А вот в старину федерация у нас как раз была, и демократия была. В уездах вечевые соборы выбирали князя; князья выдвигали великого князя, и более высокого уровня вече утверждали его. Из тех, кто княжил в великих княжествах (Смоленском, Владимирском и т. д.) выдвигался Великий князь всея Руси. Престол его сначала был в Киеве, а потом перешёл во Владимир-на-Клязьме.

Этот переход проиллюстрировал разницу стилей правления, – с одной стороны, принятого в юго-западных землях Руси, с другой – необходимого на северо-восточной Руси. Суть в том, что в более тёплых, нежели Владимирщина местах, делами управляли бояре, собираясь на своё вече. Князья воевали за право быть представленными на выборах. Это была, с позволения сказать, ярмарка претендентов. Затем следовало утверждение князя боярством, и боярство же могло его свергнуть и позвать кого-то другого. В итоге князь не был самовластен в своей деятельности, а простой народ так и вовсе прав не имел.

А на северо-востоке, хотя здесь (до поры) тоже бояре тоже выбирали князя, он дальше не оглядывался на боярство, зато мог прямо апеллировать к народу. Тут княжеская структура приобретала преимущество перед боярской. И в дальнейшем в этих землях демократическое волеизъявление имело место, но выборы, а с переходом власти к Москве, стали исключительно сословными. На сословном Вселенском соборе, с делегатами даже от крестьянства, был выбран на царство первый Романов, Михаил.

Кстати, институт вселенских соборов никогда и никем не был отменён. Всё, что нужно нам с вами помнить (если захотим возродить эту практику) – не допускать к выборам никакие партии, как это было сделано, например, при попытке организовать Учредительное собрание в 1917—1918 годах. Политика должна быть персонифицирована: только прямые выборы кандидатов от народа в любые органы.

Реальный федерализм предполагает, что властная пирамида строится не сверху, а снизу – от народа, от регионов. Граждане формируют власть в равноправных регионах. Регионы, объединяясь между собой, вырабатывают федеральную власть, передавая ей необходимый минимум полномочий. По нашему мнению, за Центром должны быть: Верховный суд, Федеральный розыск и контрразведка, эмиссия денег, иностранные дела, армия, погранвойска и таможня, железнодорожный транспорт и связь, установление технических и социальных стандартов. Все остальные вопросы должны быть в ведении регионов.

Конституция подлинно федеративной России должна основываться на принципе, что все субъекты РФ равны с юридической точки зрения, играют одинаковую роль в управлении Федерацией и пользуются максимальной свободой во всех делах, кроме тех, которые переданы ими Центру. В отношениях Центра с регионами должно быть установлено максимально возможное уменьшение администрирования с одновременным усилением роли экономики. Соответственно, общих принципов (статей) Конституции должно быть минимальное количество. Вообще на федеральном уровне должны приниматься только рамочные законы, ибо только в региональном законодательстве можно учесть историческую и современную специфику субъектов Федерации: социально-политические условия, экономическое положение, географические и почвенно-климатические характеристики, культурно-духовные и этно-национальные факторы.

Те же соображения – в смысле, об обращении к старинному опыту, – можно привести, говоря о проекте «отрицательных денег», или горячих бонов. Мы выше достаточно подробно рассказали об этом опыте. Напомним: денежная система, содержащая процент на деньги, автоматически разделяет человечество на обирателей и обираемых. Первые – это очень узкая прослойка сверхбогатых людей, вторые – это все остальные, вовлечённые в денежные отношения, а отнюдь не только те, кто берёт кредиты. Процентная «дань» неизбежно входит во все цены на все товары и услуги. Более того, ежегодная инфляция имеет своей причиной банковский процент.

Не отменяя таких денег, и не требуя преследования ростовщиков, – вообще не выступая против чего бы то ни было, можно вводить региональные дополнительные деньги – без процентов, или даже с платой за простой (демерредж). Опыт Европы XI—XII веков, опыт времён Великой депрессиии, да и некоторый современный тоже показывают, что выживание сообществ увеличивается.

Мы понимаем, какое сопротивление встретит это наше предложение. Но мы пишем книгу не «для сегодня». Придёт время, и, надеемся, изложенные здесь идеи будут востребованы.

Возможно, предложенный технологический поворот – экодом и горячие боны, – будет существенно облегчён изменением психологии потребителя с помощью налогового законодательства. Вносим ещё одно предложение: перенести тяжесть налогов с доходов на расходы. Иначе говоря, больше платить должен не тот, кто больше зарабатывает, а кто больше тратит. Сегодня это для России очень актуально: такая реформа поставит барьер перед сокрытием доходов и коррупции. Ведь деньги зарабатывают, чтобы тратить. Никто их не ест и не спит на них. Вот кто больше тратит, тот пусть и больше отчисляет на общие нужды, получил он эти деньги в виде заработка, дивидендов от акций, или в виде взятки, или даже украл. В этих условиях многие лишний раз подумает, а надо ли ему что-то новое, или обойдется старым. И надо ли брать взятки. Технически это очень просто сделать даже теперь, поскольку кассовые аппараты стоят практически везде, а потом – в малых сообществах, сделать это будет тем более просто.

Также предлагаем: экологические издержки на производство товаров при исчислении налогов учитывать особо. Сегодняшняя налоговая система заставляет производителя экономить на использовании живой рабочей силы и транжирить возобновляемые и не возобновляемые природные ресурсы, ужесточая эксплуатацию человека и безработицу, а также обостряя экологические проблемы. И эта же система предоставляет широкий спектр возможностей ухода от налогов, служит естественной базой преступности. Очевидно, что если налоговую систему перевернуть, чтобы налог платил тот, кто что-то из природы взял, то это заставит его экономить на сырье и энергии, вовлекая живой труд в скрупулезную переработку дорогостоящего сырья. Такая система лучше любых указов и разных исков и штрафов сформирует экологическое отношение к природе. И при такой системе окажутся востребованными разными слоями общества и проект экодомостроительства, и беспроцентные горячие боны.

В России есть традиции, на которые можно опереться в восстановлении экономики и до, и после катастрофы. Хоть и считается, что до XVIII века у нас тут не было понятия «экономика», это – не так! Да, в значении «наука о государственном хозяйстве» слово «экономика» впервые упомянуто на Руси только в 1861 году. К нам оно попало, как полагают, из французского языка. Но это же слово, только в переводе непосредственно с греческого, появилось у нас много раньше! В переводе с греческого «экономика» есть искусство ведения домашнего хозяйства. А в России существовало понятие домостроительства, что было названием хозяйственной деятельности вообще. Возможно, это понятие на Руси появилось раньше, чем в Европе.

Домостроительство в понимании русского человека – умение вести хозяйство для достатка и изобилия. Хозяйство в домостроительстве – не деятельность ради извлечения прибыли, а прежде всего духовно-нравственная категория. В этих рамках прибыль не самоцель; хозяйственные отношения определялись нравственно-трудовым порядком и порицали поклонение деньгам и несправедливую эксплуатацию. Многие основы этой нашей отечественной науки выражены в замечательном памятнике экономической мысли и быта русского народа, который так и назывался: «Домострой».

Полное его название: «Книга, называемая „Домострой“, содержащая в себе полезные сведения, поучения и наставления всякому христианину – мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам». Складывался этот памятник литературы, может быть, веками; в настоящем своем виде, как предполагают, он был составлен известным деятелем XVI века, ближайшим сподвижником молодого Ивана Грозного, протопопом Благовещенского собора в Кремле Сильвестром.