Хэт поднялась, вышла в коридор, повесила свое пальто на крючок, а потом направилась в гостиную. Все их пальто и прочая одежда висели на крючках, и крючки давно уже разогнулись. Когда-нибудь они сломаются, и все, что на них висит, рухнет на того, кому случится проходить мимо, и груда искусственного меха погребет его. До тех пор пока катастрофа не случилась, ни одна из девушек и не собиралась что-либо предпринять. И если она произойдет, несчастное тело обнаружат разве что через несколько недель – так беспечно Хэт и Миш занимались домашним хозяйством.

Миш вернулась на кухню, где вовсю готовился ужин. Она ничего не могла понять. В обычных обстоятельствах настойчивость очень бы Хэт пригодилась – например, если бы ей пришлось работать на холоде, в тяжелых условиях, но в данном случае она свою настойчивость, к сожалению, применяла неправильно. Миш даже захотелось взять «Желтые страницы» и поискать на букву «с» сумасшедшие дома, но она передумала. Миш не была уверена, что невесту можно отправить в сумасшедший дом только за то, что она хочет играть свадьбу без жениха. И все-таки она на всякий случай позвонила Джерри, чтобы договориться о срочной встрече в верхах. Одной со всем этим не справиться.

– Джерри, это я.

– А почему шепчешь?

– Потому что Хэт в соседней комнате, а я не хочу, чтобы она меня слышала. Слушай, она вроде бы с ума сошла – ведет себя так, словно ничего не случилось. Будто Джимми вернется. Сегодня на примерку ходила. Платье почти готово!

– Черт возьми! Ты пробовала с ней поговорить?

– Что ты, Джерри, – прошипела Миш. – Разумеется, нет, и не подумала! С ней невозможно говорить. Она решила, что если будет держаться своей линии, то все образуется.

– Надо, надо гнуть свою линию, – пропел Джерри на мелодию песни Джорджа Майкла, одного из своих многочисленных кумиров.

– Джерри, прошу тебя, это серьезно! Мы должны что-то сделать.

Наступила пауза, после которой Джерри сказал:

– Слушай, давай-ка завтра вместе поужинаем. Я постараюсь, чтобы и Присцилла была. Мы вправим Хэт мозги, и все будет в порядке.

Миш почувствовала облегчение оттого, что двое близких друзей придут ей на помощь. Конечно, ни одного из них нельзя назвать практичным и способным убеждать, но то, что они ее поддержат, это точно. Потом она вспомнила, что первой реакцией Присциллы было сделать так, чтобы Хэт сама за все несла ответственность. Что-то надо предпринять, пока Хэт совсем не свихнулась. Миш решила, что будет теперь обращаться с Хэт поосторожнее, чтобы не потерпеть еще одну неудачу. Общаться с ней надо открыто, это обязательно: таким образом можно скрытно добиться желаемого.

– Это Джерри, – как бы между прочим объявила Миш, внося в гостиную поднос с едой.

– Что Джерри?

– Звонил.

Она протянула Хэт тарелку и опустилась в единственное кресло. Они приобрели его где-то по случаю, что было для них необычно, – их редкая совместная покупка. Ни одна из девушек не была расположена тратиться на мебель или на что-то еще для дома.

– А я и не слышала, как звонил телефон, – сказала Хэт, не поднимая глаз.

Миш неловко заерзала в кресле.

– Я быстро сняла трубку. Он успел только пи…

Она попыталась изобразить звук, который издал телефон, но у нее ничего не вышло.

– Как бы там ни было, Джерри хотел узнать, как ты… как мы смотрим на ужин завтра вечером. Возможно, и Присцилла будет.

В ожидании ответа Миш скрестила пальцы. Она ждала, что Хэт откажется на том основании, что ей есть чем заняться: приковать себя цепями к перилам возле квартиры Джимми или поджечь себя перед его конторой.

– Ладно, – рассеянно проговорила Хэт. Она была погружена в свои размышления.

Миш с облегчением вздохнула и включила телевизор. Быть может, скоро все снова войдет в обычную колею.

Минут через десять Хэт вновь заговорила:

– Смертельная болезнь или дюжина красных роз?

– Что?

– Что, по-твоему, произведет больший эффект – смертельная болезнь или цветы?

Миш догадалась, о чем говорит ее подруга, но ей не хотелось быть с ней заодно.

– Больший эффект для чего? – наивно спросила она. Если сделать вид, что не понимаешь, может, Хэт и не захочется продолжать. Однако Миш сильно ошибалась.

– Больший эффект в смысле вернуть Джимми. Видишь ли, когда он узнает, что я смертельно заболела, он почувствует вину и, как мне кажется, вернется. А потом чудесным образом обнаружится, что никакой болезни у меня нет, или нашлось лекарство, или еще что-нибудь. С другой стороны, эту находку лучше бы попридержать на самый крайний случай, если все прочее не сработает. А вот цветы говорят о том, что человек действительно любит. И потом, цветы – это мое, ему это может понравиться. Парням ведь не часто дарят цветы, правда?

– Не знаю, на похороны вроде бы приносят, – пробормотала Миш. Надо бы все-таки раздобыть номер телефона психушки, подумала она.

– Да, цветы, пожалуй, лучше. Не собираюсь лезть из кожи вон, а то он еще подумает, что я с ума сошла.

– Ну конечно, зачем тебе это? – Миш закатила глаза.

Она с нетерпением ждала завтрашнего вечера, когда подойдет тяжелая артиллерия.

Когда к Хэт подошла священнослужительница, у Хэт похолодело в животе, как это бывало в школе, когда ее вызывали к директору. Священнослужительница была в рясе, Хэт заметила, что она не столько идет, сколько скользит, и даже подумала, что, возможно, для скорости у нее под одеждой роликовые коньки.

– Здравствуйте, Хэрриет, рада вас видеть. Надеюсь, вам понравилась служба.

– Конечно, – сказала Хэт.

Честно говоря, в продолжение всей службы она была охвачена таким ужасом, что происходящего почти не замечала. Даже если бы в жертву приносили живых коз и юных девственниц, она бы и этого не заметила. Войдя в церковь и опустившись на скамеечку среди немногочисленных прихожан, она решила, что сейчас все обернутся к ней и громко воскликнут: «А ты что здесь делаешь? Тебя ведь бросили. Ты замуж не выходишь!»

– Да, было очень душевно. Я… мне… мне очень нравятся молебны, – продолжала Хэт.

– А ваш жених разве не с вами? – ласково спросила священнослужительница, заглядывая Хэт за спину, как будто там мог кто-то прятаться.

– Нет-нет, простите, он… он… не в форме… не совсем здоров.

– Надеюсь, ничего серьезного?

Надо что-то побыстрее придумать, пронеслось в голове у Хэт. Ей представилась золотая возможность привязать к Джимми болезнь, достаточно серьезную для того, чтобы объяснить его отсутствие на протяжении пяти недель минус один день. Она напрягла ум, выбирая недуг, который внешним образом неприметен (на тот случай, если Джимми все-таки объявится), но послужит оправданием того, почему они не могут вместе появляться на людях.

– Рак, – выговорила наконец она.

– Рак? – воскликнула священнослужительница. Она явно была потрясена.

Хэт поняла, что переборщила.

– То есть нет, простите, я хотела сказать, что он Рак по знаку Зодиака, а это означает склонность к… к… – Хэт была в отчаянии, – к болезням ног.

Во-первых, Джимми Мэк не был Раком по знаку Зодиака, а во-вторых, Хэт вообще не понимала, о чем говорит.

– К болезням ног?

– Ну да, фурункулы, карбункулы, бородавки… – Она пыталась вспомнить что-нибудь посерьезнее, ведь из-за бородавок не сидят дома. – Подагра.

– Бедный молодой человек! И все потому, что он Рак?

– Не только потому, но и это плохо. Видите ли, мы с Джимми следим за здоровьем по звездам, а знак Зодиака может подсказать ваше слабое место. Например, у Рака это зубы… то есть ноги.

Хэт и сама не знала, где наслышалась того, что сейчас говорила, но, кажется, все шло гладко, и ее было не остановить.

– Очень занятно. А я вот, например, Близнец. Какое, интересно, у меня слабое место?

«Черт, – подумала Хэт, – надо было придумать что-нибудь такое, в чем я хоть немного разбираюсь».