Брат Марка, граф Уорторн, убедил ее положиться на него, потому что он лучше справится с этим делом. И Порция доверилась ему. Именно этого ей не хватало в Марке, но все же они с братом были очень похожи.

– Мне надо повидаться с Марком, – сказала Порция, пытаясь сдержать дрожь в голосе и сохранить привычный светский тон. Инцидент на открытии памятника потряс ее, и она до сих пор не пришла в себя.

– Вы считаете, это благоразумно, миледи? – Темные глаза Себастьяна смотрели с удивительной проницательностью.

– Мне обязательно надо с ним поговорить.

Граф посмотрел на нее с жалостливым выражением, а потом кивнул в знак согласия.

– Мой брат обладает поразительной способностью привлекать дам, мне бы не хотелось, чтобы вы думали…

«Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вы у него единственная».

Порция улыбнулась вымученной улыбкой.

– Вам нечего опасаться. Я не слепа к его недостаткам, несмотря на всю свою привязанность к нему. Я могу потерять гораздо больше, чем он.

Себастьян сменил тему:

– Что вы придумали?

– Я пока не знаю, – Она неопределенно помахала рукой. – Может быть, нанять карету? Или инкогнито снять комнату у реки.

Себастьян улыбнулся.

– Наемная карета в полночь у реки? Да, в том, что касается романтических фантазий, вы с моим братом пара. Нет, будет лучше, если вы приедете к нам в дом и там подождете. Моя жена Франческа с удовольствием составит вам компанию, пока мы с Марком не вернемся.

Подумав, Порция согласилась, но, выезжая из дому, надела черную траурную шляпку с густой вуалью, чтобы не быть узнанной. Прессе уже было известно об аресте Марка, и, хотя не было никаких сплетен о романтической подоплеке этих событий, Порция не желала давать никакого повода для сплетен.

Она наконец захлопнула книгу, решив, что Клариссе не хватало мужества. Минни могла бы дать ей весьма полезный совет. И в этот момент раздался его голос.

Порция была готова вскочить, распахнуть дверь, но сдержалась. Распахнуть дверь и… что? Броситься к нему в объятия, чтобы всем стало ясно, что она совсем потеряла голову?

Нет, так не пойдет. Между ними все кончено. Она пришла, чтобы сказать ему об этом.

Ему ни к чему знать, сколько часов она провела в тоске и сомнениях. Конечно, она взрослая, опытная женщина, но ее жизнь зависит от мнения других людей. Сказав себе эти слова, Порция решила, что она ничем не лучше Клариссы, такая же слабая и беспомощная. С другой стороны, если подумать, кто они, эти люди – королева Виктория, принц Альберт, жители Лондона, – то все покажется не так просто. Она сделала выбор много лет назад – решилась взвалить на свои плечи обязанности, которые были неотделимы от титула леди Эллерсли. Только сумасшедшая женщина способна все это бросить ради человека, обладающего такими сомнительными достоинствами.

Порция заставила вести себя хладнокровно и практично. Конечно, Марк очень привлекателен. Ее тело поет и тает в его объятиях. Но ведь этого недостаточно! Не должно быть достаточно! Тогда почему у нее на глазах слезы?

Из холла снова донесся голос Марка. Слов было не разобрать. Потом послышались приближающиеся шаги, его шаги. Несмотря на всю свою решимость, она почувствовала, как заколотилось сердце.

Дверь распахнулась, и в дверях появился Марк: один рукав оторван, волосы взлохмачены, щеки исцарапаны, в глазах – отчаянный блеск.

– Леди Эллерсли… – произнес Марк со сдерживаемой страстью.

Другая женщина упала бы в обморок, но Порция нашла в себе силы и с притворным спокойствием начала произносить заготовленную речь:

– Мистер Уорторн, я пришла поблагодарить вас…

– Вы могли бы написать письмо. – Он смотрел на нее так, как будто хотел повалить на ковер прямо здесь и…

Порция сжала сердце в кулак. Она чувствовала, что краснеет, и забыла про вуаль, надежно скрывающую лицо.

– Я хотела увидеть вас. Поблагодарить лично. Вы были очень добры, а все подумали о вас дурно. – Она откашлялась. Марк молчал. – Я не могла не прийти.

Марк не говорил ни слова в ответ. Порции становилось все труднее смотреть ему в глаза. Про вуаль она так и не вспомнила.

– Присядьте, пожалуйста. Вы ранены? У вас ссадины на лице. Марк, пожалуйста…

Неожиданно Марк упал в кресло.

– Вам не о чем беспокоиться. Это всего лишь царапина. Сколько времени вам пришлось ждать?

– Час или два. Леди Уорторн была очень добра.

– Наверное, ты очень хотела меня увидеть, раз так долго ждала. Интересно почему? – со злобой проговорил Марк.

– Марк, – сцепив руки, произнесла она. – Я думаю, ты знаешь почему. Я хотела уговорить тебя… убедить… Все, что между нами было, закончилось. Сегодняшний случай не должен повториться.

– Простите, миледи, что я доставил вам столько неудобств, пытаясь помочь вам.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне и так больно. Не старайся сделать больнее.

– Почему я должен облегчать твое расставание со мной? Или ты нашла кого-нибудь и поэтому так стремишься избавиться от меня? Какого-нибудь гвардейца из Колдстримского полка, который будет являться по первому зову и не станет претендовать на твое сердце? Или кого-нибудь из дворца, кому приказали сделать леди Эллерсли счастливой и держать ее подальше от таких, как я.

Порция вздрогнула. Марк мотнул головой и потер лицо.

– Прости меня. У меня дурное настроение. Мне стало бы лучше, если бы я увидел твое лицо без этой проклятой вуали.

Порция приподняла вуаль и не спеша закрепила ее на шляпке, стараясь выиграть время и успокоиться. Марк говорил обидные вещи, но он ведь был очень расстроен, поэтому она прощала ему эти слова.

– Мне пришлось опустить вуаль, – ровным голосом начала объяснять Порция, – чтобы никто не узнал меня, когда я буду входить в твой дом.

– Ну разумеется! – с сарказмом воскликнул Марк. – Ужасно, если бы толпа поняла, что вы заботитесь о человеке, который еще жив.

Марк сам чувствовал, что говорит грубые, обидные слова, но ничего не мог с собой поделать. Когда он увидел ее здесь, догадался, что она в очередной раз станет уговаривать его забыть ее, его кровь закипела. Он с гневом наблюдал, как она надевает привычную маску вежливой сдержанности. Черт возьми, почему она с ним не спорит? Почему не закричит, не выйдет из себя? Тогда бы он понял, что небезразличен ей.

– Твоя невестка рассказала мне, что ты уезжал из города. Тебе, должно быть, неизвестно о последнем покушении на королеву? ~ светским тоном осведомилась Порция.

– Известно. Я старался быть в курсе всех новостей. Даже в Норфолке есть связь с внешним миром.

Марк видел, что Порция почти не слушает. Это и понятно. Скорее всего она думает о собственных проблемах. Но он хотел, чтобы она его слушала! Хотел рассказать ей о том, чем занимался, что предпринял. О своих мыслях и планах на будущее. Ведь сейчас у него наконец есть будущее, будущее, о котором он совсем не думал, когда впервые встретился с Порцией. Она должна его выслушать! Еще стоя на дамбе и глядя на Давелл-Холл, он решил поделиться с ней этими мыслями. А она думает о другом.

– Я ездил взглянуть на свой дом в Норфолке, – начал он. – Дом называется Давелл-Холл.

– Вот как? – Порция рассматривала свои пальцы.

– Я надеюсь со временем сделать из него что-нибудь приличное. Конечно, дому требуется ремонт. Там огромное окно. Сейчас оно разбито. Я распорядился, чтобы его застеклили заново. Окружающие земли надо осушить. Ты скажешь, что для праздного джентльмена это слишком тяжелая задача, но я хочу за нее взяться.

Марк засмеялся – он ощущал подъем, смущение, надежду на ее одобрение.

Порция молчала. Он понял, что она его почти не услышала. Его жизнь для нее – ничто. Она вращается в высших сферах, а он – всего лишь младший сын с очень туманными перспективами. Конечно, он неплохой любовник, даже очень хороший любовник, но больше ему нечего ей предложить, да она больше ничего и не хочет.

Эта мысль отрезвила Марка. Будь он слабее, вылетел бы из комнаты или разразился слезами, но Марк выбрал иной путь. Он тут же, на месте, стал обдумывать новый план: как воспользоваться своим единственным преимуществом, чтобы вновь завоевать Порцию. Она ведь несколько раз пыталась порвать с ним, но физическое влечение возвращало ее в его объятия. Если ему не дано удержать ее своими проектами, он сделает это с помощью страсти.