– Но ведь это ты… впрочем, нет, ничего. – Тесса отвернулась, прежде чем самообладание покинуло ее, и передала поводья с любопытством прислушивающемуся к их разговору конюху. – Мне нужно домой.

Гарольд сам предложил Тессе прокатиться верхом по-мужски, чтобы лошади не привыкали к дамскому седлу. И как всегда, использовал это против нее, совсем не заботясь о том, какой вред здоровью ее отца причинит его слишком длинный язык.

Тесса направилась к задней двери дома. Если она пройдет через кухню, то сможет проскользнуть в свою комнату незамеченной, ведь отец в своем инвалидном кресле не может пользоваться ступенями. Тесса всегда так поступала, если хотела избежать встречи с ним, но сегодня она почему-то испытывала сильное чувство вины за свое поведение.

Может, она чувствовала себя так из-за неожиданной встречи с джентльменом, купившим Зефира? Девушка кивнула слугам, работавшим на кухне. Они ничуть не удивились ее странному наряду, поскольку видели ее в брюках не впервые. С ее стороны было весьма неосмотрительно прийти на помощь незнакомцу в подобном виде. Но, увидев Зефира, Тесса просто не могла поступить иначе.

Быстро взбегая по ступеням, девушка отчаянно замотала головой. Нет, она поступила непростительно глупо. Стоит этому незнакомцу узнать, кто она такая, и слух о ночном происшествии достигнет ушей отца, а это еще хуже, чем если бы он узнал обо всем от Гарольда.

Для сэра Джорджа было очень важно, чтобы населяющие округу джентльмены относились к Тессе совсем не так, как к ее матери – дочери тренера лошадей, который служил у его отца. Тессу мало волновало мнение окружающих, но раз это было так важно для отца, она старалась вести себя надлежащим образом. Впрочем, если бы господа Лестершира и стали бы нелестно отзываться о «странной мисс Ситон», отец, скорее всего никогда не узнал бы об этом, как не знал о протекающей крыше в западном крыле дома. А уж Тесса постарается, чтобы он оставался в неведении.

Что бы сказал отец, узнай он, что ее заветной мечтой было самостоятельно заведовать конюшнями, где она могла бы использовать свой дар и разводить лошадей. Но Тесса и заикнуться об этом не могла. Несмотря на то, что отец, несомненно, гордился ее мастерством наездницы, он не одобрял ее визитов в конюшни, предпочитая, чтобы лошадей для верховых прогулок дочери подводили прямо к дверям дома.

Чтобы проводить больше времени со своими обожаемыми лошадьми и дать им возможность отдохнуть от «тренировок» с Гарольдом, Тесса вынуждена была обманывать отца. Кузен хорошо понимал, что ее работа в конюшнях компенсирует его неопытность как тренера, и поэтому хранил ее секрет не без помощи своего отца.

Тесса убеждала себя, что торговля идет на пользу не только их материальному положению, но и лошадям, которых новые хозяева избавляют от жестокости и грубости Гарольда. Но, несмотря на это, девушка не раз ставила под вопрос разумность продажи лошадей без надлежащей подготовки, хотя выбора у нее не было.

Тяжело вздохнув, Тесса подозвала свою служанку Салли, чтобы та помогла ей переодеться перед ужином в более подходящий для леди наряд.

– Ну, удалось тебе что-нибудь выведать у Балларда? – поинтересовался Раш у Энтони, когда они и еще несколько джентльменов свернули на дорогу, ведущую к поместью сэра Джорджа Ситона.

– Не так много, как хотелось бы, – признался Энтони. – Он был не склонен распространяться об обстоятельствах покупки коня. Сказал лишь, что гнедой вел себя смирно, чем ввел его в заблуждение. Не могу сказать, был ли это преднамеренный обман, или парень просто-напросто совсем не разбирается в лошадях. – Баллард также сказал ему, что коня действительно зовут Зефир, но Энтони не посчитал нужным сообщать об этом.

– Не представляю, как можно заставить необъезженную лошадь исполнять команды, – вступил в разговор Сторми. – С первого взгляда было ясно, что это чрезвычайно нервная скотина, испорченная ненадлежащей тренировкой или плохим обращением.

Остальные согласились со Сторми, поскольку побывали утром в конюшне. К сожалению, чары таинственной незнакомки в брюках перестали действовать, едва забрезжил рассвет.

– Не забудьте про Поррингтона, – добавил Тор.

– Как бы то ни было, скоро все станет ясно, – произнес Раш. – А вот и Уитстоун.

Мужчины замедлили ход, подъехав к посыпанной гравием аллее, ведущей к внушительных размеров дому, похожему на постройки елизаветинских времен. Дом стоял на небольшом возвышении, окруженный широкими, все еще зелеными лужайками, где кое-где росли редкие деревья. За домом виднелись загоны для лошадей и конюшни.

– Похоже, у этого парня неплохо идут дела, – заметил Тор, когда они въехали на аллею.

Впрочем, Энтони в этом усомнился, заметив, что одна из труб слегка покосилась, а увитая плющом крыша западного крыла дома просела. Центральная часть дома выглядела довольно прочной, и как только всадники подъехали к крыльцу, из-за угла выбежал грум, а дворецкий распахнул тяжелую дубовую дверь с железными петлями.

– У вас какое-то дело, господа? – вежливо, однако слегка высокомерно поинтересовался слуга.

Как и было договорено заранее, Энтони спешился и сделал шаг вперед.

– Я – лорд Энтони Нортроп, хочу переговорить с сэром Джорджем Ситоном относительно его лошадей.

– А мы покуда заглянем в конюшни, – добавил Раш, повернув лошадь.

Дворецкий встревожился.

– Господа, прошу вас! Если вы…

Однако друзья Энтони уже пришпорили коней и спустя мгновение исчезли за углом дома.

Энтони с улыбкой повернулся к ошарашенному слуге.

– Не переживайте, мой друг. Они знают, как подъезжать к конюшням, и не напугают лошадей. А теперь доложите, пожалуйста, обо мне вашему хозяину.

Дворецкий все еще пребывал в замешательстве, укрепив тем самым подозрения Энтони.

– Сожалею, милорд, но сэр Джордж не принимает посетителей. Всеми делами ведает его поверенный мистер Эмери. – И, тем не менее, я бы хотел поговорить с сэром Джорджем лично.

Странно, почему баронет перепоручил все дела управляющему? Если этот мистер Эмери продает необъезженных лошадей, это надо довести до сведения сэра Джорджа.

Что-то в тоне Энтони, видимо, убедило дворецкого, и он сдался.

– Хорошо, милорд. Проходите, пожалуйста, а я посмотрю, сможет ли сэр Джордж принять вас.

Дворецкий ушел, оставив Энтони в холле. Лорд огляделся. Холл представлял собой смесь бедности и изысканности, словно у хозяина, обладающего утонченным вкусом, не хватало денег на осуществление своих замыслов. Полинявшие занавеси, ниспадающие изящными складками, в нишах – две великолепные греческие вазы. Присмотревшись, можно было заметить, что одна из них была разбита, но тщательно склеена и отреставрирована.

Тут Энтони услышал торопливые шаги по лестнице и обернулся.

– Весьма признателен, что вы не заставили меня долго ждать… – начал было он и осекся на полуслове. Вместо сельского сквайра, которого он ожидал увидеть, его взору предстало очаровательное создание с длинными волосами цвета гречишного меда и точеной фигуркой. На девушке было бледно-желтое домашнее платье.

– Прошу прощения, милорд, но отец не может принимать посетителей, – произнесла девушка, спустившись в холл. – Я послала за мистером Эмери, так что вы сможете обсудить свои дела с ним.

Энтони растерянно заморгал. Перед ним стояла незнакомка, пришедшая ему на помощь вчера накануне. Только вчера она была в брюках, а сейчас, в платье, выглядела совсем иначе. В ее больших карих глазах застыл испуг, она узнала его, но постаралась ничем не выдать своих эмоций.

Визит обещал превратиться в весьма интересное приключение.

– Я слышал разговор. К нам кто-нибудь пришел? – послышался сверху мужской голос.

Девушка с явным усилием отвела взгляд от Энтони и подошла к лестнице.

– Это по делам, папа, – крикнула она. – Не стоит волноваться.

– Ерунда. Мне все равно нечего делать. Пусть поднимается, – последовал ответ.