По инициативе Дарвиновского центра на архипелаге постоянно ведется работа по воспитанию туристов. На островах можно увидеть большие фанерные щиты с надписями на многих языках: туристов просят не вытаптывать растительность, не слишком приближаться к животным и птицам, не пугать их и, главное, не кормить и т. д. Но подобные предупреждения действуют не всегда.

Сдержать иностранный туризм трудно по множеству причин. Жители островов, например, которые быстро усвоили, что туризм - это курица, несущая золотые яйца, хотели бы получать от этой курицы как можно больше доходов. Поэтому на правительственные учреждения и Дарвиновский центр нарастает давление как со стороны туристических компаний, так и со стороны местного населения, которое связывает с туризмом перспективы хозяйственного развития архипелага. Это давление привело к открытию для посещения туристами 44 зон Национального парка.

Формально правительство Эквадора запретило строительство на Галапагосах новых отелей, ограничило туристическую рекламу островов и их фауны, лимитировало доступ туристов. Но на деле осуществить эти решения в условиях капитализма далеко не просто. Ведь туристическим бизнесом живут не только компании, организующие поездки на острова, но и эквадорские военные круги. Единственная авиакомпания, самолетам которой разрешено летать на Галапагосы, - это TAME ("Эквадорский военно-воздушный транспорт"), и она с успехом пользуется своим привилегированным положением: начиная с 1978 года, когда TAME открыла регулярное сообщение между Гуаякилем и Бальтрой, она выполняет ежегодно 120 рейсов. Разумеется, акционеры TAME действуют не в одиночку, а в тесном союзе с туристическими компаниями, среди которых главным китом считается "Метрополитен туринг".

В Пуэрто-Айора я познакомился с владельцем шхуны "Нептун" сеньором Маккиавело. Собеседником он оказался чрезвычайно интересным, и мы вели долгий разговор о проблемах туризма - сначала на берегу, а потом и на борту "Нептуна".

- Туристский поток на Галапагосы течет круглый год, но разгар сезона - с октября по июнь, - рассказывал Маккиавело. - Нам приходится труднее, чем другим компаниям. Мы только-только начинаем осваивать рынок, тогда как у компании "Галатурс", к примеру, уже накопился опыт, ее плавучий отель "Буканеро" не простаивает. А про "Метрополитен" и говорить не приходится: ее яхта-отель "Дельфин" плавает в этой зоне более десяти лет, компания располагает сетью агентов по туризму и в Кито, и в Гуаякиле. Тут все вращается вокруг "Метрополитен"...

Почти монопольное положение компании позволило ей добиться от властей - вопреки действующим запретам и, разумеется, "в порядке исключения" - разрешения на строительство в Пуэрто-Айора гостиницы на 30 номеров.

...Хорхе Ариас решил показать мне засохшее дерево - чудо природной скульптуры, находящееся у гостиницы "Галапагосы".

Во дворе гостиницы мы сталкиваемся с высоким, седым, сухопарым человеком. Это владелец гостиницы американец Форест Нельсон.

- Пришли полюбоваться "Пеликаном", - говорит Ариас.

- А-а... - неопределенно тянет Нельсон. - Это хорошо. Воспользовавшись паузой, интересуюсь, как обстоят дела с туризмом.

- Жаловаться нельзя, - оживляется Нельсон. - У меня в отеле тридцать мест, и свободных почти не бывает. Сейчас вот занялся расширением гостиницы. - Он кивает на кучи песка и щебня возле дорожки, ведущей к массивному двухэтажному зданию. - Сколько стоит номер? Шестьсот долларов в неделю с туром через "Метрополитен". Я живу в Пуэрто-Айора больше двадцати лет. Но дела пошли хорошо только после того, как сюда стала регулярно летать TAME.

- А как поживает ваша радиостанция? - кивает Ариас на паутину проводов над крышей дома.

- В порядке, - сухо отвечает американец и, кивнув на прощание, удаляется.

"Пеликан" оказался засохшим деревом, многократно и безжалостно самой природой скрюченным и вывернутым наизнанку: корневище с возвышавшимся над землей огромным выплавком представляло собой постамент, а тонкий крученый ствол-опору венчал "Пеликан, заглатывающий рыбу" - сходство было поразительное, тем более что контуры "скульптуры" четко вырисовывались на фоне усыпанных золотистыми цветками акаций.

Чуть дальше на прибрежном песке стояли другие подобные "скульптуры", но только с пышными зелеными кронами. К серым камням, щедро рассыпанным между деревьями, прилипли десятки наземных игуан. Это еще один редкий вид, спасенный от уничтожения, и он заслуживает того, чтобы сказать о нем особо.

Наземные игуаны - такие же "драконы" с гребнем из колючек на спине, как и морские. Но в отличие от морских они окрашены в более яркие цвета, тело у них длинное (около метра и больше), а хвост - более округлый, и на лапах нет перепонок. Они обитают не на всех островах, а лишь в центральной части архипелага. Сухим зонам предпочитают влажные, но в воду не погружаются, так как плавать не умеют. Это обстоятельство оказалось для них роковым: одичавшие собаки и свиньи легко расправлялись с неповоротливыми, медлительными "драконами".

- Идем же, идем дальше, - торопит меня Хорхе. - Ты этих родичей динозавра вдоволь насмотришься у Ангемайера.

"Дом игуан" - другое чудо Пуэрто-Айора - стоит неподалеку от зданий Дарвиновского центра. Его владелец - немецкий поселенец Карл Ангемайер, которого здесь зовут на испанский лад дон Карлос. Он обосновался на Санта-Крусе еще до второй мировой войны, бежав от германского нацизма, и с первых дней стал приручать игуан. Сначала общение человека и ящеров было забавой, теперь же это необходимость, вошедшая в жизнь и дона Карлоса, и его питомцев: ежедневно больше сотни игуан направляются к дому Ангемайера и ждут, пока он не вынесет им пищу, и дон Карлос пунктуально выполняет свои "обязанности".

Картина, какую я видел в доме Ангемайера, была столь же необычна, как сами Галапагосы. Во дворе дома, в саду, в коридорах, даже на стенах - всюду сидели, висели, лежали устрашающего вида, но совсем ручные "драконы". Припомнились слова Жака Ива Кусто, который побывал у Ангемайера в 1970 году. Пораженный тем, что одна пятнадцатилетняя игуана спала на диване, а другие "драконы" свободно разгуливали по всему дому, он позже писал: "Это - дух Галапагосов, который позволяет челозеку и животным разделить одну и ту же среду, потому что каждый из них терпит другого и уважает его потребности".

Мне не повезло: Карла Ангемайера дома не оказалось, и побеседовать с ним не удалось. Слуга же на вопрос, что он думает об игуанах, махнул рукой и ограничился фразой, достойной стать афоризмом: "Глупее, чем кочан капусты..."

В Управлении Национального парка меня принимает его руководитель Оскар Снфуэнтес. Ему лет 28-30. Гладкие черные волосы зачесаны назад, из-за стекол очков в темной оправе смотрят внимательные глаза.

- На биофаке Католического университета в Кито я защитил диплом на тему "Экология воспроизводства морских черепах", - говорит он. - Тогда я был вообще четвертым эквадорцем, занимавшимся экологическими проблемами Галапагосов. А ныне в нашем парке, где я работаю шестой год, проходят практику сразу шесть студентов биофака Католического университета.

- В штате парка, - рассказывает Сифуэнтес, - около восьмидесяти человек, в том числе пять специалистов по охране окружающей среды и семьдесят егерей. Ну, работа егеря тут такая же, как и везде. А на других островах вы уже побывали? - Получив утвердительный ответ, он заключает: - Значит, на собственном опыте уже познакомились с работой наших гидов. Одно из главных направлений деятельности Национального парка, - продолжает он, - проработка маршрутов. Каждое судно, прибывшее на острова, должно следовать по утвержденному нами маршруту. Это одна из форм борьбы с "пиратским" туризмом. И тут случаются эксцессы. В прошлый четверг, например, один владелец частной шхуны, американец, кричал, протестовал против "произвола" - не помогло. Мы стараемся принимать в отношении таких "туристов" строгие меры. Тем не менее "пиратство" не прекращается.