же если технические достижения позволяли английским бомбардировщикам успешно действовать ночью, то немцы предпринимали контрмеры, чтобы добиться таких же результатов, для своих военно-воздушных сил, и было похоже, что вскоре бомбардировщики будут уязвимы ночью так же, как и днем.
За «битвой за Рур» последовала «битва за Гамбург» — серия из 33 крупных налетов на этот город (с июля по ноябрь 1943 года), во время которых было сделано 17 тыс. самолето-вылетов. «Битва за Гамбург» началась 24 июля рейдом 791 бомбардировщика, в том числе 374 «ланкастеров». Новые навигационные приборы, ясная погода и хорошее целеуказание позволили сбросить на центр города огромное количество зажигательных и фугасных бомб, а благодаря новому устройству «Уиндоу» для создания радиолокационных помех потери составили только 12 бомбардировщиков. К тому же в налетах 24 и 26 июля приняли участие самолеты американской 8-й воздушной армии, а самолеты «москито» (которые сами способны нести бомбовую нагрузку в 4 тыс. фунтов) в эти две ночи не давали покоя противовоздушной обороне города. В ночь на 27 июля 787 английских бомбардировщиков вновь совершили разрушительный налет, причем потери англичан составили только 17 самолетов. 29 июля город вновь атаковали 777 бомбардировщиков, хотя и с меньшей точностью. Потери англичан возросли до 33 самолетов, так как немцы начали приспосабливаться к действию системы «Уиндоу». Четвертый налет 2 августа из-за плохой погоды не имел успеха. Однако в общем город подвергся страшному разрушению, и хотя потери бомбардировочного командования с каждым разом возрастали, в среднем они составили только 2,8 %. Кроме того, 25 и 30 июля, в разгар «битвы за Гамбург», английская бомбардировочная авиация нанесла жестокие удары по Реймшейду и заводам Круппа в Эссене. В последующие месяцы она совершала налеты на Мангейм, Франкфурт, Ганновер и Кассель, причинив серьезные разрушения всем этим городам. В ночь на 17 августа был нанесен знаменитый удар по научно-исследовательской и экспериментальной базе самолетов-снарядов в Пенемюнде на берегу Балтийского моря. В налете участвовало 597 бомбардировщиков; 40 из них было сбито и 32 повреждено, однако результаты оказались не такими значительными, как представляли себе в Лондоне.
Налеты на Берлин в этот период были еще менее эффективными из-за плохой погоды и невозможности использовать систему «Гобой». К тому же немецкие ночные истребители имели широкие возможности наносить удары во время длительного полета (расстояние в оба конца составляло 1150 миль). Кроме того, их наводили радиолокационные станции, которые освоили принцип действия системы «Уиндоу» до такой степени, что могли опознавать главный поток атакующих (но не отдельные бомбардировщики). Из 123 бомбардировщиков, сбитых в трех рейдах на Берлин, около 80 были уничтожены ночными истребителями. Это было предвестием грядущей «битвы за Берлин».
Эта битва продолжалась с ноября 1943 года по март 1944 года. Ее поощрял Черчилль. На столицу Германии было совершено 16 крупных налетов, а также 12 налетов на другие важные объекты, в том числе на Штутгарт, Франкфурт и Лейпциг. Всего было сделано более 20 тыс. самолето-вылетов.
Результаты этого массированного наступления, однако, оказались не такими, как предсказывал Харрис. Ни Германия, ни Берлин не были поставлены на колени, а потери англичан настолько возросли, что пришлось прекратить налеты. Потери достигли 5,2 %, а ущерб от бомбардировок не шел ни в какое сравнение с ущербом, причиненным Гамбургу или Эссену. Моральный дух летчиков бомбардировочной авиации резко упал, да и не удивительно, поскольку англичане потеряли 1047 бомбардировщиков, а 1682 самолета получили повреждения. Обычно решающую роль играло присутствие или отсутствие немецких ночных истребителей. Например, когда немецкие ночные истребители были неправильно ориентированы при налете английской авиации на Мюнхен 7 октября, бомбардировочная авиация потеряла лишь 1,2 % участвовавших в налете сил. Обычно ночные истребители неожиданно появлялись на арене и весьма активно атаковали бомбардировщиков. Так постепенно они вынудили бомбардировочное командование перенести свои удары на объекты, расположенные южнее Берлина, и все большую часть своих сил использовать на отвлекающие налеты. Кульминацией стал катастрофический рейд на Нюрнберг 30 марта 1944 года, когда из 795 участвовавших в нем самолетов было сбито 94, а 71 поврежден.
Это сразу же вызвало протест против стратегии Харриса. Штаб ВВС должен был признать, что прицельное бомбометание по заранее намеченным целям, то есть налеты на избранные предприятия, например нефтеперерабатывающие, авиационные и другие заводы, больше соответствует идее, высказанной на конференции в Касабланке, о том, что вторжение в Северную Европу — главная цель союзников, но ее можно добиться, если будет завоевано господство в воздухе.
По мере развития противовоздушной обороны и роста военного производства Германии взгляды Харриса все больше ставились под сомнение. Он стремился привлечь американцев к налетам на Берлин, но это оказалось невозможным, так как они не были подготовлены к ночным действиям, а дневные налеты в конце 1943 года были бы равносильны самоубийству. В начале 1944 года штаб ВВС отверг идею Харриса, что к апрелю можно поставить Германию на колени с помощью одних «ланкастеров», и потребовал наносить выборочные удары по германской промышленности, например, по шарикоподшипниковому заводу в Швейнфурте.
Налет 25 февраля на этот завод был, пожалуй, первым настоящим примером объединенного бомбардировочного наступления. Таким образом, угроза срыва бомбардировочного наступления и ухудшение перспектив операции «Оверлорд» в связи с усилением немецких ВВС заставили отказаться от тех принципов, которые отстаивал Харрис, а неудача «битвы за Берлин» подтвердила правильность этого решения. Харрис сам признал свое поражение, когда в апреле потребовал ночные истребители для поддержки бомбардировщиков. Кстати, американцы уже давно настаивали на использовании истребителей дальнего действия для поддержки дневных бомбардировочных операций.
Все большее сомнение вызывала также целесообразность проведения массированных ударов бомбардировочной авиации по немецким городам, и в апреле ее переключили, как и планировалось раньше, на действия против французской железнодорожной сети в предвидении вторжения через Ла-Манш. Это облегчило задачи бомбардировочной авиации и помогло скрыть тяжелое поражение, понесенное в авиационном наступлении на Германию. Задачи бомбардировочной авиации значительно упростились с началом операции «Оверлорд», когда обстановка в воздухе решительно изменилась в пользу союзников.
После 1942 года стратегическое авиационное наступление, которое вели английские ВВС, стало частью объединенных усилий США и Англии. Оно больше не было независимым и разобщенным, как прежде. План создания крупных союзных бомбардировочных сил на базах в Англии, предложенный на Вашингтонской конференции командующим армейской авиацией США генералом Арнольдом, естественно, понравился Черчиллю и английскому комитету начальников штабов. Англичане сразу же ослабили критику американской доктрины дневных бомбардировок. Американцы питали уверенность, что если бомбардировщики будут хорошо вооружены и снабжены броней, если будут достаточно высоко летать и держаться группами, то смогут совершать дневные налеты без больших потерь. Это оказалось таким же заблуждением, как и уверенность командования английских ВВС в том, что ночью удастся избежать противодействия немецкой авиации.
