Разговорное слово драндулет в качестве шутливого названия старого, разбитого экипажа, повозки знают все, хотя в словарях оно начало фиксироваться относительно недавно (см. «Словарь русского языка» С. И. Ожегова).

Однако вряд ли многим известно его происхождение: в существующих этимологических словарях оно еще не объяснялось. Как же оно появилось в русском языке? Существительное драндулет возникло (очевидно, в интеллигентском просторечии) на базе заимствованного из польского языка dryndula «старый, разбитый экипаж, повозка» по аналогии с галлицизмом кабриолет.

В польском языке слово dryndula (откуда dryndulka) – суффиксальное производное от drynda того же значения, образованного от глагола dryndac «тащиться, медленно ехать», возникшего, в свою очередь, на базе звукоподражания dryn, передающего возникающие при движении звуки (см.: Slawski Fr. Slownik etymo-logiczny jezyka polskiego. Т. 2. Krakow, 1953. S. 172), ср. глагол тренькать. Этимологически правильным написанием русского слова является «дрындулет».

Вопрос является риторическим. Конечно, правильно, поскольку написание гуталин – единственное, указываемое словарями. Другое дело: соответствует ли это принятое сейчас написание действительной этимологии слова. И вот когда мы начинаем заниматься происхождением существительного гуталин, становится ясным, что современное его написание не первоначально.

В этимологических словарях русского языка слово гуталин не объясняется. Единственным словарем, который дает справку о происхождении этого слова, является «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова. Однако предлагаемое им объяснение (от нем. gut «хороший») более чем сомнительно. Во-первых, слова на– алин образуются от основ существительных (ср.: нафталин – от греч. naphtha «нефть», формалин – от формальдегид), а во-вторых, все они обозначают химические соединения. О неправильности объяснения этимологии слова гуталин в словаре Ушакова говорит и написание этого слова в 20-е гг. – гуттолин. Следовательно, надо искать новое объяснение.

Думается, что наиболее правильным будет такое толкование: существительное гуталин (гуттолин) образовалось в результате сложения лат. gutta «гуттаперча, твердый кожеподобный продукт, представляющий отвердевший сок гуттоносных растений; камень» и лат. oleum «масло» с одновременным присоединением суффикса – ин (< ine) по модели ланолин (от лат. lana «шерсть» и oleum), газолин (от газ и oleum) и т. д.

В современном написании слово гуталин впервые, очевидно, отмечается в «Малой советской энциклопедии» (М., 1929).

Без междометий наш разговорный язык просто нельзя себе представить.

Разные по своему значению и стилистическим свойствам междометия, пожалуй, являются самыми оригинальными словами языка. Обращает внимание уже их синтаксическая особенность. Ведь это слова, которые в качестве рядовых членов предложения не выступают. В составе предложения они оказываются изолированными словами-одиночками, островками непосредственного чувства и воли, как бы брошенными между словами, передающими мысли и образующими определенные словосочетания и фразы. Кстати, именно этим объясняется и их общее наименование – междометие, которое точно калькирует лат. interjectio (inter = между, ср. интервал, интернет; ject = мет-, брос-, кид-; – io = – ие, ср. инъекция с in «в»).

Но еще более примечательны и своеобразны междометия по своему происхождению. Многие из них являются первообразными и представляют собой вербализованные (т. е. превращенные в слова) рефлекторные звуки и инстинктивные выкрики. Таковы А! Ой! Ух! Фу! Ба! и др. Некоторые появились позже, уже на основе междометий (к ним, например, относятся слова типа Ого!< О! + 0! с интервокальным г; Ау! < А! + У! и т. д.). Однако занятней всего по своей родословной третья группа междометий, куда входят такие образования, которые вначале междометиями не были и попали в большую и пеструю междометную семью из других частей речи. Происхождение некоторых таких междометных «пришельцев», наиболее известных и употребительных, далее в краткой форме и сообщается. Из междометий двух первых групп взяты лишь наиболее интересные.

По прихоти языка наш этимологический обзор междометий приходится начинать словами, которые «по правилу» должны бы его заканчивать. Адью – это грубовато-фамильярный синоним нейтральных прощай и до свиданья. Его иноязычное (а именно – французское) происхождение ясно чувствуется уже в звуковом облике. К нам оно пришло в XIX в. В языке-источнике adieu появилось на два столетия раньше – в результате слияния в одно слово предлога а и существительного dieu «Бог». Так что по своему образу французское adieu подобно русскому междометию с Богом «прощай, до свиданья», сейчас уже устаревшему, но пожилым еще хорошо известному.

Совершенно иными по своему происхождению являются нейтральные синонимы адью – до свиданья и прощай.

Междометие до свиданья – сочетание предлога до с родительным падежом существительного свиданье – имеет точные однообразные параллели в других языках (например, пол. Do widzenia! – ср. widziec «видеть»; нем. Auf wiedersehen! – ср. wieder «вновь», sehen «видеть»; рум. la revedere – ср. re «снова», vedere «видеть» и т. п.). В нем, как и в его иноязычных «двойниках», в основу положено пожелание увидеться, свидеться вновь.

Совсем иное по своему внутреннему стержню и исходной структуре слово прощай: это ставшая междометием повелительная форма глагола прощать, имеющая «извинительное» значение. Первоначально прощай значило «прости (если что не так)». Эта семантика ярко чувствуется еще у слова прощай во фразеологическом обороте Прощай, не поминай лихом. Кстати, в русском языке XIX в., кроме прощай, в этом же значении употреблялось и междометие прости, являющееся императивом от глагола – уже совершенного вида – простить (последний, между прочим, образован от прилагательного простой в значении «свободный», ср. опростать).

Так, у А. С. Пушкина в романе «Евгений Онегин» читаем: Кто б ни был ты, о мой читатель. Друг, недруг, я хочу с тобой Расстаться нынче как приятель. Прости (где прости = прощай). Синонимичные в обыденной речи, до свиданья и прощай поэтами используются иногда как антонимы (ср. у П. Антокольского в стихотворении, посвященном памяти А. Фадеева: Никогда не прощай, навсегда до свиданья, Милый друг, дорогой человек).

Заметим, что антонимическими по своему значению могут быть (даже в общем употреблении) и слова, имеющие один и тот же образный стержень. Так, Будь здоров! значит «прощай, до свиданья», а Здóрово! Здравствуй! является междометием приветствия, хотя этимологически оба выражают одно и то же – пожелание быть здоровым.

Между прочим, это наблюдается не только в русском языке. Латинское vale (от valere «здравствовать, быть здоровым») значит «до свиданья, всего хорошего»: вспомните Евгения Онегина, который знал довольно по-латыне, Чтоб эпиграфы разбирать, Потолковать об Ювенале, В конце письма поставить vale, Да помнил, хоть не без греха, Из Энеиды два стиха. Что же касается лат. salve, то оно уже равнозначно словам Здравствуй! Привет! хотя и оно является производным от глагола, имеющего семантику «быть здоровым», – salvere.