Ливия рассмеялась.

– Ему и не придется. Ада и Мейвис категорически заявили, что не станут делить с ним свою кухню.

– Насколько я понимаю, ты не настроена на компромисс? – спросил Алекс с металлом в голосе. – Я делаю все, что могу, а ты не хочешь мне помочь, Ливия!

Ливия скрестила руки на груди.

– Мы говорим о людях, Алекс, – ответила она. – Живых людях. Нельзя рассуждать о них так, словно они пешки на шахматной доске. В России к слугам принято относиться как к пешкам?

– Наши слуги – крепостные. Рабы, – сказал он. – С ними обращаются непозволительно дурно. Но я принимаю как должное то, что в других странах иные нормы. Так что в качестве первого шага предлагаю тебе поговорить с Моркомбом и близнецами и спросить, что они знают о том, как решить эту проблему.

– И если мы между собой придем к компромиссу, который устроит всех, на тебя можно рассчитывать? – осторожно спросила Ливия.

– В том случае, если этот компромисс удовлетворит все заинтересованные стороны.

– А если Бориса невозможно будет убедить?

– Если ты сможешь убедить меня, что возражения Бориса необоснованны, тогда, разумеется, я поддержу тебя.

Ливия задумалась над словами Александра. Все-таки странное у него представление о компромиссах. Алекс, ничтоже сумняшеся, переложил все бремя ответственности на ее плечи, но хоть готов рассмотреть ее точку зрения, в чем она сильно сомневалась до начала разговора.

– Хорошо, – сказала Ливия и добавила еще и свою оливковую ветвь. – Я ненавижу конфликты. Терпеть не могу ссориться. Ни с кем. Особенно с тобой.

Александр кивнул.

– Мне и в голову не могло прийти, что моя жена такая вспыльчивая.

Ливия вздохнула и положила ему голову на плечо.

– Ошибаешься. Я никогда не была вспыльчивой. Просто… Господи, как все запуталось. Насколько все было бы проще, если бы мы переехали в твой дом.

Александр промолчал.

Ливия расправила веер со страусовыми перьями, такими же, как перья, украшавшие ее прическу, и подавила зевок. Она изнывала от скуки. К тому же здесь, в набитых битком приемных покоях Сент-Джеймсского дворца, было жарко и душно. Под золоченым, украшенным фресками потолком горели сотни свечей, но окна были плотно закрыты.

Все мучились, мучилась и Ливия в своем изысканном бальном платье из расшитого золотом кремового дамасского шелка. И еще эти перья! Что поделаешь, таковы были требования дворцового этикета.

– Это быстро кончится, – не слишком убедительно сказал Александр, желая, видимо, ее утешить.

Ливия поморщилась, устремив тоскующий взгляд на громадные двустворчатые двери, ведущие в гостиную ее величества. По обеим сторонам от дверей стояли навытяжку лакеи в золоченых ливреях. Каждые полчаса двери открывались, выпуская очередную дебютантку со спутниками, и мажордом громко выкликал имена тех, кому предстояло следующими получить аудиенцию у королевы.

Ливия переросла роль дебютантки и, подумав об этом в очередной раз, брезгливо поморщилась. Была бы жива ее мать, непременно представила бы Ливию королеве тогда, когда ее дочь достигла возраста первого появления в свете. Однако лорд Харфорд, который всегда подсмеивался над женой за то, что последняя считала необходимым следовать принятым в их кругах традициям, не считал нужным поощрить в дочери стремление поскорее выйти в свет. Впрочем, Ливия сама не проявляла к этому особого интереса. И вот сейчас, в статусе замужней дамы, ей пришлось пройти через этот ритуал. У нее не было иного выхода, если она хотела, чтобы их с Александром Проковым семья заняла достойное положение в обществе. В лондонском высшем свете существовала своя иерархия, и условием допуска в определенные сферы было официальное представление королеве, тем более что аудиенцию получали лишь те, чей титул был достаточно древен и высок, а репутация оставалась безупречной.

– Все это просто абсурд, – пробормотала Ливия, обмахиваясь веером. – Не понимаю, зачем ты настоял, чтобы мы через это прошли. Лично я никогда не мечтала о карьере придворной дамы.

Он посмотрел на нее так, как смотрят на неразумного капризного ребенка.

– Ты моя жена. Я не хочу, чтобы меня вычеркивали из общества лишь потому, что ты не желаешь делать то, что необходимо. Скоро все это кончится.

Ливия вздохнула, но в глубине души она понимала, что в его словах есть резон. Она огляделась.

– Нелл уже здесь. Слава Богу. – Ливия подняла веер и оживленно замахала им над головой.

– Осторожно, – предупредил ее Алекс, когда она немного подпрыгнула и поднялась на цыпочки, махая веером. Шлейф длиной три фута зацепился за помост, и если бы Ливия не успела откинуть его в сторону, то, возможно, споткнулась бы и упала, опозорившись на глазах у всего бомонда.

Александр сохранял присутствие духа. От него веяло покоем и безмятежностью, хотя, должно быть, ему было так же жарко, как и Ливии. Он выглядел безупречно, одетый в строгом соответствии с этикетом в черный шелковый фрак и черные шелковые панталоны длиной до колен, в белый жилет и туфли с бриллиантовыми пряжками. Высокий накрахмаленный шейный платок не позволял даже головы повернуть. И как и все присутствовавшие мужчины, он был при шпаге.

– А вот и вы, – сказала Корнелия, ловко маневрируя в толпе в своем изысканном наряде с кринолином. – Наконец то я до вас добралась. Какая духота, не правда ли?

– Совершенно нечем дышать, – согласилась Ливия, целуя подругу в щеку. – Я было подумала, что ты нашла благовидный предлог, чтобы не прийти.

– Я твоя поручительница, помнишь? Без меня тебя не примут. – Корнелия яростно обмахивалась веером. – Добрый день, Алекс. – Она дружелюбно ему улыбнулась.

Александр поклонился и улыбнулся в ответ:

– К вашим услугам, леди Бонем.

– Где Гарри? – Ливия пробежала глазами толпу.

– Сопровождает свою тетушку. – Корнелия захихикала. – Ему не позавидуешь. У герцогини юбки не менее шести футов в поперечнике. А вот и они. – Корнелия помахала веером, дабы привлечь внимание мужа.

Гарри вел к ним свою тетю герцогиню Грейсчерч, пробираясь сквозь толпу. При виде этого экстраординарного зрелища Ливия округлила глаза. Ее светлость была одета в платье с широчайшим кринолином. Прическу в виде башни венчали громадные страусовые перья. Низенькая и весьма дородная дама сейчас напоминала боевой корабль под парусами.

Герцогиня поднесла к глазам лорнет и уставилась на Ливию.

– Не понимаю, почему вы не были представлены в нужное время, – заявила она. – Ваша мать вышла замуж за Харфорда, не так ли? Весьма респектабельный брак. Насколько я помню, Харфорды обладают титулом со времен Вильгельма Завоевателя. – Она покачала головой, и Ливия с Корнелией затаили дыхание, опасаясь, что вся эта замысловатая башня на голове у герцогини вот-вот рухнет. Но чудесным образом башня устояла.

Ливия начала было объяснять, что ее мать не исполнила своего родительского долга лишь потому, что не успела, рано умерла, но герцогиня решительно пресекла все возражения:

– Харфорд стал священником. Странный поступок, ничего не скажешь. Для младшего ребенка в семье он был бы вполне объясним и даже считался бы достойным, но для старшего сына, наследника титула… Если бы все уклонялись от исполнения своего долга, порядку в мире пришел бы конец. – Герцогиня решительно кивнула.

– Да, ваша честь, – пробормотала Ливия. Она достаточно часто встречалась с тетушкой Гарри, чтобы понимать всю бессмысленность возражений. Пусть выскажется.

– Итак, насколько я понимаю, вы вышли замуж за какого-то иностранца, – заявила герцогиня и снова подняла лорнет: – Где же он?

– Я здесь, мадам, перед вами. – Александр отвесил низкий поклон, придерживая рукой эфес шпаги, как положено. – Князь Александр Проков к вашим услугам. – Он спокойно смотрел на нее, не смущаясь, что его в упор разглядывают в лорнет.

Наконец герцогиня опустила лорнет.

– Русский, верно? А разве мы с вами не воюем?