— Очнулся наш герой! — произнес мелодичный женский голосок. — Герр офицер, вы меня слышите?

— Слышу, — с трудом ворочая распухшим шершавым языком, тихо произнес Волли. — Пить…

— Сейчас, мой хороший! — Потрескавшихся губ Волли коснулся смоченный водой тампон. Гипфель жадно слизал скупые капли влаги.

— Еще!

— Нельзя вам много, господин оберштурмбаннфюрер! — произнесла женщина. — У вас проникающее ранение в живот!

— Чуть-чуть! — попросил Волли. — Рот словно песком забит…

— Хорошо, — сжалилась медсестра. — Только доктору не говорите!

— Не скажу, — слегка утолив жажду, пообещал Гипфель. — Что со мной? И где я? Почему темно?

— Вы в госпитале, герр офицер…

— Зовите меня просто Волли, — предложил Гипфель. — У вас такой чудный голос…

— Хорошо… Волли. — В голосе девушки послышались нотки смущения: еще бы, вот так запросто общаться с Черным Рыцарем высшей ступени посвящения, кавалером Железного Креста, ей еще не приходилось. — У вас сломаны руки, ноги, ребра, множественные раны… А темно — так на глазах повязка… За вашу жизнь доктора почти сутки бились…

— А что со мной случилось?

— Этого я не знаю, — призналась девушка. — Вам лучше у доктора спросить. Вот и он, кстати.

Волли услышал, как скрипнула входная дверь, и палате раздался приятный баритон врача.

— Ну, как наш больной! Я слышал, что он, наконец-то, пришел в себя?

— Я в порядке, доктор, — прошептал Волли.

— В порядке? — заявление больного явно развеселило врача. — Да на вас места живого нет! Ох, и заставили вы нас поволноваться, голубчик!

— Не стоило, доктор. Я прошел посвящение…

— Знаю, знаю, но бригаденфюрер Вейстхор, просил сохранить вас именно в этом теле. Так вы у меня еще на своих попляшете! Кстати, милочка, вы сообщили бригаденфюреру, что наш подопечный пришел в себя?

— Сообщила, — ответила медсестра.

— Доктор, а вы знаете, что со мной было?

— Нет, генерал в подробности не вдавался. Сказал, что вы исполняли важную сверхсекретную миссию на благо Рейха.

— Да по мне словно паровоз прокатился! — просипел Волли. — Возможно, что так оно и было, — произнес он, вспомнив последние мгновения в институте и чудовищную тварь.

— Паровоз не паровоз, но пострадали вы жутко, — сообщил доктор. — Пришлось постараться…

— Данке, доктор! — прошептал Волли.

— Поспите, голубчик! — посоветовал эскулап. — Милочка, вколите ему пять кубиков…

Проснувшись в очередной раз, Волли почувствовал себя значительно лучше. Его многострадальный организм больше не терзала острая боль. Нет, боль никуда не исчезла, просто она отошла на второй план, перейдя в ноющую фазу.

— Есть здесь кто-нибудь? — первым делом поинтересовался Гипфель.

Тугая повязка на голове, захватывающая область глаз, все так же мешала смотреть.

— Волли, мальчик мой, — услышал Гипфель ставший родным голос Виллигута.

— Волли, дружище, я так рад, что ты жив! — узнал голос Адама оберштурмбаннфюрер.

— Как я рад вас слышать! — искренне признался Гипфель.

— Как себя чувствуешь? — осведомился старый эсэсовец.

— Уже лучше, не волнуйтесь, — произнес Волли. — Я же бессмертный! Что со мной сделается? В крайнем случае, подберете мне новое тело. Лучше расскажите, что случилось в институте? Я ведь и не помню почти ничего…

— Да, натворили вы делов! — рассмеялся Карл.

— Что это за тварь, герр группенфюрер? Мы ведь ничего такого…

— Вот именно что ничего! — сварливо произнес Виллигут. — Советоваться надо в таких случаях со старшими товарищами! Про тварь вашу мы тоже, если признаться, ни слухом… Благо граф Карди просветил.

— Вампир? — спросил Виллигут.

— Он. Вы, сукины дети, создали настоящего «Костяного Дракона»! — выпалил генерал.

— Какого дракона? — удивился Гипфель. — Об этом ничего в книге Затворника не говорилось.

— Осторожнее нужно с такими вещами! Этот ваш Затворник никогда с таким магическим потенциалом не работал!

— Это вы про общую неупокоенность, герр бригаденфюрер?

— И про неупокоенность, и про суммарный энергетический негатив зомби… Этот Анхельм и не предполагал, что может существовать некромаг подобной силы… Откуда только русские его выкопали? Еще вы своими обрядами так насытили Хозяина энергией, что он едва не лопнул!

— А дракон? Он-то как проявился? — вновь задал интересующий вопрос Волли.

— Да мы и сами ни сном, ни духом, — признался бригаденфюрер. — Источники как-то обходят стороной факт существования «Костяного дракона». В книге Анхельма тоже нет его описания. Только граф слышал об этой тварюке. Он назвал дракона цепным псом «Хозяина Кладбища». И заметь, Волли, не всякий Хозяин в состоянии создать Дракона. Только очень и очень сильный. А тут уж вы с Адамом постарались…

— Да, я понял, — прошептал Волли. — Много людей погибло?

— Двое ценных сотрудников… Но на их счет можешь не волноваться — они прошли высшую ступень посвящения. Сейчас им подбирают новые тела. Остальные — мелкая сошка — подмастерья…

— Все равно жаль, ведь все они — немцы! — воскликнул Гипфель.

— Их семьи больше ни в чем не будут нуждаться, — подсластил пилюлю Виллигут. — Рейх ценит своих героев! — напыщенно добавил он.

— А со мной-то что случилось? Это меня так Дракон помял?

— А ты что, ничего не помнишь? — изумился Виллигут.

— В смысле? — переспросил Волли. — Когда дракон прорвался сквозь ограждение, он сбил меня… Вместе с креслом и «Шлемом». Я треснулся башкой о «Колокол» и потерялся. Больше ничего не помню.

— У-у-у! — протяжно втянул воздух бригаденфюрер. — Ты многое пропустил. Ты ведь вытворял такие вещи, что мы диву давались!

— Я вытворял?

— Да-да, мой мальчик, ты! — усмехнулся Виллигут. — Ты думаешь, почему у тебя все кости сломаны?

— Дракон помял? — предположил Волли.

— Ты выдержал два прямых попадания «Шершня»! — огорошил Гипфеля бригаденфюрер.

— Из гранатомета? — не поверил Волли.

— Из гранатомета, — подтвердил Виллигут. — Все твои фокусы отсняты на пленку. Вот размотают тебе глаза, сам убедишься… Так сказать, воочию.

— Я сейчас хочу! — выдохнул Гипфель. — Если не увидеть, так хоть расскажите, в чем фокус?

— Если б мы знали, в чем тут фокус, — произнес бригаденфюрер.

— Хотя бы какие-то предположения есть? — не отставал Волли.

— Предположения, конечно, есть, — не стал отрицать Виллигут. — Но стоит ли тебе знать об этом? Может быть, подождем, пока ты окончательно оправишься?

— Да я с ума тут сойду! — выпалил Волли. — Давайте, выкладывайте начистоту! Что со мной случилось после того, как я потерял сознание?

— Адам, попробуй ты, — предложил Глоку Виллигут. — Ты ведь был внутри…

— Попробую, — согласился Глок. — Ты помнишь, как тварь пробила барьер и набросилась на людей?

— Еще бы!

— Мне повезло — Дракон лишь вскользь ударил… Но и этого хватило за глаза! Меня отбросило к самым дверям. Пока монстр рвал на куски наших сотрудников, я выполз из лаборатории и… я сбежал Волли! — Глоку стыдно было признаться в этом поступке. — Я поступил как распоследний трус, спасая свою никчемную жизнь. В тот момент я забыл про собственное бессмертие! Страх толкал меня в спину…

— Не казни себя Адам, — произнес Волли. — Ты все сделал правильно! Кто знает, как бы я поступил на твоем месте, если бы не отключился. Правда, бригаденфюрер.

— Согласен. Штурмбаннфюрерр Глок поступил правильно. Если бы не его расторопность, черт его знает… Так или иначе, Адам обо всем случившемся тут же сообщил мне…

Ночная тишина в страхе бежала от здания института «Анэнербе» на Борманштрассе 8. Одиночные выстрелы сливались с автоматными очередями, которым ретивые солдаты из оцепления поливали темное здание.

Господа, что предпримем дальше? — осведомился Виллигут.

— Я думаю, стоит дождаться Псов, — высказался профессор Хильшер. — Пустим их на штурм, пусть уничтожат все, что движется…