Преимущества шуховских конструкций настолько очевидны, что многие заказчики обращались прямо к автору, не теряя времени на устройство торгов или конкурсов. Однажды в кабинет Шухова пришел член правления Среднеазиатского нефтепромышленного общества для переговоров о возможности срочной постройки двух водонапорных башен.

Выяснив примерные размеры, а также желательную стоимость будущего сооружения, Владимир Григорьевич просит извинения у гостя и покидает его на несколько минут. В возобновившемся затем разговоре время летит незаметно. Ровно через полчаса открывается дверь, и сотрудник конторы кладет на стол перед Шуховым небольшой листок кальки и какую-то табличку. Бегло просмотрев документы, Владимир Григорьевич передает их гостю. Тот поражен: перед ним аккуратно выполненные схемы водонапорной башни, о которой только что шел разговор, со всеми основными размерами. В табличке, приложенной к кальке, указаны сечения стоек по ярусам, сечения опорного, верхнего и промежуточного колец, даже число и диаметр болтов. Нефтепромышленник в немой растерянности смотрит на Шухова: уж не мистификация ли это?

Насладившись изумлением гостя (одно из невинных развлечений, которые позволяет себе иногда главный инженер конторы), Шухов охотно раскрывает секрет невиданно быстрого оформления первичных технических документов. Оказывается, Владимир Григорьевич, по своему обыкновению, не ограничивался тем, что проектировал и строил водонапорные вышки. Он приводил в строгую систему накапливающийся материал, подвергал его вдумчивому анализу. Проведя дополнительные расчеты, Шухов заранее подобрал сечения отдельных элементов башни, наиболее подходящие для резервуаров различной емкости, ввел в практику типовые детали внутренней винтовой лестницы, верхней площадки и других частей сооружения.

Вот почему заказчику достаточно указать величину требуемого напора и емкость бака, и он может тут же получить в технической конторе схематический чертеж, на котором проставлены все основные размеры, сделана разбивка колец, установлено число ног гинерболоидной башни.

Не надо забывать, что происходила эта сцена в эпоху, когда о планомерной, направляемой государством работе в области стандартизации еще невозможно было и думать. Нельзя переоценить значения подлинно новаторской работы Шухова, одним из первых в нашей стране настойчиво пропагандировавшего и внедрявшего прогрессивные принципы стандартизации.

Этих же принципов придерживался Шухов во всех областях своей инженерной деятельности. «Владимиру Григорьевичу достаточно было сообщить величину пролета и длину цеха для покрытия металлическими фермами,- свидетельствует А. П. Галанкин,- и он тут же назовет вам общий вес покрытия. Для резервуаров и барж достаточно было дать емкость, для мостов - длину пролета, уточнить - один или два пути, для водонапорной башни - емкость бака и высоту, чтобы он тотчас же точно определил вес требуемого металла. Для всех конструкций у Владимира Григорьевича были особые формулы, которыми он пользовался, чтобы немедленно определить общий вес металла».

В строительстве гиперболоидных башен Шухов неизменно сохраняет верность и другому своему принципу - по возможности облегчить труд людей, которые будут возводить созданные им конструкции. Вот почему он старается графически оформить проект так, чтобы не только дипломированный инженер, но и каждый мастер или десятник мог легко разобраться во всех деталях сложного и необычного сооружения.

Чертеж с условной разверткой пространственной сетки башни, так называемая эпюра, наглядно показывал расположение ног и колец жесткости, размещение 225 пересечений и 150 стыков элементов сетчатой башни. Несколько чертежей стыков и пересечений ног башни, приложенные к схеме, по существу, исчерпывали всю проектную документацию, выдаваемую технической конторой. Однако этого было вполне достаточно, чтобы составить точный заказ на материалы и уверенно вести строительные работы. Шу-ховский почерк, его всегдашнее стремление к наиболее простым и экономным, как выражался сам Владимир Григорьевич - наивыгоднейшим, решениям обнаруживаешь и в оформлении проектных материалов.

Столь же просты и рациональны методы монтажа гиперболоидных башен, разработанные Владимиром Григорьевичем. В местах пересечений стоек башни укладывается деревянный настил (как мы сегодня выразились бы - монтажная площадка), на котором можно вести сборку. С помощью небольшой ручной лебедки и системы блоков настил последовательно переносится с яруса на ярус. Meталлический резервуар полностью собирается на земле и поднимается на остов башни в готовом виде.

И здесь Шухов намного опередил свою эпоху, положив начало широко известным в наше время методам крупноблочного монтажа стальных конструкций. Эти методы Владимир Григорьевич применит много лет спустя для сборки Шаболовской радиобашни, а также для монтажа мачт линий высоковольтных электропередач.

Гиперболоидная башня, идея которой выкристаллизовалась у Шухова в результате последовательной целеустремленной работы над пространственными стальными конструкциями перекрытий, достойно завершает собой целый этап его инженерного творчества.

Много позднее, уже в середине нашего века, И. М. Бондаренко, использовавший шуховский гиперболоид для постройки железобетонных градирен, напишет: «Русская инженерная мысль в лице инженера Шухова создала стержневые гиперболические башни, завоевав в этой области приоритет; забывать это наследство нам, советским людям, непозволительно…».

Вместе с друзьями - инженерами Зиминым и Тумским и профессором Кирпичевым - Владимир Григорьевич обходит выставку. Хлопотливая пора строительства позади, давно рассчитаны и отпущены рабочие. Теперь можно не спеша осмотреть павильоны, познакомиться поближе со странным городком, в причудливости и пестроте которого есть что-то нарочитое, невсамделишное, вызывающее мысль, что придет час, когда все эти нарядные постройки исчезнут без следа, так же внезапно, как появились.

Здесь довольно безлюдно. Приезжий литератор даже позволил себе сравнить Всероссийскую промышленную и художественную выставку с Сахарой, среди которой там и сям движутся человеческие фигурки. Зато выставочные рестораны «Омон» и «Эрмитаж» (отделение знаменитого московского трактира) битком набиты. В них всегда шумно и весело, это, пожалуй, самые посещаемые места на выставке. Что ни день - торжественные обеды и ужины. Звучат напыщенные речи о «празднике промышленности», о «прогрессе и благосостоянии империи», о «гигантских шагах отечественного производства». Оркестр играет туш. Ораторам неистово аплодируют. Очень много тостов и море шампанского.

Первенствует и задает тон российский капитал в облике коммерсанта или промышленника. Это уже не купец старого времени, которого полицмейстер мог безнаказанно драть за бороду. Теперешний негоциант или мануфактур-советник носит фрак, выписывает для супруги платья из Парижа, ездит лечиться на модные заграничные курорты, но, в сущности, остается тем же самодуром и полуварваром, как и его почтенный папаша, ходивший в высоких сапогах и в поддевке. И Шухова не удивляет особенно, когда изрядно подгулявший заводчик поливает соусом свою даму, рыча при этом: «Съем с подливкой!»

– Посмотрите, среди выставочных ресторанов ни одной народной столовой,- с горечью замечает профессор Кирпичев,- среди развлечений - ни одного для рабочих. Все для «чистой» публики! «Черная» публика здесь не у места, поэтому и не ходит на выставку.

Невеселые мысли посещают тех, кто, подобно Шухову и его коллегам, возлагал большие надежды на этот, по выражению популярного фельетониста, «шумный бал, царица которого - русская промышленность». Недавно министр Витте, выступая на очередном выставочном торжественном обеде, сказал:

– Мы не делаем ставку на массы. Пусть лишь немногие почерпнут здесь полезные знания, и все же все наши расходы и усилия возместятся сторицей.

Где же те простые люди, которых выставка должна обогатить полезными знаниями? Безлюдны дворцы-павильоны, а рядом, на ярмарке движется стотысячная толпа, целыми часами в тесноте и духоте слушает визгливую шарманку на Самокатной площади, разглядывает высунувшуюся из балагана голову верблюда, одетого в шкуру человека, который ест живых голубей, даму с бюстом, на котором помещается поднос с чашками.