Саймон в своей палатке развернул насос, взял инструмент и начал регулировать механизм. Во всяком случае, он, кажется, настроен снабдить Камелию всем, что поможет освободить участок от воды.

Это хорошо.

Зареб покачал головой, смущенный водоворотом хороших и темных сил, бушующих вокруг. Порой нелегко понять их смысл. Возможно, и в этом виноват возраст, с досадой подумал он.

Зареб снова отступил в темноту, усталый и смущенный, найдя убежище в собственной палатке.

И не знал, что не он один прятался в тени, наблюдая, как полуодетая Камелия бежит в ночи.

– Есть новости, хорошие и не очень, – серьезно сообщил Оливер.

Саймон, стиснув челюсти, завернул винт, снова сорвав резьбу.

– Черт побери, – пробормотал он, – я уже пятый винт загубил, пытаясь собрать эту проклятую штуку! – Он выпрямился, ударившись головой о край насоса. – Дьявол!

– Хватит богохульствовать, приятель, – нахмурился Оливер, – или мне придется вымыть твой язык куском мыла, что дала Юнис!

– На вкус оно не хуже того волокнистого сушеного мяса, которое мы ели на завтрак, – раздраженно ответил Саймон, протирая голову.

– Это был билтонг, – объяснил оскорбленный Зареб, – приправленное пряностями и высушенное на ветру мясо антилопы. Очень хорошо для силы.

– Да, оно забирает все мои силы на переваривание, – пробормотал Саймон. – У меня такое чувство, что я съел старый башмак. Что за хорошие новости?

Лицо Оливера прояснилось.

– Я тут порасспрашивал, и все говорят, что сезон дождей закончился. До октября будет абсолютно сухая погода.

– Замечательно, – протянул Саймон. – По крайней мере больше не надо волноваться, что эту грязную дыру зальет. – Он рылся в коробке с инструментами в поисках очередного винта. – А плохие новости?

– Я столкнулся с проблемой, когда пошел за дровами.

– С какой проблемой?

– Их тут нет.

– Что значит – нет? – недоверчиво посмотрел на него Саймон.

– Оглянись вокруг, – развел худыми руками Оливер. – Тут немного травы, полно кустарников, но нет деревьев, если не считать нескольких ростков, которые сгодятся на дрова только через несколько лет.

Оливер прав, сообразил пораженный Саймон. Кроме нескольких молодых деревьев и захудалых кустарников, сколько хватало глаз, не было ни одного дерева. Саймон в замешательстве посмотрел на Зареба.

– Где деревья, Зареб?

– Были деревья, давным-давно, – ответил африканец. – Племена, жившие здесь, строили из них хижины и разводили костры.

– Потом появились буры, – добавил Сенве, – и они срубили еще больше деревьев, чтобы расчистить землю под поля.

– Потом стали искать алмазы у рек Вааль и Оранжевая, – продолжил Бадрани, – и тоже рубили деревья для хижин и костров.

Зареб кивнул.

– Затем появились поставщики древесины, они срубили оставшиеся деревья и продали их на шахты.

– Потом начались дожди, – начал Сенве, – и…

– Я понял, деревьев не осталось. – Саймон потер виски, пытаясь унять пульсирующую боль, которая мучила его все утро. – Тогда что горело в кострах вчера вечером?

– Сухой навоз.

Саймон недоверчиво посмотрел на Бадрани.

– Навоз? Помет животных?

– Именно так, – кивнул Сенве.

– Предполагается, что именно это я буду жечь, чтобы заставить насос работать?

– Мы не можем знать, что вы предполагали жечь в вашем насосе, – церемонно ответил Зареб. – Мы можем только сказать, что никаких дров нет. Мы высушили экскременты вола.

– И как хорошо они горят?

– Огонь низкий и довольно дымный, – признал Бадрани.

– А если экскременты плохо высушены, пахнет довольно неприятно, – добавил Сенве.

«Прекрасно, – кисло подумал Саймон. – Хуже не придумаешь».

– Хорошо. Оливер, Сенве и Бадрани, пожалуйста, принесите как можно больше навоза, и давайте разводить костер. Если нужно, возьмите помощников. Мне нужен жаркий огонь, чтобы как следует нагреть котел. Вероятно, потребуется всего несколько дней, чтобы откачать воду.

– Да, мистер Кент, – поклонился Сенве.

– Не беспокойся, дружище, – сказал Оливер, почувствовав огорчение Саймона. – Мы принесем самый лучший навоз, какой сможем найти.

– Я не беспокоюсь, – уверил его Саймон. – Я только хочу, чтобы насос заработал.

– Тогда почему ты тратишь время на болтовню? – нахмурился Оливер. – Займись делом.

Саймон смотрел вслед старому шотландцу, бодро шагавшему с новыми африканскими друзьями. Высушенные экскременты! Он недоверчиво покачал головой. Потом вытер пот со лба грязным рукавом и снова сел на землю около насоса.

Он был не в состоянии спать, когда Камелия ушла из его палатки, и провел остаток ночи, пытаясь собрать насос. К сожалению, задача оказалась гораздо труднее, чем он ожидал. За три недели морского путешествия влажный воздух сделал свое дело: некоторые детали покрылись ржавчиной, несколько лопастей колеса деформировались. Потребовался не один час, чтобы выправить деформацию, но Саймон не был уверен, что восстановил лопасти.

Еще одна неприятность в дополнение к его уже и без того скверному настроению.

– Все идет хорошо, Кент?

Прищурившись от солнца, Саймон увидел стоявшего над ним Эллиота. На Уикеме были безупречно сшитые кремовые брюки, сюртук в серую и кремовую клетку, поразительно свежая рубашка и замысловато завязанный галстук. Элегантная широкополая шляпа довершала великолепный наряд. У него такой вид, будто он собрался на пикник, подумал Саймон, а не на грязные раскопки.

– Добрый день, Уикем, – приветливо сказал он. – Надеюсь, вы хорошо выспались?

– Я спал прекрасно. А вы?

– Как младенец, – солгал Саймон.

– Как ваш насос? – спросил Эллиот, изучая механизм, который собирал Саймон. – Похоже, вы давно над ним трудитесь – Он с сомнением поднял бровь. – Все в порядке?

– Все идет прекрасно. Насос заработает через несколько часов.

– Приятно слышать. Камелии не терпится продолжить раскопки. Чем скорее мы откачаем воду, тем скорее возобновим работу.

– Похоже, и вы горите желанием заняться раскопками, Уикем? А у меня всегда было ощущение, что вы не слишком одобряете желание Камелии работать здесь.

– Мне не нравится, что она может разориться в погоне за осуществлением мечты ее отца, – ответил Эллиот. – Чем скорее мы откачаем воду и туземцы начнут раскопки, тем скорее Камелия поймет, что здесь нечего искать.

– Почему вы так уверены, что здесь ничего нет? – с любопытством посмотрел на него Саймон.

– Я посвятил этим раскопкам почти пятнадцать лет. Когда я приехал помогать ее отцу, Камелия была ребенком. Я много лет верил в существование Могилы королей, главным образом потому, что лорд Стамфорд страстно верил в это. Но шли годы, а мы так и не нашли ее. Я постепенно начал сомневаться в том, что могила когда-либо существовала. К тому времени, когда Стамфорд умер, я уже принял решение, что больше не стану тратить жизнь впустую на то, что теперь считаю сказкой кафров.

– Большинство сказок основано на реальности, – заметил Саймон. – Отчасти поэтому они так живучи.

– Вы имеете дело с людьми, у которых есть истории на все случаи жизни, включая то, как солнце и луна появились на небе. Это ребяческие вымыслы, и ничего больше.

– Нет ничего неразумного в том, что у племени было специальное место, где хоронили вождей, – пожал плечами Саймон.

– Если оно и есть, то там только груда разрозненных костей и разбитые раковины. Даже для такого увлеченного человека, как Камелия, этого мало, чтобы собрать достаточную сумму на продолжение раскопок. Ей нужно продать землю за любую цену и вернуться домой.

– Камелия уверена, что ее дом здесь.

– Это забытое Богом место не ее дом, – возразил Эллиот. – Она такая же безрассудная и упрямая, как ее отец.

– Если вы так уверены, что в недрах участка нет ничего ценного, то почему вы снова здесь?

– Потому что я нужен Камелии, сознает она это или нет. Я единственный, кто может помочь ей смириться с фактом, что здесь больше нечего искать. Она должна понять это раньше, чем полностью истратит то немногое, что оставил ей отец, и разорится.