Вжизни Новикова не видела места неуютнее, чем кабинет заместителя директора Владимира Дмитриевича Ковалевского. Длиной он был метров двадцать, с двумя широкими окнами, из которых открывался прекрасный вид на территорию «Центра». В дальнем конце комнаты стоял письменный стол, по размерам не уступавший бильярдному. Кроме хозяина кабинета, за столом сидели еще двое. Одного из них Ирина хорошо знала — это был Александр Иванович Антипов, главный инженер предприятия, приземистый, коренастый мужчина. Он был лыс, его череп обрамляла лишь реденькая бахрома седых волос. Худое, словно сжатое в кулак лицо. Третий мужчина — большой, толстый, с круглой головой и коротко остриженными светлыми волосами, не был ей известен. Ковалевский представил его как Бориса Михайловича Никитина, специалиста по уфологии, расследующего контакты НЛО с сотрудниками секретных предприятий. Покончив с формальностями, Ковалевский, пригласил Ирину занять место за столом.

— Мы собрались здесь, чтобы услышать от вас лично версию происшедшего, — начал замдиректора официальным тоном, но затем перешел на более доверительный. — С того момента, как я узнал о вашем контакте с НЛО, я места себе не нахожу. За все время своей научной деятельности я еще ни разу не испытывал такого волнения, как при известии о визите НЛО и интересе, проявленном внеземной цивилизацией к работам «Центра». Однако уверены ли вы, что все случившееся действительно имело место?

Новикова решила пока не говорить ничего лишнего. Тем более, что уфолог посматривал на нее настороженно и с нескрываемым любопытством.

Еще неизвестно, что он скажет, когда откроет рот. Судя по взглядам, ничего хорошего. Ирина бесстрастно и объективно изложила суть событий. Когда она закончила, Ковалевский спросил:

— Сколько раз вы встречались с этими гуманоидами?

— Всего два раза.

— Почему не сообщили о первой встрече?

— Я была в шоке. В таком шоке, что не совсем отчетливо представляла себе, была ли эта встреча реальностью или временным помрачением рассудка.

— Какие сведения, относящиеся к работам «Центра», интересовали инопланетян? — осторожно вступил в разговор Никитин.

— Их интересовала «красная ртуть» и новая технология ее получения. Они также просили передать им сто граммов этой ртути.

— Вам угрожали?

— Мне нет, а вот насчет «Центра» Шарф сказал, что придется уничтожить его в случае, если «красная ртуть» действительно так опасна.

— О какой опасности говорил Шарф? — медовым голосом спросил уфолог.

— Он говорил о том, что с помощью «красной ртути» можно изготовить кварковую бомбу. Их также беспокоит разработанная в «Центре» уникальная технология производства ядерных боезарядов…

— Им и это известно? — возмутился Антипов. — Откуда только они получают эти сведения? — поинтересовался он, с подозрением глядя на Новикову.

— Сейчас гораздо важнее осознать, что появившийся НЛО и его команда представляют угрозу безопасности нашей страны, — заметил Никитин.

— Что важного произошло во время вашей второй встречи с гуманоидами, Ирина Николаевна? — спросил Ковалевский.

— Я уже говорила, что эта встреча носила характер медицинского обследования. Я помню, что меня положили на большой стол, сделали очень болезненный укол…

— А не могли во время этого обследования перекачать секретные сведения из вашего мозга в память какого-нибудь компьютера, находящегося на НЛО? — поинтересовался Никитин.

— Этого я не знаю, — честно ответила Ирина. — Я просто не помню. После возвращения домой у меня наблюдается… как бы вам сказать… частичная потеря памяти.

— В связи с этим позвольте мне высказать свое мнение. — Ковалевский сверкнул глазами, лицо его выразило тревогу. — Ирина Николаевна, известно, что близкие контакты с НЛО и инопланетянами чреваты лейкемией и лучевой болезнью; часто они оказывают трагическое влияние на психику людей: происходят деградация личности, безумие, самоубийства. Поэтому, посоветовавшись с присутствующими, я решил направить вас в специализированную клинику на обследование. Мы позвонили главному врачу клиники Афанасьеву, объяснили ситуацию и договорились с ним. Он поручит вас заботам опытного психиатра.

Новикова вздрогнула, как от удара.

— Вы хотите упрятать меня в психушку, Владимир Дмитриевич?

Ковалевский изобразил недоумение.

— Какая психушка? Прекрасная клиника, в которой вас обследуют, подлечат, затем выпишут — и снова заступите на работу. Без кропотливого обследования вашего психического и физического здоровья я не могу допустить вас к работе.

Новикова задумалась. Придется согласиться.

— Послушайте, Владимир Дмитриевич, раз вы помещаете меня в клинику, то позвольте хотя бы договориться о сроках моего пребывания там… Не более месяца. Согласны?

Ковалевский и Антипов многозначительно переглянулись и промолчали. Пауза затягивалась. Казалось, ученые мужи знают, что одним месяцем дело не ограничится, но не хотят огорчать Ирину. Наконец, понизив голос, отчего в его тоне зазвучали совсем уж слащавые нотки, Ковалевский произнес:

— Мы попросили учесть ваше пожелание, но вы попадаете в совершенную иную сферу и сроки вашего пребывания в клинике могут определить только врачи.

Новикова беззвучно шевелила губами. Она словно хотела что-то сказать, но от волнения лишилась дара речи. Вдруг она единым духом выпалила:

— Имейте в виду, если там будут созданы невыносимые условия, я сбегу. А попробуете опять поместить в психушку — тогда вам придется применить силу. — Ирина разнервничалась, лицо ее раскраснелось, куда только подевалась нездоровая бледность. — Да-да, применить силу.

— Не надо так нервничать, Ирина Николаевна, — деликатно заметил Антипов. — Мы благодарим вас за исчерпывающую информацию. Берите направление и отправляйтесь в клинику на лечение и отдых. Там ждут вас. Желаем скорейшего возвращения.

Новикова попрощалась и пулей вылетела из кабинета, словно за ней гнались. Даже не обернулась напоследок.

Никитин встал, открыл окно, повернулся к присутствующим.

— Подведем некоторые итоги. Положение очень серьезное. Я доложу своему руководству об угрозах со стороны непонятных пришельцев. Полагаю, что будут приняты адекватные меры. Кроме того, у меня есть некоторые сомнения насчет полноты полученных от Новиковой сведений. Я не хочу сказать, что она лгала нам. Но она могла скрыть сама или в результате блокировки некоторых участков памяти важную для нас информацию.

— Что вы предлагаете? — спросил Антипов.

— Я предлагаю провести с Новиковой сеанс проникающего гипноза. У нас есть опытный специалист. С его помощью мы узнаем то, что вольно или невольно скрыла от нас Ирина Николаевна…

Владимир Львович Садовский, профессиональный гипнотизер, приехал в клинику только в семнадцать двадцать, спустя час после назначенного времени. Главврач Афанасьев, Новикова и приехавший с ней Савельев с нетерпеньем ожидали его в кабинете психиатра. Еще сорок минут Садовский возился с мебелью и освещением, создавая обстановку, в которой удобно проводить сеанс гипноза.

Сперва Садовский объявил, что в кабинете чересчур светло и задернул шторы. Потом принялся мудрить с тремя лампами, создающими освещение во время сеанса. Перебрав все возможные варианты, Владимир Львович остановился на таком сочетании: одна лампа потребляла шестьдесят ватт, другая — сорок, а третью он вообще выключил.

Затем он попросил Новикову сесть в кресло, выдвинутое на середину кабинета. Перед креслом поставил полукругом четыре стула. Закончив приготовления, Садовский опустился на стул напротив Ирины.

— Сергей Павлович, — обратился гипнотизер к главврачу клиники. — Вы с Савельевым садитесь справа от меня, а вы, Борис Михайлович, — повернулся он к специалисту по уфологии, — слева.

«Какая разница, где сидеть?» — удивилась Ирина, но спорить не стала.

Садовский прекрасно владел техникой гипноза, глубоко изучил деятельность мозга человека, находящегося в состоянии транса, довольно успешно использовал гипноз для борьбы с алкоголизмом, наркоманией и курением. Он частенько выступал на конференциях терапевтов, психологов и психиатров, где речь шла о методах практического использования гипноза.