Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Ричард, прошу тебя, прости меня. Прости, я не то имела в виду. Я хотела сказать, что… – умоляла она Ричарда. – Я не рассказывала тебе о Кэвине, потому что не хотела расстраивать тебя. Нет, милый, нет, мы не любовники. Мы просто друзья. И никто не собирался делать из тебя посмешище. Напрасно ты так говоришь.

– Значит, встречаетесь вы уже давно, – сухо констатировал Ричард. Он не отвечал на ее объятия, но и не пытался встать. Эллен провела ладонью по его гладко выбритой щеке.

– Нет, недавно, – ответила она. – Всего несколько недель. И я клянусь тебе, что он и пальцем не дотрагивался до меня.

– И ты думаешь, что я тебе поверю? – криво усмехнулся Ричард. – Чтобы такая красивая женщина, как ты, не отдала себя этому щеголю? Не считай меня идиотом, ведь я видел, с какой жадностью он смотрел на тебя.

– Ричард! – воскликнула Эллен.

– А если ты имеешь в виду, что он еще не залез к тебе под юбки, так это только потому, что у него не было для этого достаточно времени.

Губы Эллен тряслись, она едва не плакала от негодования. Рыдания душили ее. Она думала, что с тех пор, как ускользнула от страшного альбиноса Ханта, ей больше никогда не придется плакать.

Сглотнув подступающий к горлу предательский ком, она заговорила:

– Ричард, постарайся понять одну простую вещь. Мы познакомились с Кэвином в театре и лишь несколько раз поужинали вместе. Он очень добрый и достойный человек.

– Значит, это он подарил тебе попугая? Сэр Кэвин, – он брезгливо поморщился. – Неудивительно, что ты так привязана к этому отродью.

– Он вскоре уезжает в Америку, в колонии.

– Эллен, твое поведение неосторожно. Ты совсем забыла об опасности. – Ричард положил руку ей на ногу и внимательно посмотрел ей в глаза, надеясь найти понимание. – Что ты знаешь об этом человеке? Кто он?

– Он состоятельный человек, у него есть земли и корабли. Он приехал из колоний.

– Это он сам тебе так сказал, а на деле он может оказаться человеком, которого подослал Хант. Или одним из его сынков.

Эллен отвернулась. При одном упоминании о Ханте страх сковывал ее.

– Я не думаю, что он сможет найти меня. Я сменила имя, внешность. Нет, он не найдет меня. Ты и сам говорил, что мне нечего бояться.

– Но только до тех пор, пока ты не станешь появляться в обществе, – заметил Ричард, облокачиваясь на каминную решетку. – А это тебе делать еще рано, Эллен. Ты должна избегать новых знакомств, тем более с людьми, о которых ты ничего не знаешь. Ты подвергаешь себя напрасному риску.

– Ричард, твоя забота начинает тяготить меня, – сказала Эллен. – Как тебя понимать? То ты говоришь, что я вольна делать все, что мне захочется, то вдруг начинаешь пугать меня неприятностями. Не ты ли уверял меня, что я могу уйти отсюда в любой момент? Необходимо только, чтобы прошло достаточно времени?

Ричард отвернулся. Эллен показалось, что в уголке его глаз сверкнули слезы. Или это ей не показалось?

– Так вот почему ты заговорила об уходе. Ты хочешь выйти замуж за Кэвина?

Эллен засмеялась, но в голосе ее звучала горечь.

– Нет, совсем не поэтому. Да Кэвин и не делал мне предложения. Впрочем, как ты помнишь, я уже как-то говорила тебе, что больше никогда не выйду замуж.

– Тогда где смысл нашего разговора? В чем ты меня стараешься обвинить? – он вопрошающе смотрел на нее.

– Я не обвиняю тебя, я просто говорю, что мне нравится Кэвин. И в наших встречах нет ничего плохого.

Ричард взял с камина графин с вином и налил два полных бокала.

– Я никогда не заставлял тебя вести жизнь монахини. Ты можешь ездить куда угодно и встречаться с кем угодно, но прежде удостоверься, что человек, который тебя приглашает, не является твоим врагом. Помни, что опасность еще существует. Хант рядом, он может оказаться к тебе гораздо ближе, чем ты можешь предположить.

Эллен поднялась и взяла бокал. Пальцы ее слегка коснулись ладони Ричарда.

– Да, конечно, ты прав, – удрученно сказала она. – Прости меня, Ричард. Я никогда не забуду твоей доброты. Но мне подчас досаждает твоя излишняя забота. Вся эта осторожность мне порядком надоела. В конце концов, это я убийца, а не ты. Так дай мне возможность насладиться свободой, а уж если мне и придется поплатиться за содеянное, так уж лучше теперь. Мне опостылело все время скрываться.

– Уж не собираешься ли ты признаться в убийстве? – спросил ее Ричард, поворачивая в руке бокал с вином. – Признаться в убийстве изувера и пойти за это на казнь – как это благородно, – с иронией прибавил он.

– Нет, признаваться я не собираюсь, – отрезала Эллен.

Ричард молчал. Эллен смотрела на него и видела, как в нем борются два противоположных чувства. Пламя свечи освещало его задумчивое лицо.

– Ну что ж, – проговорил он наконец. – Если ты хочешь уехать, я могу подыскать тебе приличное жилье.

Эллен улыбнулась, в улыбке ее сквозила нежность.

– Нет, Ричард, уезжать отсюда я не хочу.

– Зачем тебе мужчина, который не способен любить тебя как женщину? – задумчиво произнес Ричард. – Нет, я не виню тебя, – он заставил себя повернуться и посмотреть на ее прекрасное лицо. – Я полагаю, что ты рассказала ему обо мне? То есть о моей ущербности.

– Нет, конечно, – не задумываясь, ответила Эллен и удивленно посмотрела на него. – Напротив, я всегда говорила Кэвину, что люблю тебя, – резко ответила она.

– И он знает, что ты живешь у меня…

– Я объяснила это некоторыми обстоятельствами. – Эллен допила вино и поставила бокал на камин. – Да, Ричард, я всегда говорила ему, что люблю тебя и не хочу причинять тебе боль.

Ричард покачал головой.

– Следовательно, этот человек доволен и тем, что ему дают женщину на часик-другой?

– Ричард, как ты можешь так говорить?! – возмутилась Эллен. – Я сразу сказала ему, что либо стану встречаться с ним только как друг, либо он может переключить свое внимание на другую актрису.

– И он согласился? – Ричард посмотрел на Эллен. – Что ж, поздравляю, в таком случае намерения у него самые серьезные.

– Нет, нет и нет, – Эллен замотала головой, пытаясь убедить Ричарда, а заодно и саму себя в том, что он не прав. – Мы просто ужинали, болтали…

Ричард погладил ее золотистые волосы.

– Я знал, что мне не удастся удержать тебя здесь навсегда, но никогда не думал, что момент расставания наступит так скоро.

– Хочешь, я перестану с ним встречаться? – подняла голову Эллен. Золотистые локоны упали ей на грудь.

– Какая глупость, – сказал Ричард, глядя на нее. – Я не запрещаю тебе встречаться с мужчинами, но только с теми, кого я знаю.

Она смотрела на танцующее пламя свечи.

– Я ни с кем не хотела встречаться, пока не познакомилась с Кэвином. И мне не нужно никого, кроме тебя. Ты прав, Кэвина я совсем не знаю, поэтому… – Эллен вздохнула, – я пошлю ему письмо с просьбой не беспокоить меня.

– Делай так, как считаешь нужным, моя дорогая. Бывают моменты, когда я мало что могу тебе посоветовать.

Эллен зябко поежилась и обхватила плечи. Руки у нее болели, тело ныло, от внезапно навалившейся усталости она едва держалась на ногах.

– А теперь я пойду искупаюсь. Ты не позовешь служанку?

– Сегодня ее нет, она отпросилась навестить свою тетку, – сказал Ричард и начал расстегивать длинный ряд пуговиц на ее одежде. – Я сам помогу тебе раздеться и принесу воды.

На секунду Эллен устало прильнула к нему.

– Прости меня, Ричард. Я не хотела обидеть тебя, – она покачала головой. – Никогда не думала, что способна сказать тебе такое.

Ричард коснулся губами ее волос.

– Не переживай понапрасну. Пройдет два-три дня, и мы все забудем: и твои слова, и Кэвина, и эту глупую ссору. Эллен закрыла глаза. «О, если б я могла забыть его, дорогой Ричард. Как бы мне хотелось забыть его…» – думала она.

Кэвин внимательно изучал картины, которыми была увешана казавшаяся нескончаемой стена галереи. Герцог Хант, очевидно, знал толк в искусстве, только вкус у него был несколько извращенный. Украшавшие галерею картины явно принадлежали кисти признанных итальянских, фламандских и английских мастеров, но только что это были за работы! Все как одна они были написаны в мрачных тонах и изображали либо кровавые эпизоды из мифов и легенд, либо апокалипсические ужасы. В каждой из картин было что-то зловещее, а все вместе они оставляли гнетущее впечатление. Стояло в галерее и несколько скульптур, но то ли незавершенных, то ли сознательно изуродованных. Больше всего Кэвина поразила статуя прекрасной женщины без рук и вырезанные из черного дерева большие женские груди. На маленьких столиках были расставлены обломки ваз с такими же трагическими рисунками, что и на картинах. И от всех работ, от каждого глиняного черепка веяло смертью.

20
{"b":"115919","o":1}