Стрелка спидометра начала медленно отклоняться влево: 30, 15, 5 миль в час. Они почти остановились. Это был тот самый момент, когда баланс жизни и смерти зависел от того, кто выиграет эти последние полсекунды.

Родионов схватил врага за шею, пережав ему глотку и стаскивая с сиденья. Водитель захрипел. Андрей поднял свою руку и выбросил ее вперед, в глаза противника. Затем он освободил его горло, быстро переместив руку на боковое сиденье, где лежало оружие. Перехватив рукоятку, он отбросил руку противника в сторону. Тот вскрикнул. Его зрение было повреждено, и оружие оказалось недоступным. Родионов локтем ударил противника в грудь, сбрасывая его на пол возле дверцы и пытаясь удержать руль своей рукой. Он вывернул руль вправо, направляя машину на кучу мусора, сваленную на тротуаре. Автомобиль врезался в нее, подобно слону, продирающемуся через джунгли. Андрей схватил пистолет Ника с глушителем, нащупал спусковой крючок и выстрелил. Американец откинулся на спинку сиденья, во лбу у него появилось маленькое темно-красное отверстие.

Со стороны это выглядело, как простая авария. Немногочисленные прохожие даже не поняли, в чем дело. Хорошо, что за время дикой езды по мокрому шоссе боковые стекла машины изрядно заляпало грязью. Родионов пристроил труп на свое сиденье и сел за руль. Руки у него дрожали, как с хорошей пьянки. Включив заднюю скорость, он с трудом выехал из мусорного завала. Опустив стекло со своей стороны, он ответил на недоуменные взгляды прохожих на своем ломаном французском:

— Очень жаль, но мы немного перебрали. Все хорошо! Тре бьен!

Небольшая группа любопытных быстро рассеялась.

Андрей глубоко вздохнул, пытаясь проконтролировать свое состояние. Затем нажал на педаль газа и поехал, пытаясь определить направление. Он весьма смутно представлял, где находится. Слева появились очертания парка, оживленного днем, а сейчас темного и безлюдного. Родионов миновал въезд для машин: поперек белого тротуара висели металлические цепи, расположенные между двумя бетонными тумбами. Он подъехал ко второй тумбе, которая загораживала въезд в парк. Остановив машину, он вышел и поднял металлическое кольцо с крючка, вделанного в бетонную тумбу. Потом он опустил цепь, стараясь производить как можно меньше шума, и вернулся к машине.

Медленно, почти незаметно для глаз постороннего, Андрей стал въезжать в темный парк. Темнота сгущалась по мере того, как он отъезжал от входа. Увидев справа какое-то бесформенное темное пятно, Родионов остановил машину, нашел в бардачке карманный фонарик и, освещая им дорогу, подошел ближе к этому пятну. Пятно оказалось грязной заброшенной кирпичной стеной. Почти минута слишком ушла у него на то, чтобы уложить тела своих похитителей рядышком у этой стены. В темноте он забросал трупы опавшими листьями. Наконец, он уселся за руль и так же тихонько выехал из этого темного парка. Вокруг никого не было, и Андрей с облегчением вздохнул. Полиция не скоро обнаружит оставленные трупы, и это позволит ему спокойно разобраться с жизненными проблемами.

Андрей еще не знал, что до возвращения на родину и встречи с семьей ему придется провести за рубежом еще почти два года… А Дроздов, так и не встретившись больше с ним во Франции, уедет в Россию уже через неделю и станет вести свою обычную жизнь среднего российского бизнесмена. Но Андрея «красная ртуть» еще долго держала в своей власти…

Отменная закуска, фрукты, пепельница, полная окурков и бутылка водки. За столом — двое мужчин. В комнате полумрак, лишь лампа, затененная зеленым абажуром, бросает на стол пятно света. Сигаретный дым над головами двоих поднимается вверх, уползает в тень. Олег Мартынов, ладно скроенный, скуластый парень, с холодными невеселыми глазами на бледном лице поставил рюмку и откинулся на спинку стула, легонько барабаня пальцами по столу. На минуту воцарилось молчание.

— Слушай, Игорь, кто в Новообнинске хозяин? Ты или Казарян?

Волков изумленно взглянул на подельника.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что хозяин тот, у кого больше денег. Казарян, между прочим, гребет такие бабки, которые нам и не снились.

— Что ты предлагаешь?

— Поскольку он не хочет делиться с нами, его надо убрать, а в кресло директора «Центра» посадить своего человека.

— Кого, например?

— Например, главного инженера Антипова. Он ненавидит Казаряна и согласен сотрудничать с нами.

Волков наклонился вперед и уставился на Мартынова.

— Это неплохое предложение, Олег. Я обдумаю его на досуге.

Мартынов почувствовал облегчение оттого, что шеф одобрил его идею. Волков вынул сигарету изо рта и уставился, нахмурясь, на ее тлеющий кончик. Потом перевел взгляд на Мартынова. Олег ему нравился: не дурак и парень смелый. Как заместитель он был бы незаменим. С ним можно советоваться по важным вопросам.

— Ты прав, Олег. Торговля изотопами гораздо выгоднее продажи наркотиков. У меня есть свои люди на складе готовой продукции «Центра». Они могут взять «красную ртуть» на складе и заменить ее похожим порошком такого же цвета. Вопрос в том, как переправить ее через проходную.

Наступила пауза. Лица двоих мужчин застыли. Мартынов колебался, потом, чувствуя что Волков пристально смотрит на него, хрипло сказал:

— Я думаю, что переправить ртуть через проходную мы сможем. У меня есть две знакомые стюардессы. Сейчас они без работы. Но у них есть опыт. Они проносили через таможенный контроль наркотики, валюту, золото. Пронесут и «красную ртуть». Попрошу Антипова, он оформит их на работу.

— Кто такие? Я их знаю?

— Нина Климкина и Катя Егорова.

— Не слышал, — сказал Волков, разливая водку по рюмкам. — А как они проносят товар?

— А ты не догадываешься?

— Догадываюсь…

Казаряну доложили, что на предприятии участились случаи мелкого воровства «красной ртути». В качестве ответной меры директор сменил охрану в проходной «Центра». Охранников снабдили более чувствительными детекторами ядерных излучений. За поимку расхитителей было обещано хорошее вознаграждение.

Особую бдительность проявил охранник Сергей Давтян. Заметив подходящих к турникету двух молодых работниц — Нину Климкину и Катю Егорову, он почувствовал, что они нервничают. Охранник достал детектор, провел вблизи работниц. Прибор показал наличие радиации.

— Где спрятали?

Молчат.

— Что несете?

— Да что привязался? Ничего нет, — ответила Нина.

Давтян доложил начальнику караула Армену Григорянцу. Он знал, что Армен находится в близких отношениях с Климкиной и хотел, чтобы начальник сам обыскал задержанных. Григорянц произвел поверхностный осмотр молодых женщин и, не найдя ничего, приказал охраннику пропустить их. Пошли мимо Давтяна, тот взял детектор и, не задумываясь, поднес его к той части тела, которая располагается ниже пупка. К передку. Проверил обеих — уровень радиации высокий.

Григорянц, увидев это, разозлился. Если он пропустит женщин через проходную, это сразу же станет известно Казаряну. Директор решит, что он с ними заодно, и расправится с ним. Придется их задержать.

— Так ты ничего не несешь? — спросил Григорянц у Нины.

— Нет!

— Я думаю, — сказал Григорянц, — мне все-таки стоит самому в этом убедиться. Подойди-ка сюда.

— Ты что, не веришь мне? — спросила Нина, слегка стуча зубами от страха. — Что ты собираешься делать?

— Проверю, на что реагирует детектор. Иди-ка в смотровую комнату.

Пытаясь сдержать сердцебиение и дрожь в ногах, Нина с усилием овладела собой и выдавила улыбку на бледных губах.

— Ну, а если ты ничего не обнаружишь? — сказала она резко.

— Это уже мое дело. Пошли. А ты, — он махнул рукой Егоровой, — подожди пока здесь.

Катя растерянно посмотрела на Григорянца.

— В комнату! — скомандовал Григорянц Климкиной, указывая на дверь. Они вошли в помещение, служившее для осмотра и обыска задержанных на проходной. Давтян последовал за ними, попросив напарника последить за Егоровой. Армен скосил глаза на Нину.