И вот теперь он увидел то же самое в Брианне… он мог часами наблюдать за ней, и при этом вспоминал свою сестру, восторженно склонявшуюся над очередным своим младенцем. Может быть, подумал Джейми, именно поэтому родители так зачарованно смотрят иной раз на своих отпрысков; они видят в детях частицу самих себя, дети связывают их с вечностью, с будущими поколениями…

Джейми покачал головой и снял рубашку. В конце концов, он тут один, и никто не увидит отметины на его спине, а если кто и увидит, то не тот, кого следует опасаться. Воздух, коснувшийся его влажной обнаженной кожи, показался Джейми слишком прохладным, но несколько взмахов топором разогрели кровь.

Он любил всех детей Дженни… а в особенности Яна, этого неуклюжего балбеса, чья глупость и отчаянная храбрость напоминали ему самого себя в таком же возрасте. В конце концов, они были одной крови. Но Брианна…

Да, Брианна была его дочерью, кровь от крови, плоть от плоти. Она была тем мысленным обещанием, которое он дал своим родителям, и которое сдержал. Она была его даром Клэр, она была даром Клэр ему самому…

Однако уже не в первый раз Джейми поймал себя на том, что снова думает о Фрэнке Рэндалле. Что, интересно, чувствовал Рэндалл, воспитывая ребенка другого мужчины… мужчины, к которому он явно не мог испытывать добрых чувств?

Но ведь следует прежде всего думать о том, что Рэндалл был наилучшим выходом… надежным отцом для ребенка, надежной защитой для матери; он хотел видеть радость на прекрасном лице жены, он хотел покоя для дочери… и не ради самого себя, а ради них. Джейми почувствовал, как его охватывает стыд, и с еще большим жаром принялся за дрова, чтобы заглушить неприятное чувство.

Однако его ум вовсе не был занят работой, Джейми совсем не думал о том, что делает. Он занимался чем-то слишком привычным, и топор как бы стал частью его тела, как рука, которая его держала. И так же, как интуиция обычно предупреждала его о приближающейся опасности, точно так же легкое ощущение перемещения веса топора в руке привлекло внимание — и не зря; посреди взмаха топор сорвался с топорища и улетел через поляну, на которой никого не было, — но если бы Джейми не усилил интуитивно размах, тяжелое железное острие вполне могло хлопнуться на его ступню.

— Deo gratias, — пробормотал он, но хотя его слова выражали благодарность, в голосе Джейми ее не было слышно. Он небрежно перекрестился и отправился за умчавшимся вдаль топором. Черт бы побрал эту сушь; уже почти месяц не было ни единого дождя, и пересохшая рукоятка топора беспокоила Джейми куда меньше, чем поникшие головки цветов в садике Клэр рядом с домом.

Он бросил косой взгляд на выкопанный наполовину колодец и раздраженно пожал плечами. Еще одно дело, которое следует сделать, несмотря на то, что времени совершенно нет. Ну, впрочем, как раз колодец-то и может немного подождать; они вполне могут носить воду из ручья или растапливать снег, но вот если у них не хватит на зиму дров, они помрут от голода или холода, или от того и другого вместе.

Дверь хижины открылась, вышла Клэр; она надела плащ, поскольку было уже довольно прохладно, а на ее руке висела корзинка Следом за Клэр вышла Брианна, и, взглянув на них обеих, Джейми тут же забыл о своем раздражении.

— Что это ты такое натворил? — сразу же спросила Клэр, увидев в руке Джейми топор без топорища Ее глаза быстро обежали тело Джейми, ища рану.

— Ничего, я в целости и сохранности, — заверил он жену. — Просто надо укрепить рукоятку, она пересохла. А вы куда собрались, фураж добывать? — Он кивком показал на корзину.

— Я подумала, мы можем пройтись вверх по ручью, поискать грибов.

— Не слишком ли это далеко? На дальнем склоне индейцы охотятся. Я их утром почуял на гребне.

— Ты их почуял? — переспросила Брианна.

При этом одна ее каштановая бровь приподнялась вверх. Джейми заметил, как Клэр перевела взгляд с Брианны на него самого и слегка улыбнулась. Что ж, то действительно был его жест. Он тоже вскинул одну бровь, глядя на Клэр, и ее улыбка стала шире.

— Сейчас осень, и они сушат и коптят на зиму оленье мясо, — пояснил Джейми, обращаясь к Брианне. — А запах коптильного костра можно почувствовать за многие мили, если ветер дует в нужную сторону.

— Да мы не пойдем очень далеко, — пообещала Клэр. — Только до той заводи, где форель.

— Ну, ладно, — согласился Джейми. — Надеюсь, это не слишком опасно.

Ему очень не хотелось отпускать женщин одних, но вряд ли он смог бы запереть их дома лишь по той причине, что где-то неподалеку бродят краснокожие… индейцы, без сомнения, настроены так же мирно, как и он сам, занимаясь приготовлениями к долгой холодной зиме.

Но… Вот если бы он был уверен, что по дальнему склону бродят люди племени Накогнавето, он бы не стал тревожиться; однако охотничьи группы индейцев зачастую уходили очень далеко от своих родных деревень, так что поблизости вполне могли оказаться и чероки, или даже люди из того странного маленького племени, которое называло себя Сыновьями Собаки. Это племя было почти полностью уничтожено, от него осталась всего лишь одна-единственная деревня, и потому Сыновья Собаки чрезвычайно подозрительно относился к любому белому незнакомцу… ну, у собачьих детей были к тому серьезные причины.

Глаза Брианны на мгновение задержались на обнаженной груди отца, на том месте, где виднелся небольшой шрам… но ни неприязни, ни любопытства не отразилось на лице девушки; она совершенно спокойно коснулась отцовского плеча, поцеловала его в щеку на прощанье — но пальцы Брианны словно бы против ее собственной воли дотронулись до шрама…

Джейми подумал, что Клэр, наверное, рассказала дочери, откуда взялся этот след… и рассказала о Джеке Рэндалле, и о тех днях накануне восстания Карла Стюарта… А может, еще и не рассказала. Или рассказала не все. Джейми ощутил неприятный холодок в спине и отступил назад, избегая прикосновения Брианны, хотя и продолжал улыбаться ей.

— Там на столе хлеб, и в котелке еще осталось немного тушеного мяса для вас с Яном и Лиззи, — Клэр протянула руку и вытащила из волос Джейми небольшую щепку. — И не трогайте тот пудинг, что в кладовке; он приготовлен на ужин.

Джейми поймал ее пальцы и поцеловал. Клэр удивленно посмотрела на него, но тут же ее глаза вспыхнули теплым светом. Она приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам, и тут же поспешила за Брианной, уже дошедшей до края поляны.

— Поосторожнее там! — крикнул Джейми им вслед. Они обе оглянулись, помахали ему и исчезли в лесу, оставив его одного… и поцелуй Клэр все еще горел на его губах.

— Deo gratias, — пробормотал он снова, глядя туда, где скрылись женщины, и на этот раз он действительно возносил благодарность… Через минуту он уже вернулся к работе.

Сев на чурбак, он высыпал на землю перед собой горсточку гвоздей с квадратными шляпками и принялся аккуратно вбивать их по одному в торец топорища маленьким деревянным молотком. Сухое дерево расщеплялось, но благодаря железному уплотнению держало топорище, вроде бы оно не должно было соскочить снова…

Джейми огляделся и, крепко сжав в руке топор, встал и с размаху рубанул по тому чурбану, на котором сидел, для проверки. Топорище не шелохнулось.

От того, что Джейми некоторое время сидел неподвижно, ему стало холодно, и он снова надел рубашку. И еще он проголодался, но вполне мог подождать, пока явится молодежь. Хотя они-то вряд ли вернутся с пустыми желудками, насмешливо подумал Джейми. Он просто почувствовал запах мясных пирожков, аппетитный запах, всплывший в его памяти и пробившийся сквозь вполне реальные ароматы сухих листьев и чуть влажной земли.

Мысль о пирожках с мясом преследовала его, пока он рубил дрова, вместе с мыслями о близящейся зиме. Индейцы говорили, что эта зима будет суровой, не такой, как прошлая. Интересно, как он сможет охотиться, если выпадет очень глубокий снег?

Конечно, в Шотландии тоже бывают снежные зимы, но чаще снег лишь тонким слоем покрывает землю, и черные следы красных оленей отчетливо видны на склонах обнаженных скалистых гор.