Боль. Жаркая, иссушающая боль. Как будто тело прожигают железом прямо до костей.

Райдер попытался открыть глаза, но не смог. В голове у него все перепуталось. Он пытался не поддаваться панике, старался пошевелиться и доказать себе, что жив. Он внушал себе, что если бы умер, то ему не было бы так больно. Значит, он жив. Новый приступ боли доказал это, и Райдер почти обрадовался ему.

«Кто же его так ненавидит? За что так мучает? – недоумевал Райдер. – Джимми. Джимми злится на него за то, что он выпустил руку и заставил его умереть. Но неужели Джимми не знает, что он не может себе этого простить. Разве он не говорил об этом Джимми во сне, каждую ночь? Джимми должен услышать, должен понять, что он вовсе не собирался отпускать его руку, но канат оборвался и…»

– Нет, Джимми! – стонал Райдер. – Джимми!

– О Господи! – прошептала Люси.

– Райдер, – сказал Пэппи, – давай, мой мальчик, просыпайся. Отгони этот сон, поздоровайся с Эшли. Она здесь, Райдер, ждет тебя.

«Эшли? – подумал он. – Нет, я ничего не понимаю, потому что Эшли здесь, а Джимми – там. Эшли дожидается меня? Я просил ее об этом, потому что люблю. Я хочу видеть ее. Джимми в могиле, а я должен быть здесь, потому что здесь Эшли».

– Эшли? – Райдер медленно открыл глаза.

– Да, – она дотронулась рукой до его щеки.

– О'кэй, – сказал Райдер, глубоко вздыхая. – Да, хорошо, черт.

– Ты с нами, парень? – спросил Пэппи.

– Да. Пэппи, я хочу видеть доктора.

– Он где-то здесь.

– Сейчас, Пэппи.

– Хорошо, хорошо. Пойду найду его.

– Что случилось, Райдер? – спросила Эшли. – Боль усилилась? Ты долго спал после укола, и сейчас, наверное, его действие закончилось. Они сделают тебе еще, чтобы…

– Нет. Не надо больше. Черт, они завернули меня, как мумию. Где Люси?

– Я здесь. Ты все время ругаешься, Райдер.

– С тобой все в порядке?

– Да, Райдер. А ты похож на самого черта.

– Я так и чувствую. – Он попытался улыбнуться, но не смог. – Что на обед?

– Витамины, что же еще, – ответила Люси, поглядывая на капельницу.

– Отлично.

– Ну, – сказал доктор Меткалф, входя в палату вместе с Пэппи, – что у вас на уме?

– Не нужно больше наркотиков, – сурово сказал Райдер. – Не нужно.

– Райдер, вы уже один раз прошли через все это.

– Не нужно. Эти уколы отправляют меня прямо в преисподнюю, а мне туда совсем не хочется.

– Райдер, я разрезал ваше плечо и сшил его заново. Боль…

– Боль означает, что я здесь. Я могу ее перенести. Черт возьми, доктор, не делайте больше уколов.

– О, Райдер, – сказала Эшли, смахивая слезы, – не говори так. Зачем тебе страдать?

– Доктор, вы меня слышите? – спросил Райдер. На его лице и груди блестели капельки пота.

– Я слышу вас, – спокойно ответил врач. – Хорошо, будь по-вашему. Я отмечу в вашей больничной карте, чтобы уколов больше не делали, пока вы сами не попросите. Но, черт возьми, попросите, если станет хуже.

– Да. Спасибо, доктор. – Райдер глубоко вздохнул. – Я хочу есть.

– Что ты хочешь? – спросила Эшли, широко раскрыв глаза. – Ты заставляешь нас так беспокоиться, отказываешься от уколов, чтобы мы имели удовольствие видеть, как ты страдаешь. Твое плечо держится на нитках и наших молитвах, а тебе хочется есть? Да, у тебя стальные нервы, Кантрел. Как ты смеешь быть голодным? Не верю своим ушам.

– О Боже, ну разве она не очаровательна? – усмехнулся Кантрел. – Просто восхитительна.

Доктор рассмеялся:

– Я распоряжусь насчет еды. Пэппи, этих двоих, не считая Люси, я сдаю вам на поруки. А сам ухожу из этого зоопарка.

– Не могу вас в этом упрекнуть, – сказал Пэппи.

Эшли заметила, как Райдер закрыл глаза и сжал челюсти. Он был бледен, несмотря на загар, и тяжело дышал. Она видела, как он превозмогает боль, и украдкой смахивала слезы. Эшли хотелось упросить его согласиться на укол, который облегчил бы страдания. Но она знала, что Райдер уже все решил, и не могла понять, зачем он это делает.

Пэппи дотронулся до руки Эшли, она быстро взглянула на него и прочла участие на морщинистом лице.

– Люси, – сказал Пэппи. – Нам пора возвращаться домой. Эшли потом придет.

– Пока, Райдер, – Люси наклонилась и поцеловала его в щеку. – До завтра.

– Приходи, Люси, – сказал Райдер.

– Спокойной ночи, сынок, – пожелал Пэппи.

– Спасибо за все, Пэппи.

Эшли опустилась в кресло возле постели Райдера, но прежде чем она успела заговорить, в дверях появилась пожилая полная медсестра.

– Здравствуй, красавчик, – сказала она Райдеру. – Приказано убрать в капельнице бутыль, потому что теперь ты будешь питаться витаминным желе.

– Черт!

– Я думаю об этом то же самое. Но надо смириться, чтобы остаться хотя бы с одной здоровой рукой, которой ты смог бы обнимать эту девушку.

Когда медсестра вышла, Райдер разжал пальцы и протянул руку Эшли. Она перешла к другому краю постели и взяла его ладонь в свои.

– Здравствуй, моя леди, – спокойно сказал он.

– Здравствуй, мой Райдер.

– Забирайся ко мне в постель. Здесь так одиноко.

– Да ты один здесь еле помещаешься.

– Ничего, я с тобой поделюсь.

– Райдер, я не хочу надоедать тебе, но не мог бы ты согласиться хотя бы чуть-чуть снять боль. Пожалуйста, Райдер. Мне так тяжело видеть, как ты страдаешь.

Райдер нахмурился, заглянул ей в лицо, услышал, как дрожит ее голос.

– Хорошо, малыш. Я скажу доктору. Но так, чтобы стало немного легче. Я не хочу совсем отключаться. Обещаю тебе.

– Спасибо.

– Лучшая кухня Хьюстона, – раздался женский голос.

– Черт бы ее побрал, – проворчал Райдер.

– Господи, какой же ты шикарный, – заметила седая женщина. – Недаром здесь только и разговоров, что о тебе. Все медсестры чешут языками про твою операцию. Тут есть еще один красавчик с перебитым носом, но ему до тебя далеко. Давай-ка я тебя приподниму, чтобы ты смог хорошенько поесть. Я все сделаю сама. Ты только лежи тихо и строй мне глазки.

– А не хочешь ли ты забраться ко мне в постель? Я подвинусь.

– Ты не сможешь со мной справиться.

Через несколько минут женщина прислонила Райдера к подушкам и поставила ему на колени поднос. Кантрел был похож на беспомощного маленького мальчика, и Эшли рассмеялась от всей души.

– Ты говорил, что голоден, вот и ешь, – сказала она. – Цыпленок, рисовый пудинг и любимое желе!

– Черт!

– Ешь!

– Ладно.

Хотя Райдер ворчал не переставая, но съел все, что было на подносе, включая и желе. После еды он откинулся на подушки и закрыл глаза. Эшли убрала поднос и опустила койку.

– Теперь отдохни, – сказала она, – а я пойду.

– Нет, подожди. – Он взял ее за руку. – Еще несколько минут. Я знаю, что эгоист, у тебя был такой трудный день, но побудь со мной еще немного.

– Хорошо, – она снова села.

– Я принес тебе несчастье, да? – тихо спросил Райдер.

– Нет. Не бывает худа без добра, вот так. Все это скоро кончится, и мы опять заживем полной жизнью.

– Все не так просто. Ведь я не смогу выйти отсюда уже завтра совсем здоровым.

– Понимаю.

– Понимаешь? Я даже не смогу обнять тебя, Эшли, заниматься с тобой любовью или…

– Ты сможешь. Через какое-то время. Я подожду.

– Подождешь, Эшли? Правда, подождешь?

Он так сильно сжал ее руку, что Эшли даже поморщилась от боли.

– Райдер, я люблю тебя, – прошептала она.

– Что?

– Может быть, сейчас неподходящий момент для таких признаний, а может, и подходящий. Я люблю тебя, Райдер Кантрел. Всем сердцем, разумом, душой и телом. Я люблю тебя.

– Любишь?

– Да, люблю.

– Будь я проклят. Это… в самом деле…

– Кажется, это тебя не взволновало.

– Я просто удивлен. Я имею в виду, что… Будь я проклят! Я не думал, что ты способна на такое, Эшли.

– Большое спасибо за эти слова.

– Почему же ты влюбилась в мужчину, который выпотрошен, как рождественская индюшка? Это неразумно.