– Если бы она была умная, то осталась бы в Лондоне и не вынуждала нас тащиться через этот проклятый океан, – мрачно заключил Берт. – Мы бы уже давно устроились в милой квартирке на Чипсайде, каждый день ели бы бифштекс, пудинг с говядиной и почками и запивали все это джином. И спали бы на чистой постели.

– У нас все это будет, Берт. Вот увидишь. Только придется немного подождать.

– Если бы тот первый капитан, будь он проклят, согласился взять нас на борт, мы бы сейчас были почти у цели. Чем скорее мы туда доберемся, тем скорее закончим работу и вернемся домой.

– Ничего, Берт. Старый черт сказал, что ничего страшного, если мы окажемся там на несколько дней позже ее.

– Лучше бы этот старый мерзавец заплатил нам за сделанную работу, вместо того чтобы отправлять в эту чертову Африку, – хмуро возразил Берт. – Мы сделали все, что он нам велел, а она не испугалась. Откуда нам было знать, что она не отступится, после того как мы разгромили ее дом?

– Об этом я и говорил, – улыбнулся Стэнли. – Она не похожа на других леди. – Она храбрая.

– Как только мы доберемся до этого проклятого Пумулани, она пожалеет, что не осталась в Лондоне. – Помрачнев, Берт угрюмо добавил: – После того как мы с ней разберемся, храбрости у нее сильно поубавится, это я тебе обещаю.

Выйдя из поезда, Саймон удивленно осмотрелся вокруг. Оскар радостно уцепился за его плечо.

– Откуда в здешней глуши взялось электричество? – спросил он, указывая на провода, натянутые между уличными фонарями и зданиями, – когда его нет даже в Кейптауне?

– Кимберли вырос на добыче алмазов, – пояснила Камелия, поставив клетку с Харриет на свои чемоданы. – Пятнадцать лет назад тут были только грязь и убогие лачуги. Потом многие быстро сколотили огромные состояния и захотели иметь приличные дома, магазины, электрическое освещение.

– Это положительное следствие горной промышленности, – подчеркнул Эллиот. – Она превратила этот забытый Богом необитаемый уголок земли в современный процветающий город.

– Эта земля была обитаема, Эллиот.

– На ней жили несколько семей буров и племена полуголодных кочевников. Если бы не алмазы, эта часть Африки никого бы не интересовала, кроме твоего отца, разумеется, – поспешно добавил Уикем, увидев в глазах Камелии знакомую вспышку раздражения.

– И аборигенов, которые тут жили.

Эллиот вздохнул. Когда у него с Камелией начались постоянные разногласия? – устало задумался он. Казалось, они почти постоянно конфликтовали, несмотря на то, что он изо всех сил старался продемонстрировать, что поддерживает ее. Она всегда рассуждала независимо и никогда не уклонялась от дебатов. Ее страстный характер поначалу привлекал его.

Но в последнее время ему хотелось, чтобы она начала смотреть на мир по-другому.

Его жизнь стала бы гораздо проще, если бы Камелия разочаровалась в Пумулани, как в свое время он сам.

– В конечном счете, алмазы сделают Южную Африку богатой, – настаивал он, зная, что Камелия непременно станет спорить.

– Они сделают богатыми белых, которые посылают других в шахты, – поправил Эллиота Зареб. – Для африканцев, которые, ползая в темноте, ищут алмазы, будет мало проку.

– Но это нечестно, – заметил Оливер, который нес корзину с Рупертом. – Почему аборигены не ищут алмазы на собственных участках?

– Им этого не разрешают, – объяснила ему Камелия. – Сначала среди владельцев участков были аборигены и люди смешанной крови. Но европейским владельцам это не понравилось. И через несколько лет закон запретил выдавать лицензии на добычу аборигенам и цветным.

– Значит, аборигенам разрешают лишь работать на белых владельцев, и они не могут извлечь пользы из камней, которые находят на собственной земле? – покачал головой Саймон, потрясенный такой несправедливостью. – Легко понять, что они считают такой закон нечестным.

– Им платят за работу, – спорил Эллиот. – Большинство из них приходят из голодающих племен, так что получить работу на алмазных копях – большая удача. Это значит, что они возвратятся в свое племя с деньгами и смогут купить охотничьи ружья, патроны, плуги, смогут жениться, наконец. Шахты дают им экономическую независимость. Теперь у аборигенов есть деньги для покупки товаров, тогда как прежде у них были только шкуры животных и примитивное оружие.

– Шкуры могут согреть или уберечь от солнца, а оружие может спасти жизнь, – спокойно сказал Зареб. – Эти вещи для всех полезны. Монеты не имеют никакой ценности, пока их на что-нибудь не обменяешь. И африканцам платят очень мало денег.

– Ты, наверное, устала, Камелия, – сменил тему Эллиот. – Нам нужно отправиться в гостиницу и заказать номера.

– Я не хочу ночевать здесь. Если никто не возражает, продолжим путь в Пумулани.

– Уже восьмой час вечера, мы с раннего утра ехали в раскаленном поезде. Я уверен, что все устали. Нам нужно заночевать здесь, а утром отправимся на участок.

Эллиот прав, сознавала Камелия, но не могла вынести мысли об отсрочке поездки в Пумулани. Она ненавидела Кимберли. Саймону и Оливеру город, вероятно, показался достаточно процветающим, с электрическим освещением и приличной гостиницей. После почти трехнедельного рейса на корабле и двенадцатичасовой поездки на поезде это весьма заманчивые достоинства. Но Кимберли был построен на крови и поте аборигенов. Для Камелии это очередное звено в цепи, которая сковывала африканцев. К тому же немало белых покончили с собой в Кимберли, поскольку алмазный рынок из-за огромного изобилия камней рухнул, и многие разорились. Воздух здесь был пропитан отчаянием и жадностью.

Она не могла выдержать здесь даже лишней секунды.

Саймон присмотрелся к Камелии. На ее лице лежала тень усталости, но он видел, что Камелия очень не хочет задерживаться на ночь в Кимберли. Хотя перспектива горячей ванны и сна на приличной кровати была очень соблазнительна, Саймон не слишком стремился тут остаться, если Камелия этого не хочет.

– Сколько ехать до Пумулани? – спросил он.

Камелия с надеждой посмотрела на него.

– Приблизительно два часа.

– Или меньше, – добавил Зареб. – Вечером воздух станет прохладнее. Лошади будут бежать быстрее, им не нужно будет останавливаться.

– Неразумно путешествовать в темноте, – покачал головой Эллиот.

– Еще час будет светло, – заметил Зареб.

– А что потом?

– Я знаю дорогу, лорд Уикем, – спокойно заверил его Зареб. – Чтобы найти Пумулани, мне не нужен свет. Звезды будут вести меня. Если леди Камелия хочет ехать туда сегодня вечером, то я провожу ее. А вы можете привезти мистера Кента и Оливера туда утром.

– Я хочу поехать вечером, – пожал плечами Саймон. – Как ты, Оливер?

– Я бодр, как всегда, – энергично ответил Оливер, потирая узловатые руки. – Должно быть, это от теплого африканского воздуха.

– Хорошо. Значит, мы поедем с Камелией, а вы можете присоединиться к нам завтра, Уикем. Я уверен, что после такого путешествия вам очень нужен отдых.

– Если вы все настаиваете продолжать поездку, я еду с вами, – сказал Эллиот. Будь он проклят, если позволит Кенту казаться более выносливым, чем он сам. – Вам без моей защиты не обойтись. Вы ведь не умеете стрелять из винтовки, Кент? – Он вопросительно поднял бровь.

– Да, Уикем, ни разу не приходилось, – беззаботно признался Саймон. – Но думаю, справлюсь, если понадобится. Как я понимаю, суть в том, чтобы точно прицелиться и спустить курок, так?

– Боюсь, все немного сложное…

– Я вас научу, – предложила Камелия.

Эллиот поморщился. Он вовсе не намеревался вдохновлять Камелию на обучение Кента. Ни к чему им проводить время вместе.

– Откуда такая красавица знает, как управляться с ружьем? – нахмурил белые брови Оливер.

– Уметь обращаться с оружием в Африке необходимо, – ответила Камелия. – Отец научил меня стрелять из винтовки, когда мне было пятнадцать.