Кэвин сидел в первом ряду ложи, между Джеймсом и приятелем в бледно-лиловом костюме. Он равнодушно вслушивался в их беседу, но сам участия в ней не принимал. Наконец раздалось пение менестрелей, и занавес медленно пополз вверх. Зрители попритихли, взрывы смеха и громкий говор прекратились, уступив место перешептыванию.
Кэвин старательно вникал в сюжет комедии, но только до тех пор, пока на сцене не появилась очень красивая женщина с копной роскошных золотистых волос. Он подался вперед, пытаясь получше разглядеть красотку, но та вдруг исчезла в водовороте других актрис, появившихся на сцене. Кэвин поискал глазами и вновь нашел ее.
Роль у нее была маленькая, если не сказать крошечная, и совершенно незначительная. Но тем не менее, когда женщина выходила на освещенную лампами сцену, аудитория замирала. А юноши с ее появлением начинали приветственно кричать и топать ногами, да так громко, что заглушали игру актеров.
Длинные золотистые волосы актрисы волнами ниспадали ей на плечи и спину, окаймляя ее прекрасное лицо. Светлый костюм не мог скрыть ее прекрасную грудь, гибкое тело и длинные ноги. Соблазнительные формы и движения актрисы говорили о ее доступности, но не это привлекло внимание Кэвина. Он смотрел в ее выразительные карие глаза и видел в них искры радости. Они сияли счастьем и довольством, чувствами, как казалось Кэвину, в Лондоне совершенно потерянными.
Он легонько толкнул локтем в бок Джеймса и спросил:
– Как зовут ее?
– Кого?
Кэвин улыбнулся и кивнул в сторону сцены:
– Ты прекрасно догадываешься, о ком я говорю, Ноулз. Как зовут вон ту рыжеволосую красавицу?
Джеймс, посмеиваясь, шепнул на ухо другу:
– Понравилась? Неудивительно. Волнующая красотка.
Актриса заговорила, и Кэвин приложил палец к губам, делая знак Джеймсу помолчать.
Голос у актрисы оказался довольно низким, глубоким, но таким женственным. Он словно дышал томлением и глубоко затаенной страстью. Актриса закончила читать свою роль и направилась за кулисы.
Кэвин, не сводя глаз, смотрел вслед уходящей рыжеволосой красавице.
– Ее тоже можно нанять, как и остальных? – спросил он.
– Кого? Эллен Скарлет? – Джеймс иронично усмехнулся и полез в карман за табакеркой. – Боюсь, что нет.
– Я с удовольствием отужинал бы с ней.
– Не ты один, – ответил Джеймс. – С ней любой бы согласился отужинать, – губы Джеймса растянулись в циничной ухмылке. – Только придется тебе выбрать другую девушку, Кэвин. Посмотри, сколько их здесь. Говори, какую ты хочешь, а об остальном я позабочусь.
– Эллен Скарлет, – упрямо повторил тот. – Эллен Скарлет… – снова произнес он довольно громко, словно наслаждаясь звуком имени соблазнительной актрисы.
Впервые Кэвин был очарован, нет, ошеломлен и подавлен красотой женщины. Он не сторонился женщин, но никогда и не искал их. Казалось, это они его находили. Но ни разу в жизни ему не хотелось продлить связь с какой-нибудь красоткой, и уж тем более он никогда не стремился узнать о женщинах больше, чем это можно сделать в постели. Кэвина не интересовали человеческие достоинства его случайных подруг. Но, увидев Эллен Скарлет, он вдруг почувствовал в ней женщину, с которой можно проводить время не только в постели. Кэвин снова повернулся к Джеймсу.
– Странно, – проговорил он. – Что же это за недотрога, которую невозможно купить?
– Она – любовница лорда Ричарда Чэмбри, – сухо ответил Джеймс.
– Так что из того? Разве нельзя позвать к себе чью-нибудь любовницу?
– Можно, – согласился Джеймс. – Но только не эту, мой дорогой друг. И не стоит переходить дорогу барону Чэмбри, это очень опасно. Поговаривают, что он родственник лорд-канцлера. Племянник, что ли, – Джеймс неопределенно пожал плечами. – В общем, я точно не знаю, только советую тебе поскорее забыть Эллен. Барон ради нее пойдет на все. Полгода назад он насмерть заколол какого-то невежу, который осмелился проявить назойливость в отношении Эллен.
– О, тогда это действительно редкая женщина.
– Я вижу, ты не слишком внимательно слушаешь меня, – настойчиво продолжал Джеймс. – Кэвин, ты долго не был в Англии, а за это время здесь многое изменилось. Говорю тебе – забудь об этой женщине и не вспоминай ее.
Кэвин откинулся на спинку кресла. Единственно, о чем он сейчас не думал, так это о пьесе.
– Послушай, Джеймс, а как она сама относится к своему покровителю?
– Говорят, она без памяти влюблена в него. Эллен неразговорчива, она мало общается с актрисами и актерами. После спектаклей она стремится побыстрее уйти. Нет, она вполне довольна своей жизнью и ни о какой другой не мечтает. Это и неудивительно. – Джеймс повернулся к сцене. – Смотри, смотри, – зашептал он, дергая Кэвина за рукав камзола. – Вон она, Люси… Эх, хороша. Как она тебе? Ну посмотри же, какая аппетитная красотка. Она согласилась поехать с нами отужинать в таверну.
Кэвин нехотя глянул вниз, на сцену, где яркая, очень эффектная блондинка пела и танцевала на берегу пруда. У Джеймса оказался очень недурной вкус, Люси действительно была истинной красавицей. Но никакого сравнения с Эллен.
Кэвин ни слова больше не сказал о восхитительной рыжеволосой Эллен, но, когда пьеса закончилась и Джеймс повел его комнату, где отдыхали актеры, чтобы познакомить с Люси, он начал потихоньку отставать.
– Сюда, сюда, – говорил Джеймс, показывая ему на дверь, в которую толпой шли поклонники. Толпа галдящих студентов отрезала Джеймса от Кэвина. Студенты лезли вперед. Оказавшись рядом с ними, Джеймс тут же вытащил надушенный платок.
– Встретимся в карете! – крикнул Кэвин.
– Предупреждаю, что я твоим секундантом не буду! – ответил Джеймс, скрываясь в дверях.
Кэвин рассмеялся. Он и не собирался драться с бароном на дуэли из-за рыжеволосой красавицы. Но его непреодолимо тянуло к Эллен, и Кэвин решил просто поговорить с ней. «Что в том плохого?» – думал он.
Эллен Скарлет зашла за ширму, отгораживавшую ее уголок от остальной комнаты, и села перед зеркалом снять грим. Увидев перед собой отражение ярко-рыжей женщины, она непроизвольно улыбнулась.
Она откинула на спину длинный локон некогда темно-каштановых волос. Перекрасить их – это была идея Ричарда. Милый Ричард. Сколько добра он сделал. Даже когда она сменила имя, он продолжал помогать ей. И даже под его защитой Эллен все равно не чувствовала себя в безопасности. Ее до сих пор мучили кошмары. Порой ей снилось, что муж ее восстал из мертвых и вместе с герцогом Хантом собирается отомстить ей. Ханта она боялась особенно сильно, ведь он мог в любой момент найти ее. Да, первое время Эллен провела в постоянном страхе. Только когда Ричард добился, чтобы ее зачислили в труппу Его Величества, Эллен немного успокоилась. Актеры, клятвенно засвидетельствовавшие свою верность короне, считались людьми благонадежными. Арестовать актера, даже совершившего преступление, можно было только с письменного разрешения короля. Перекрасив волосы в другой цвет и поступив в театр, она и вправду словно стала другой. Всматриваясь в свое отражение, Эллен с удивлением отметила, что теперь ее взгляд стал уверенным и твердым.
Графиня Каролина Вакстон исчезла, вместо нее появилась актриса Эллен Скарлет. Изменилось не только имя, изменилась и она сама. Она всей душой полюбила театр, своих друзей-актеров, а Ричарда она просто боготворила. И не только потому, что была обязана ему своим спасением.
Когда Ричард впервые рассказал ей о том, что с ним сделали сарацины, она ужаснулась. Ричард не мог вступить в брак, и Эллен было безумно жалко его. Однако вскоре она поняла, что Ричард не принадлежит к мужчинам, требующим к себе жалости. Он не хотел ее. Как человек разумный, он смирился со своим положением, постарался забыть о своем недостатке и жил весело и беззаботно, находя радость в развлечениях, которых в жизни было великое множество. Эллен он не ограничивал ни в средствах, ни в действиях, но просил ее быть осмотрительной. Доброта и сердечность Ричарда, чувства, которые ранее никто не дарил ей в таком избытке, так сильно подействовали на нее, что она влюбилась. Да, да, влюбилась в Ричарда без памяти.
