— Значит, мы с вами встретимся позже, капитан. Она вежливо кивнула ему. Мэтт слегка наклонил голову, повернулся и ушел. Неутоленное желание причиняло мучительную боль, а до вечера оставалось еще несколько долгих часов. В голове звучали ее слова: «Нет, капитан. Это я не выйду за вас замуж». Что она хотела этим сказать, почему он думал об этом и почему это его волновало?

— Николас… мы не можем… мы не должны… не здесь… — В приступе страсти пыталась протестовать Сабрина.

Николас целовал ее в шею.

— Сегодня на этой палубе никого нет, любовь моя. Никто, кроме луны и звезд, не увидит нас. — Он нетерпеливо спустил рубашку с ее плеча, и дрожь пробежала по ее спине.

— Господи, Николас, как я соскучилась по тебе! Она просунула руку в ворот его рубашки и пробежала пальцами по его покрытой волосами крепкой груди. От ее прикосновения мускулы на его груди напряглись, и он тихо вздохнул:

— Сабрина!

Он привлек ее к себе, зажав ее ладони между их телами. Охваченная страстью, она прижалась к нему. Их разделяла только одежда. Он распахнул ее рубашку и, освободив груди, жадно припал к ним губами. Она чуть не задохнулась от сладостного ощущения и еще теснее прижалась к нему, сгорая от желания и требуя все большей и большей близости.

— Николас… не могли бы мы… здесь… сейчас?

— Сабрина… как мы можем удержаться?

Он нащупал шнуровку на ее талии. К счастью, пояс развязался, и он, просунув руку под ее бриджи, добрался до влажной мягкой плоти между ее бедрами. Сабрина застонала, задыхаясь от сжигающей ее страсти.

— Черт, Билли, капитан у нас не таков.

Голоса раздались совсем рядом, на них словно вылили ведро воды, и это охладило их страсть. Нельзя, чтобы их застали здесь в таком виде, как спаривающихся животных!

Первым опомнился Николас и стал поправлять одежду Сабрины. Она, опустошенная от неутоленного желания, могла только опереться на него. Матросы, проходя мимо, едва взглянули на них, слишком поглощенные обсуждением капитана, недовольного каким-то мелким происшествием.

Сабрина слабо улыбнулась и поправила растрепанные волосы.

— Боюсь, я уже не та сдержанная леди, которую ты выбрал в жены.

Он раздраженно вздохнул:

— Черт побери, Сабрина, мне необходимо быть с тобой наедине.

— Кажется, последнее время на корабле стало довольно тесно.

— Эрик занял мою каюту, лежит почти без сознания, и к тому же слаб, как котенок. У тебя расположились дочь и моя сестра. Только у этого проклятого Мэдисона отдельная каюта.

— Так он же капитан…

Капитан, который, как подозревала Сабрина, не проводил ночи в одиночестве. Накануне поздно вечером она видела, как Уинни, думая, что все крепко спят, тайком выскользнула из каюты. Вернулась она только на рассвете. Весь день Уинни бродила по кораблю с таинственной улыбкой на лице и отрешенным взглядом. Что касается Мэтта, то всякий раз, когда она подходила к нему, вид у него был неприветливый и озабоченный; он явно был на самого себя не похож. Сабрина была уверена, что между ними что-то происходило и что даже намек на эти подозрения вызовет у Николаса бурю негодования.

— Ты хорошо его знаешь, не так ли?

Его неожиданный вопрос прервал ее размышления

— Что?

— Мэдисона, — раздраженно пояснил Николас. — насколько хорошо ты его знаешь?

— Мэтта? Ну… — Она осторожно подбирала слова. — Мы старые друзья. Хотя я не видела его несколько лет, я высоко ценю его. Он как…

— Знаю, знаю, как брат. Мы уже говорили об этом. — Его тон смягчился, и он посмотрел на звездное небо. — Он называет тебя Бри.

— Детское имя. Американцы очень любят называть членов семьи уменьшительными именами.

— Оно идет тебе. — Он помолчал. — Но ты была связана с ним какими-то деловыми отношениями, или я ошибаюсь?

Он задал свой вопрос равнодушным тоном, словно ответ не имел никакого значения. Холодок пробежал у нее по спине. Он хотел получить нечто большее, чем простой ответ на этот внешне невинный вопрос.

— Ах, Николас, — она поморщилась от неубедительности своих слов, — это все было так давно. Я почти ничего не помню. Этим предприятием в основном занимался мой поверенный, — солгала она, стараясь быть как можно убедительнее.

Казалось, Николаса удовлетворил ее ответ, и он задумчиво кивнул,

— В ваших делах ничто не указывало на то, что он занимается еще каким-либо делом? Он не упоминал, например, о контрабанде?

— Контрабанде? — У нее мгновенно пересохло в горле, но она сумела беспечно рассмеяться. — Почему ты об этом спрашиваешь?

Он пожал плечами и снова обнял ее.

— Кусочки головоломки, которую я пытаюсь сложить уже десять лет. Хочу исправить ошибку, которую, боюсь, сам допустил.

— Ошибку?

Она прижалась к его груди, пытаясь успокоить свое сердце.

— Тебе, конечно, неинтересно слушать о… — вздохнул он.

— О, нет, интересно.

Она должна узнать, что ему известно и о чем он подозревает, — ради благополучия Мэтта и своего собственного. Но это была не только необходимость сохранить свою тайну. С того момента, когда она узнала о своей встрече с Николасом в прошлом, ее мучило любопытство. Что он помнил о той роковой ночи? Думал ли он о ней все эти годы, как она думала о нем? Или он презирал ее как преступницу, а может быть, даже как изменницу?

— Ладно. — Он помолчал, как бы собираясь с мыслями. — Это произошло во время войны. Был период в жизни, когда мне поручили заняться группой отчаянных контрабандистов. — Он умолк. — Во главе банды стояла женщина.

— Женщина? — У нее перехватило дыхание. — Как странно.

— Она была необыкновенной. Умной и смелой. Я не мог не восхищаться ею.

— Восхищаться ею? — слабым голосом повторила она.

— Я никогда больше не встречал подобной женщины. Таинственной и необыкновенной. — Он еще крепче обнял ее. — Ее образ преследовал меня во сне. Пока я не встретил тебя.

— Меня? — Сабрина затаила дыхание.

— Ты тоже необыкновенная. — Он рассмеялся. — С довольно и одной необычной женщины.

Ее сердце затрепетало от радости, но тут же сжалось. Слова были приятны: Николас в совершенстве владел искусством обольщать женщин красивыми комплиментами Он познал похоть, но его не коснулась любовь, и вполне вероятно, он навсегда останется таким. Она уже смирилась, ей оставалось лишь не забывать об этом.

Было глупо возвращаться к его подозрениям в отношении Мэтта, но Сабрина спросила:

— И при чем здесь Мэтт?

— Я думаю, он был связан с ней.

— Представляю, с каким количеством женщин он был связан за эти годы, — сказала она самым беспечным тоном. — Почему ты думаешь, что он имел отношение к твоей таинственной леди?

Ответ Николаса был взвешенным и обдуманным:

— Это пришло мне в голову, когда я лежал, оправляясь после удара по голове. Название корабля, этого корабля, — ей стало страшно, — имя той женщины. Леди Би, Это не может быть простым совпадением.

Чуть слышно она прошептала:

— Корабль назван в честь его сестры, не так ли?

— Ха. У Мэдисона нет сестры. В этом я уверен.

— Нет… кроме меня. — Непрошеные слова сорвались с ее губ, и у нее упало сердце.

Николас усмехнулся и притянул ее к себе.

— Ты его сестра только благодаря его чувству к тебе. Нет, я уверен, корабль назван в честь той женщины. И если я уличу Мэдисона, я скоро найду ее.

Она с трудом скрыла охватившую ее панику:

— И тогда?

— И тогда… — Николас заколебался. — Судить ее? Заковать в кандалы? Швырнуть в Ньюгейт и выбросить ключи? Не знаю. Я знаю только одно — ее арест даст мне ответ на вопрос, мучивший меня всю жизнь. Закончит последнюю главу книги, которая оставалась ненаписанной десять лет. Я оправдаю себя. — Он хрипло усмехнулся. Хотя бы в собственных глазах. Если, конечно, смогу найти ее.

Ужас душил Сабрину. Что произойдет с ней, с ними, если Николас узнает, что уже нашел ее?

Египет оказался более или менее таким, каким его ожидала увидеть Уинни. Но для англичанки, не привыкшей к путешествиям и отсутствию современных удобств, Египет представлял много проблем. Они были вынуждены покинуть корабль в заливе Абукир у душной пыльной Александрии и пересесть на судно, больше похожее на баржу, чем на корабль, чтобы совершить почти пятидневное путешествие через цветущую дельту Нила вверх по реке до Каира.