– Ведром вычерпаешь мне озеро, по дну ползать будешь, пока не поймаешь, понял? – играя ножом, подступал к нему Горилла. – Что, не мог подождать, пока я ее срежу?!

– Я думал, ты меня хотел зарезать!

– Идиот!

Подошли Николай и Петро.

– Что случилось?

– Не твое собачье дело! – зло ответил Горилла.

– За что ты его ударил?

– Я тебя бил? – спросил Горилла, обращаясь к Фитилю.

– Нет! – ответил Фитиль, зажимая носовым платком нос.

В это время хлопнула входная калитка. Слышно было, как во двор вошел Хромой. Инцидент сам собой рассосался. Петро с Николаем ушли к своей машине. Фитиль, подгоняемый Гориллой, порывался что-то тому доказать. Слава богу, что Фитиль вытащил не карпа, тот не такой кусачий. Неизвестно, чем бы тогда все закончилось. А так алмаз снова на месте: или в озере, или в бассейне. Зато Горилла с Фитилем думают, что он плавает в брюхе щуки в озере. От греха подальше мы тоже через огород выскочили на улицу.

Как-то сама собой возникла тема прослушивающего устройства.

– Тебе не кажется, Данила, что надо изъять в милиции жучок, что поставил Горилла? Он бы нам для чего-нибудь обязательно пригодился.

– А зачем он нам без приемника? Приемник-то в «мерсе» на дне озера.

– А что, долго нырнуть и вытащить его? Ты место помнишь?

– Помню.

– Пойдем в управление, а там разберемся.

Управление внутренних дел занимало трехэтажное здание на одной из улиц, прилегающих к центральной площади. На входе никто нас не остановил, и мы пошли по этажам. Кабинет начальника управления находился на втором этаже. Хорошо, что у него не было секретарши. На прием к нему сидел старый как пень дед лет под девяносто.

– Вы крайний? – спросил его Данила.

Глухой дед, переспросив, ответил, что последний он.

– А вы зачем дедушка? – поинтересовался я.

– Права, милок, не меняют, говорят, старый, мол, да еще глухой, и плохо видишь на один глаз, задавишь еще кого-нибудь, а мне только с дачи картошку домой привести да старуху иногда в больницу отвезти и больше никуда не надо.

– Дедушка, так вы медкомиссию, наверно, не прошли?

– Не прошел, милок, не прошел, но бумаги все у меня вот на руках, пусть начальник на них напишет – принять, а мне другого и не надо. Зачем мне медкомиссия?

– Ну, дед, начальник тебе ничем не поможет, – убежденно сказал Данила и повернулся ко мне.

Дед скрылся за дверью, а поскольку он был глуховат, то весь разговор велся на высоких тонах и был хорошо слышен в коридоре.

– Что там у вас? – спросил начальник.

– Права не меняют твои подчиненные, – сразу взял быка за рога дедок.

– Почему? – перебирая поданные дедом бумаги, начальник думал о чем-то своем.

– Да вот, сфотографировался на права, двадцать рублей отдал, а одно ухо на фотографии не поместилось. Твой подчиненный говорит, надо, мол, перефотографироваться, с одним ухом нельзя. А фотограф говорит, плати еще раз двадцать рублей, и будет новая фотография. А откуда мне их взять, пенсия сам знаешь какая. Я ему и говорю, брак-то, мол, твой, ты фотографировал, мои уши на месте, вот они, а почему одно ухо в кадр не попало, не мое дело. Фотографируй еще раз, иначе я права не получу. А он мне – плати, и все. Бабка-то мне больше двадцать рублей не даст. Может, и эта фотография сойдет, с одним ухом? – и дед пододвинул начальнику фотку размером два на три сантиметра.

– И правда, дед, ты на фотографии с одним ухом, – согласился начальник.

– Но здесь-то у меня два. – И дед потянул себя за уши.

– Сойдет и такая фотография, вот я тебе пишу на заявлении, чтобы поменяли права.

Когда шустрый дед вышел из кабинета – вошли мы. Я сел на стул, а Данила на вопрос: «Что там у вас?» – вышел вперед и, загородив меня, начал плести словесную паутину.

– Товарищ подполковник, мы с Максом решили защищать на мировом уровне честь нашего городка, а нам мешают, не дают полностью раскрыться нашим возможностям.

Своей массивной тушей Данила хорошо закрывал меня от начальственного взгляда, и я, проведя правой рукой под сиденьем, нащупал там небольшой предмет, приклеенный скотчем. Оторвать его было минутным делом. Я сзади пнул ногой Данилу, закругляйся мол, но было поздно, начальник заинтересовался и внимательно слушал его:

– И в каком виде деятельности вы хотите защищать честь города?

– В «Формуле-1», – брякнул Данила.

Начальник рассмеялся:

– А для этого вам нужны права, не так ли?

– Ага.

– До вас тут я деда пожалел, уж очень он красиво очки втирал, но вас не пожалею, даю вам двадцать секунд, и чтобы вас ближе ста метров от этого здания не было.

Если бы начальник милиции знал, какую услугу мы ему оказали, он бы нас точно к ордену представил, в крайнем случае – к медали, а может, и просто руку бы пожал. Да что теперь об этом говорить.

– Дай глянуть на «жучка», – попросил Данила.

На моей ладони лежала небольшая радиодеталька, ничего интересного, где-нибудь увидишь – сроду не подумаешь, что это передающее устройство.

Полдела сделано, надо и вторую половину сделать. Посоветовавшись, мы решили, что поскольку «мерседес» лежит неглубоко на дне, то можно будет спокойно под водой открыть дверцы и вытащить магнитолу.

– А может, она намертво крепится? – усомнился Данила.

– Не может намертво, он же ее на рынке покупал, скорей всего, она съемная.

– Ее водой залило, работать не будет, – тут же нашел другую причину мой приятель.

Я догадался, что Данила не хочет лезть в воду.

– Если прослушку делали наши умельцы, она где хочешь будет работать. Я сам нырну, ты только подстрахуй.

Обойдя по кругу озеро, мы приблизились к тому месту, где недавно утонул «мерседес». Я разделся и полез в воду. Данила с берега командовал:

– Дальше. Левее. Так. Хорошо. Кажется, здесь. Ныряй.

Нырять не пришлось, я ногами нащупал крышу «мерседеса», встал на нем, вытянув руки.

– Давай быстрее, пока никто не видит, – торопил меня Данила.

Я нырнул и постарался открыть переднюю дверцу автомобиля. Она легко поддалась. Вынырнув и отдышавшись, я погрузился второй раз. Под водой было видно не дальше чем на полметра, но и этого было достаточно, чтобы разглядеть в салоне магнитолу. Необычайно легко она вышла из гнезда. Все операция по изъятию подслушивающего устройства успешно завершилась в несколько секунд. Сунув добычу в целлофановый пакет, мы пошли домой. Сушиться магнитолу оставили в сарае. Я открыл сзади крышку, шесть батареек были на месте. Значит, если подсохнет, может работать в автономном режиме.

В это время рабочие, укладывающие асфальт, ушли, закончив работу. Не было и электриков. Только две девушки так и стояли, обсуждая какие-то свои проблемы. Я толкнул Данилу в бок.

– Смотри, стоят уже три часа, может, они и есть опера?

– Они могут тут до вечера стоять, кости перемывать, ты с ума сошел?

Вдалеке мы увидели Настю. Сегодня она решила показаться нам во всей красе. На этот раз на ней был лиловый брючный костюм. Мы ей рассказали о наших приключениях и стали просчитывать действия наших вероятных противников.

Ситуация почти изменилась. Алмаз по-прежнему плавал или в озере, или в бассейне. Опера сидели на берегу. Фитиль, наверное, залечивал рану, а Горилла…

– У кого из местных есть бредень?

– У Колькиного отца! – сказал Данила.

Мы пошли к Кольке. Я угостил по дороге Данилу с Настей мороженым. Колька, как герой труда, полол огород.

– Он что, не отдыхает? – спросил я Данилу.

– Проштрафился, наверное.

Когда Данила позвал Кольку, тот вздрогнул и испуганно смотрел на нас.

– Если вы насчет бредня – опоздали, Горилла уже унес его. И удочку пока не вернул, – Колька развел руками.

Мы удовлетворенно хмыкнули. Данила ушел домой, пообещав через час вернуться.

Поужинав, мы собрались на берегу озера. Я смотрел сбоку на Данилу. Он был похож на японского борца сумо. Настя притихла и молчала, Данила тоже был задумчив. Тишина и идиллия были необыкновенные. Сколько это протянется? Что будет твориться на берегу, если жители городка узнают, что в озере плавает карп с алмазом в желудке? Шансы выловить того карпа, что мы уронили в озеро, были минимальные. Нарушил напряженную тишину Данила: