В наши дни главными производителями бананов в Латинской Америке являются Бразилия, Эквадор, Коста-Рика, Мексика, Колумбия. Добавим, что эта культура очень трудоемка: посадка, выращивание, сбор, упаковка, транспортирование бананов требуют и времени, и сил. Основная часть валового сбора направляется затем в Европу и США, причем дозревание плодов происходит уже во время транспортирования на специальных судах-банановозах. Главные экспортеры бананов – Эквадор и Коста-Рика.

К сказанному можно еще добавить, что в Латинской Америке есть также крупные производители и экспортеры какао-бобов (Бразилия, Эквадор, Доминиканская Республика), хлопка (Бразилия, Парагвай, Мексика, Аргентина). А Колумбия давно уже выступает в роли крупнейшего поставщика одного из главных наркотических веществ – кокаина. Плантациями кокаинового куста в этой стране заняты обширные территории (рис. 236).

В Латинской Америке есть еще один сельскохозяйственный район, который представляет собой крупнейший во всем развивающемся мире агропромышленный комплекс, включающий производство, переработку и экспорт продовольствия и сельскохозяйственного сырья, причем как растениеводческого, так и животноводческого. Этот район – знаменитая аргентинская Пампа, занимающая примерно ¹/₅ территории этой страны.

Пампа – область, щедро одаренная природой. Для нее характерны равнинный рельеф, плодородные почвы, субтропический климат и относительно равномерное распределение осадков. Тем не менее в ее пределах принято выделять расположенную ближе к Ла-Плате и океану Влажную Пампу с умеренно теплым влажным субтропическим климатом и количеством осадков от 500 до 1000 мм в год и более засушливую (250 мм осадков) Сухую Пампу на западе и юго-западе района.

Долгое время после прихода сюда испанцев бескрайние просторы Пампы оставались очень редко заселенными. Кроме местных индейских племен, здесь обитали только гаучо – этническая группа, образовавшаяся в результате браков испанцев с индейскими женщинами. Сначала гаучо добывали средства к существованию охотой на дикий, никому не принадлежащий скот, водившийся здесь в изобилии. Затемони стали приручать и пасти этот скот. Почти всю жизнь они проводили на лошади и, подобно североамериканским ковбоям, были окружены ореолом романтики. Со временем, когда в Пампе появились крупные латифундисты-скотоводы, гаучо стали пастухами. Ныне этот этнический тип фактически исчез, поскольку потомки гаучо влились в состав аргентинской и уругвайской наций.

Широкая колонизация Пампы началась в 80-х гг. XIX в. после истребительной войны против индейцев. Одновременно сюда хлынул поток иммигрантов из Европы, способствовавший созданию в этом районе крупных земледельческих и животноводческих хозяйств. Все это привело к тому, что в начале XX в. Аргентина превратилась в крупнейшего производителя и экспортера животноводческой продукции, а также пшеницы и кукурузы. Эти функции в целом она сохранила и по сей день.

Современная специализация сельского хозяйства Пампы (рис. 237) отражает ее подразделение на Влажную и Сухую Пампу. Выращивание молодняка происходит обычно в Сухой Пампе, причем производится оно на крупных животноводческих ранчо площадью 2–2,5 тыс. га. Затем молодняк продается для откорма на обладающие лучшими пастбищами хозяйства Влажной Пампы. К тому же в них обычно выращиваются люцерна и другие кормовые травы, а также зернофуражные культуры. Это настоящие «фабрики мяса», где на каждые 100 га сельскохозяйственной площади в среднем приходится 50—100 голов скота. В Аргентине такие хозяйства называются эстансиями. Рисунок 238 показывает, насколько сложна может быть их внутренняя структура.

Рис. 237. Специализация сельского хозяйства аргентинской Пампы (по Р. А. Пименовой)

Рис. 238. Эстансия в Аргентине

Что же касается последней стадии этого технологического процесса, т. е. забоя скота и переработки мяса, то она сосредоточена уже в Большом Буэнос-Айресе – городе, который в такой же степени обязан своим возвышением Пампе, как Сан-Паулу кофейным плантациям своего штата. Нередко Буэнос-Айрес сравнивают также с другой «столицей мяса», называя его латиноамериканским Чикаго. О взаимной связи Пампы и Буэнос-Айреса хорошо сказал шведский писатель Артур Лундквист: «Пампа вливается в огромный Буэнос-Айрес: сюда ведут все шоссе, все железные дороги, водные пути и авиалинии. Буэнос-Айрес – это могущественный паук, который сидит на самом краю паутины, опутывающей страну. Раскинувшийся вширь и поднявшийся ввысь город вобрал в себя всю великую силу Пампы, сконцентрированную здесь, словно в гигантском фокусе».[116]

Страны Латинской Америки имеют территориальную структуру хозяйства различной степени «зрелости», которая, в свою очередь, зависит прежде всего от общего уровня развития экономики, характера процессов урбанизации. Наиболее ярким примером страны с уже довольно сложной полицентрической ТСХ может служить Бразилия. Полицентрическая система территориальной организации хозяйства и общества сложилась и продолжает совершенствоваться в Мексике, Аргентине, Венесуэле, Колумбии, Чили. Наряду с этим в Латинской Америке есть еще немало стран с более простой, «одноядерной» ТСХ.

Рис. 239. Территориальная структура хозяйства Латинской Америки (по Я. Г. Машбицу)

И тем не менее, несмотря на имеющиеся различия, территориальная структура хозяйства латиноамериканских стран обладает многими чертами сходства, возникшими, как правило, еще в эпоху их колониального и полуколониального прошлого. Главные из этих черт заключаются в общей сдвинутости экономической активности к океанским побережьям, в гипертрофированной роли столичных городов как главных «фокусов» всей национальной территории, в формировании «коридоров роста» между столицами и главными портами и «линий проникновения», связывающих порты с некоторыми глубинными районами.

Сдвинутость к океанским побережьям, объясняющаяся как природными предпосылками, так и всей историей европейской колонизации, хорошо прослеживается на рисунке 239. Фактически она характерна для всех стран региона, имеющих выход к Атлантическому или Тихому океану. В свою очередь, она отражает и то обстоятельство, что столичные города и агломерации большинства стран Латинской Америки также тяготеют либо к побережьям океанов, либо к приокеаническим зонам.

Тезис о том, что эти столицы получили во многих странах прямо-таки гипертрофированное развитие, можно доказать на многих примерах. Если не принимать в расчет некоторые небольшие островные государства, то первое место в этом отношении займет, пожалуй, столица Уругвая Монтевидео, на которую приходится ³/₄ всего промышленного производства страны. Далее идет кучная группа, в которую входят Мехико, Буэнос-Айрес, Лима, «экономическая столица» Бразилии Сан-Паулу; их доля в промышленном производстве соответствующих стран составляет примерно ¹/₂. Аналогичный показатель для Каракаса и Гаваны – ²/₅. При этом нужно иметь в виду, что в выполнении управленческих, финансовых, научных и других непроизводственных функций роль упомянутых выше столиц, как правило, еще более велика. К этому следует добавить, что многие из них являются также морскими портами, выполняя функции «главных ворот» своих стран.

Если же столица или «экономическая столица» находятся не непосредственно на побережье, они всегда располагают морским портом, который обеспечивает им выход в Мировой океан. Для Мехико таковым служит Веракрус, для Сан-Паулу – Сантус и Рио-де-Жанейро, для Сантьяго – Вальпараисо, для Лимы – Кальяо, для Кито – Гуаякиль. С магистралями и полимагистралями, которые соединяют столицы с портами, в значительной мере и связано образование первых в регионе экономических осей, или «коридоров развития». Наиболее отчетливо они проявляются на Юго-Востоке Бразилии, где главные «коридоры» сложились вдоль транспортных линий, соединяющих Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро, а также Рио-де-Жанейро и Белу-Оризонти. В результате этого и возник известный «промышленный треугольник», представляющий собой главное экономическое ядро страны.