— Вот здесь, — сказал Джейми, останавливаясь возле разбросанных среди пышной травы камней. — Давай здесь немного передохнем.

Несмотря на утренний холод, подъем в гору разогрел Фрезера; он сел на плоский камень, вытянув ноги, чтобы под его килт проникал воздух, и сбросил с себя плед.

— Здесь все совсем другое, — сказала Брианна, поправив огненные волосы, свет которых согревал Джейми куда сильнее, чем солнечные лучи. — Ты понимаешь, что я хочу сказать? Я проехала верхом от Инвернесса до Лаллиброха, через Большую долину, и там довольно дикие места… — Брианна едва заметно вздрогнула при этом воспоминании. — Но те горы совершенно не похожи на здешние.

— Да, — согласился Джейми. Он отлично понимал, что подразумевала Брианна. В Шотландии даже в самых пустынных долинах и на самых обширных вересковых пустошах всегда ощущалось присутствие человека; здесь человеческим духом и не пахло. — Я думаю… — начал было он, однако умолк. А что, если девушка примет его за глупца или сумасшедшего? Но Брианна смотрела на него, ожидая продолжения. И он снова заговорил, немного смущенно: — Те горы очень старые, они знают людей уже тысячи и тысячи лет; они знают нас насквозь, и им незачем беспокоиться и демонстрировать свою силу. А здесь… — Рука Джейми показал на мощный ствол платана, росшего немного выше по склону, — этот ствол, пожалуй, достигал в обхвате футов тридцати, не меньше, — а здесь живут существа, никогда не видавшие людей.

Брианна кивнула, вроде бы ничуть не удивившись его словам.

— Они, наверное, недоумевают, правда? Ну, некоторые из них. — Она произнесла «некоторые из них» немного подчеркнуто и закинула голову, чтобы всмотреться в путаницу ветвей наверху. — Тебе не кажется, что они иногда за нами наблюдают?

— Иногда — верно.

Они сидели рядышком на камнях, наблюдая за тем, как по горным склонам расползается солнечный свет, переливаясь через вершины, освещая далекие склоны, — как будто костры разгорались от маленькой искры… и туман начинал сиять, как жемчуга, а потом таял, исчезал… Они вместе следили за рождением нового дня, а потом Джейми вполголоса обратился к духам здешних мест, благодаря их за мир и покой. И хотя Брианна не знала гэльского языка, она уловила смысл сказанного.

Она вытянула длинные ноги, вдыхая свежие утренние запахи.

— Ты их не боялся там… — Голос Брианны звучал едва слышно, и она упорно смотрела на долину внизу, избегая взгляда Джейми. — Там, когда жил в пещере рядом с Брох-Мход?

— Нет, — покачал он головой. Солнечные лучи уже начали пригревать его лицо и грудь, и в душе Джейми разлилось ощущение покоя, мира… — Нет, я их не боялся.

— Только подумать обо всем том… мне кажется, это должно быть просто ужасно. Холод, и грязь, и одиночество… а? — Она наконец посмотрела на Джейми, и чистое утреннее небо отразилось в ее глазах.

— Да, все это было, — он едва заметно улыбнулся.

— Ян… дядя Ян… водил меня туда, показывал ту пещеру.

— Вот как? Ну, при свете солнца все это выглядит не так уж уныло, когда день золотит ивы…

— Да, ты прав. Но даже днем… — Брианна запнулась.

— Нет, я их не боялся. — Джейми закрыл глаза, позволив солнечным лучам согревать его веки.

Да, поначалу ему казалось, что одиночество убьет его… но когда он понял, что ничего подобного не произойдет, он понемногу научился ценить горное уединение. Джейми сквозь зажмуренные веки отчетливо видел огромный красный шар солнца, окруженный языками огня. Может быть, слепые глаза Джокасты видят то же самое?

Брианна долго молчала, и Джейми тоже, и оба вслушивались в голоса леса и гор. Неподалеку в густых елях хлопотали птицы, перелетая с ветки на ветку, ища жуков и мошек на завтрак и обмениваясь впечатлениями о добыче.

— Роджер… — внезапно произнесла Брианна, и сердце Джейми внезапно пронзила боль ревности, слишком сильная от того, что оказалась для него совершенно неожиданной. Ведь его девочка принадлежала тому мужчине, пусть и недолго…

Джейми открыл глаза и изобразил интерес.

— Я пыталась однажды поговорить с ним об одиночестве. А потом подумала, что не надо было этого делать. — Брианна тяжело вздохнула и нахмурилась. — Не думаю, что он меня понял. — Джейми неопределенно хмыкнул. — Я подумала.. — Брианна замялась, бросила на Фрезера быстрый взгляд и тут же отвела глаза в сторону. — Я подумала, что может быть именно поэтому… ты и мама… — Кожа Брианны была настолько тонкой, что Джейми видел, как течет кровь по тонким жилкам под ней. Девушка снова вздохнула, ее пальцы стиснули край камня, на котором она сидела. — Ей ведь это тоже нравится. Она ничего не имеет против жизни вдали от людей.

Джейми посмотрел на девушку, отчаянно пытаясь угадать, что заставило ее говорить на такую тему и что, собственно, она подразумевает… что долгие годы, проведенные Клэр вдали от него, научили ее многому? Ну, это было правдой; Клэр хорошо знала вкус одиночества. Оно было холодным, как весенние воды, настолько холодным, что его было не испить до дна, такой холод не освежает, а убивает. Но все же она жила рядом с мужем… разве она могла постичь суть полного одиночества?

Наверное, Брианна могла бы рассказать ему об этом, но он не стал спрашивать. Вот уж чьего имени он не хотел бы слышать здесь, так это имени Фрэнка Рэндалла.

Джейми осторожно кашлянул.

— Ну, пожалуй, это правда, — согласился он. — Мне приходилось видеть женщин… да и мужчин тоже, изредка… которые вообще не выносят звука собственных мыслей, и они вряд ли способны ужиться с теми, для кого это не проблема.

— Ну… — задумчиво пробормотала Брианна, — ну… пожалуй.

Боль в сердце Джейми затихла.

Так значит, подумал Фрезер, она сомневается в этом Уэйкфилде, да? Она рассказала ему и Клэр обо всем: о своих поисках, о той страшной заметке в газете, о проходе сквозь камни, о поездке в Лаллиброх — чертова Лагхэйр! — и о том человеке по фамилии Уэйкфилд, который последовал за ней. Ну, кое-что она утаила, решил Джейми, но он и не хотел знать все до конца Его куда больше заботило то, чтобы никто не прервал его идиллическое пребывание с едва обретенной дочерью, нежели какая-то там смерть в огне в отдаленном будущем.

Джейми подобрал под себя ноги и замер. Но как ни старался он вернуть своим мыслям недавнюю безмятежность, он не мог перестать думать о Рэндалле.

Но ведь он выиграл. Клэр была с ним; и это изумительное дитя… эта молодая женщина, поправил он себя, глядя на Брианну. Но Рэндалл заботился о них обеих долгих двадцать лет; можно было не сомневаться, что он оставил свой отпечаток на их умах. Вот только что представляет собой этот отпечаток?

— Смотри… — выдохнула вдруг Брианна, сжимая пальцы Джейми.

Он проследил за ее взглядом и увидел их: два прекрасных существа стояли в тени деревьев, меньше чем в двадцати футах от людей. Джейми не шевельнулся и сдержал дыхание. Он всем телом, всем сердцем ощущал рядом с собой затихшую, очарованную Брианну.

Олени заметили их; изящные головы резко поднялись, темные влажные ноздри расширились, ловя ветерок. Но в следующее мгновение самка грациозно шагнула вперед, и ее легкие, нервные ноги оставляли в росистой траве темный след. Самец осторожно последовал за ней, и они принялись объедать сочную траву, росшую между камнями, время от времени вскидывая головы и бросая спокойные взгляды на две странные, но явно безопасные фигуры на поляне.

Джейми подумал, что он и на милю не смог бы приблизиться к шотландскому красному оленю. Красные олени слишком хорошо знали, что такое человек, и его запах мгновенно заставлял их бросаться в бегство.

Он смотрел на пасущихся оленей, не ведающих страха в этих первозданных, первобытных местах… и чувствовал, как солнце пригревает его макушку. Да, это был новый мир, и Джейми страстно хотелось всегда оставаться здесь наедине со своими любимыми.

— На кого мы, собственно, охотимся, па?

Джейми стоял совершенно неподвижно, лишь его глаза обшаривали горизонт, но Брианна почему-то была уверена, что он вовсе не ищет какого-то зверя, так что она могла заговорить вслух без опасения спугнуть добычу.