Вторая проблема связана с реальной угрозой депопуляции. Понятно, что снижение уровней рождаемости и естественного прироста населения не могло не сказаться на его общей численности. Уже в 1990-х гг. при темпе естественного прироста всего 0,2–0,3 % абсолютный годовой прирост уменьшился до 300–400 тыс. человек. Япония вошла в группу стран, где едва обеспечивается расширенное воспроизводство населения. Расчеты показывают, что при таком темпе прироста удвоение численности населения может произойти только через 330 лет. Но и замедленный прирост заканчивается. По данным ООН, уже в пятилетии с 2006 г. по 2010 г. он должен составить всего 0,1 %, а в следующем пятилетии, по всей вероятности, станет отрицательным. Согласно имеющимся прогнозам, в 2010 г. население страны составит 127,6 млн человек, в 2025 г. – 120 млн., а в 2050 г. – 112 млн человек (по некоторым прогнозам – даже 105 или 101 млн).

При этом важно учитывать уже существующие и прогнозируемые различия в процессе воспроизводства населения. Недавно Институт проблем народонаселения в Токио опубликовал научный доклад о перспективах демографических изменений в стране до 2010 г. как на общенациональном уровне, так и на уровне всех 47 префектур страны. Из доклада вытекает, что население наиболее плотно заселенных префектур будет продолжать расти. В противовес этому 26 окраинным префектурам грозит депопуляция, т. е. сокращение естественного прироста и, соответственно, численности населения. В качестве примеров такого рода приводятся префектуры Аомори и Акита на северо-востоке, Ямагути и Нагасаки на западе о. Хонсю, префектура Коти на северо-востоке о. Сикоку. Депопуляция угрожает также району Хокурика на побережье Японского моря (о. Хонсю), некоторым префектурам на о. Хоккайдо, о-вам Окинава.

Точных статистических сведений о количестве верующих в Японии не существует. В одних источниках можно прочитать о том, что вообще большинство японцев относят себя к атеистам. Согласно другим, получается, напротив, что численность верующих даже превышает общее население этой страны. Такие разночтения в первую очередь объясняются поликонфессиональностью, которая означает: граждане Японии исповедуют не одну, а две или даже три религии одновременно.[55] При этом здесь нет никакого религиозного фанатизма, да и сами религиозные воззрения японцев часто носят характер своеобразной философии.

История религиозных воззрений в Японии охватывает фактически весь длительный период ее существования. Некоторые авторы подразделяют эти воззрения на собственно японские и заимствованные у других народов, с чем вполне можно согласиться. Были периоды, когда и те и другие вполне мирно сосуществовали, но иногда отношения между ними довольно сильно обострялись.

Древнейшая из японских религий называется синто. Она зародилась еще до нашей эры на основе традиционной японской мифологии, главными действующими лицами которой были многочисленные боги – ками;[56]их местом обитания считалась священная гора Фудзи. На первых порах большую роль в синто играли элементы фетишизма, анимизма, тотемизма, магии, шаманства. Да и позднее она формировалась как политеистическая религия, представляющая собой своеобразную мозаику, состоящую из различных верований, культов, ритуалов и этических норм, которые буквально пронизывали всю повседневную жизнь людей.

Тем не менее среди всех синтоистских культов издавна выделились два главных. Во-первых, это культ природы, воспитывающий уважительное отношение, даже глубокое почтение к ней. Каждый природный объект персонифицировался как священный, а все природные явления связывались с деятельностью различных богов (ками). Именно религия синто воспитала в японцах чуткое отношение к природе как к своего рода живому существу, умение любоваться ею, наслаждаться близостью к ней. Во-вторых, это культ предков, в котором отразилось убеждение в том, что присутствие умерших продолжает ощущаться и в реальной повседневной жизни японцев.

Несмотря на огромность пантеона синтоистских богов, главным божеством всегда считалась и продолжает считаться солнечная богиня Аматэрасу. Неудивительно, что, когда в Японии стала возникать государственность, первый (мифический) предок японских императоров – Дзимму – был объявлен прямым потомком богини Аматэрасу.[57] Позднее уже вполне реальные японские императоры (микадо) также считались ее потомками.

Однако религия синто находилась еще в стадии формирования, когда в Японию из Китая (через Корею) в IV–VI вв. начали проникать конфуцианство и буддизм. Успех конфуцианства во многом был связан с тем, что японцы тогда еще не имели своей письменности, и им пришлось использовать китайские иероглифы. Это не могло не способствовать распространению конфуцианства, которое к тому же по общему духу вполне сочеталось с идеями синтоизма. А вот буддизм (в форме махаяны) вскоре стал главным конкурентом синто. Получилось так, что среди простых людей по-прежнему преобладала тяга к синтоизму, а японская знать стала все более склоняться к буддизму, и в результате в VII в. именно он был объявлен государственной религией, хотя фактически стал таковой только в IX–XI вв. В итоге произошло как бы слияние двух религий: почти все синтоистские храмы начали отправлять смешанный синто-буддийский культ. Значение буддизма еще более возросло, когда в Японии установилась фактическая военно-феодальная диктатура – сёгунат, а власть императора стала чисто номинальной.

Особое значение для Японии имело распространение в XII–XIII вв. учения одной из буддийских школ, которое получило название дзэн-буддизма.[58] Основа его заключается в возможности постижения человеком своей сущности посредством медитации (сосредоточения, размышления). Последователи дзэн считают, что черты Будды есть в каждом человеке, и он все время должен самосовершенствоваться, причем и физически, и духовно. При этом истины дзэн передаются не через тексты, а непосредственно от учителя к ученику. Дзэн-буддизм оказал огромное влияние на всю культуру средневековой Японии, в особенности в эпоху расцвета сословия самураев. С ним до сих пор связаны обряд медитации в буддийских монастырях, многие ритуалы повседневной жизни, широкая популярность икебаны (искусства составления букетов), каллиграфии, театра, поэзии, так называемой чайной церемонии, создания японских садов (ландшафтных парков).

Так продолжалось до буржуазной революции Мэйдзи (1868 г.), когда сёгунат был упразднен и вся власть в стране снова оказалась в руках императора. После этого синто была объявлена единой государственной религией, а буддизм стал подвергаться гонениям. С помощью синто императорская власть снова пыталась возродить идею своего божественного происхождения и всесилия. В 30-х гг. XX в., когда в стране возобладал милитаристский курс, синто широко использовали для оправдания агрессивной политики Японии. И только после поражения во Второй мировой войне, в начале 1946 г., император Хирохито официально отрекся от своего божественного происхождения и перестал быть для своих подданных живым богом. По конституции 1947 г. он остался лишь «символом единства нации». Однако, несмотря на это, все официальные государственные церемонии в стране по-прежнему проводятся по обрядам синтоизма. Но и буддизм сохранил свое значение.

Так в Японии исторически сложился культ двух религий, дополненный некоторыми элементами конфуцианства.[59] По выражению одного из японских философов, «синто – это корни и ствол, конфуцианство – листья и ветки, а буддизм – цветы и плоды». Все эти религии оказали решающее влияние на формирование японского национального характера. Так, с синтоизмом в нем связаны обожествление природы, восприимчивость к новому в сочетании с приверженностью к старому, традиционализм в сочетании с рационализмом. С буддизмом связаны стойкость по отношению к превратностям судьбы, воспитание чувств самообладания и самопожертвования.