– Это скоро пройдет, – успокоила ее Мэри. – Не все же время мучиться матери.

– Матери? – переспросила Эллен.

Мэри повернулась и многозначительно посмотрела на нее. Невысокая, полноватая, с темной от постоянного загара кожей и черными, как вороново крыло, волосами, тронутыми сединой, она была похожа на добрую няню. Она улыбнулась.

– Дорогая хозяюшка, мне уже столько лет, что я сразу могу определить, что женщина собирается стать матерью.

Эллен налила себе чашку чаю. Она подумала, что врать Мэри не имеет смысла. Старая индианка обладала великолепным чутьем и проницательностью – качествами, столь присущими ее народу. Да и к чему обманывать ту, кого Эллен уже начала считать своим другом? Поэтому Эллен ничего не стала скрывать от экономки.

– И когда же вы скажете об этом хозяину? Почему вы не хотите наполнить его сердце радостью?

Эллен потянулась за пирожным.

– Я все жду подходящего момента.

Мэри вытащила из ящика чистое белье и положила его на постель. Затем она достала широкую розовую рубашку.

– Не тяните с этим, иначе он начнет вас подозревать. Жене не к лицу скрывать от мужа беременность, – она расстелила на кровати рубашку. – Да и ребенку это не на пользу.

«Сегодня, – решила Эллен. – Сегодня я должна ему все сказать». Ее охватило волнение. Она чувствовала, что не готова к этому, ей следует несколько дней обдумать, как именно она сообщит Кэвину о ребенке.

Эллен взглянула на Мэри. «Но как она догадалась обо всем? А может быть, она догадывается не только о ребенке? Не видит ли она мое прошлое?»

– Ты знаешь, Мэри, – заговорила Эллен. – Мне многое нужно рассказать моему мужу. Но только я боюсь. Я боюсь, что он может разозлиться, и тогда разрушится то, что с таким трудом создавалось!

– Правда часто похожа на нож шамана, – мягко ответила Мэри. – Он причиняет боль, рассекая рану, но только так и можно выдавить из тела яд, – она махнула рукой, словно в руке ее был острый кинжал. – Но этот нож – лекарь, он избавляет от зла. Рана зарубцовывается, и тело становится еще крепче и сильнее, чем раньше.

Эллен пригладила волосы и подумала, что Мэри, возможно, права. «Достаточно притворяться. Хватит ссылаться на нехватку времени или на неподходящий момент. Сегодня же я расскажу Кэвину все о себе. Мне надоело носить в себе этот тяжкий груз прошлого».

Эллен допила чай и поднялась.

– А ты не знаешь, куда сегодня уехал мой муж, Мэри?

Экономка улыбнулась.

– Знаю, мне об этом сказал молодой Роб. Хозяин уехал на западные поля выкорчевывать лес. Он прав. Нужно увеличивать посевы. Год на год не приходится – урожай может быть плохой.

– Знаешь, Мэри, съезжу я туда сегодня. – Она подошла к комоду и начала доставать одежду. – Скажи Робу, чтобы он приготовил мне лошадь.

– Мне кажется, ему лучше поехать с вами.

– Нет-нет, я поеду одна.

– Хозяин нам приказал никуда не отпускать вас одну. Мне кажется, он чего-то боится, но только ничего не говорит об этом.

Впервые за много месяцев Эллен вспомнила о Ханте: «Неужели он способен приехать сюда? Да нет, это невероятно. Он не станет переплывать океан из-за меня. Какой вред я могу принести, находясь здесь, за тысячи миль от Лондона?»

– Не волнуйтесь, со мной ничего не случится. Если женщина не чувствует себя в безопасности на своей собственной земле, то куда же ей тогда направляться? Нет, меня здесь никто не обидит.

Мэри направилась к дверям.

– Хорошо, я прикажу мальчугану приготовить вам лошадь, а затем приду и помогу вам одеться.

Эллен кивнула. Теперь, когда она решилась открыться Кэвину, волнение ушло, уступив место спешке. Эллен чувствовала, что ей необходимо побыстрее рассказать обо всем мужу.

Не прошло и получаса, как Эллен уже скакала к Кэвину. Он в это время находился в сушильне, на берегу реки. Прискакав туда, она привязала свою кобылу рядом с белоснежным конем Ханта. Кэвин не только привез его с собой, но и постоянно ездил на нем, предпочитая его другим лошадям.

– Кэвин! – позвала Эллен, подходя к сушильне. – Кэвин, ты тут?

– Эллен?

Она обернулась на звук его голоса и, прикрыв ладонью глаза, посмотрела наверх.

Кэвин с молотком в руках сидел наверху, на самой крыше.

Эллен испуганно ахнула.

– Дорогой, что ты там делаешь? У тебя что, не хватает слуг? А если ты упадешь и свернешь себе шею? Учти, я долго горевать по тебе не буду, выйду замуж сразу же.

– Очень смешно, – ответил Кэвин, спускаясь с крыши на противоположной стороне здания. Вскоре он уже стоял рядом с Эллен. Одетый в неказистую одежду, он был похож на простого работника, но благородная осанка и уверенный взгляд красивых глаз сразу выдавали в нем хозяина.

– Чем я обязан судьбе видеть вас? – шутливо спросил Кэвин, обнимая жену за талию. – И что вас подняло в такую рань? Когда я уходил, вы только засыпали.

Эллен рассмеялась и дотронулась до его щеки.

– Кэвин, у меня есть к тебе важный разговор, – она сняла его руку. – Поэтому я и приехала сюда.

– Вот как? – Лицо Кэвина приняло серьезное выражение. – Что стряслось? Ты заболела?

– Кэвин, выслушай меня, пожалуйста, и перестань шутить. Я должна сказать то, что не решился открыть Ричард…

– Ну, раз он не решился, тогда зачем это делать тебе? – Он снова попытался обнять Эллен, но она отстранила его руку.

– Я больше не могу носить в себе эту тайну, – тихо проговорила она. – У меня нет больше сил скрывать ее от тебя. Кэвин, я люблю тебя и поэтому хочу, чтобы ты знал обо мне все.

– Эллен, не нужно снова заводить разговор о прошлом. Что было – то было, и ничего мы с тобой не изменим. К чему ворошить старое? Да к тому же мне совершенно безразлично, кем ты была в Англии. Мы начали другую жизнь, Эллен. Я понимаю, как тебе трудно перенести смерть Ричарда, но пройдет время, и эта рана тоже зарубцуется, поверь мне.

Эллен почувствовала, что ей становится все труднее и труднее сделать признание. Кэвин и в самом деле не хотел ничего знать о ее прошлом. «Тогда, может быть, и не нужно ему ничего говорить? Нет, я должна это сделать. Он обязан знать обо мне все. Иначе мне еще труднее будет сказать ему о ребенке».

– Кэвин, ты обязан меня выслушать, – настаивала она. – Сейчас я твоя, – начала она как можно мягче. – Но когда-то я принадлежала другому.

Кэвин махнул рукой.

– Пожалуйста, дорогая, не говори больше ни слова. Давай на этом и закончим. Не мучь себя. Мне нет никакого дела до твоих тайн. – Он взял ее за плечи и привлек к себе. – Мне нужны не твои тайны, а ты. Почему ты не хочешь понять такой простой вещи? Кем бы ты ни была в прошлом, сейчас это ровным счетом ничего не значит.

– А если бы ты узнал, что я и есть Каролина Вакстон? – на одном дыхании выпалила Эллен. Она и сама не знала, откуда у нее взялась смелость произнести эти слова.

Наступило продолжительное молчание. Кэвин снял с ее плеч руки и отошел.

– Как ты сказала? – медленно произнес он, словно не понимая смысла сказанного.

Эллен сразу же почувствовала себя какой-то жалкой. Она испуганно посмотрела в глаза Кэвину и тут же отвела взгляд.

– Я сказала, что… Я сказала, что я и есть Каролина Вакстон. Да, это я была женой твоего брата.

– Нет, – Кэвин замотал головой и начал отступать от нее. Споткнувшись, он едва не упал. – Нет, это невозможно.

– Кэвин, это правда.

– Но… но у Каролины были темные волосы. Она…

Не дав договоpить ему до конца, Эллен пpодолжила:

– Перекрасилась и превратилась в Эллен Скарлет. В ту ночь, когда умер Уолдрон, я бежала из дома. За мной гнался Хант. Я случайно увидела карету, в которой ехал Ричард. Он взял меня с собой. Помог сменить имя и устроил в театр. Это он посоветовал мне перекрасить…

– Нет! – закpичал Кэвин, продолжая отступать от Эллен, словно ее дыхание было наполнено ядом. – Нет, Эллен, ты не могла убить моего брата! Я не верю тебе! Ты, которую я люблю…

Она в отчаянии прижала руки к груди.