Дориан уснула в объятиях Николаса, а он, осторожно набросив на нее край покрывала, еще долго смотрел на нее. Ее лицо во сне было таким безмятежным, таким по-детски невинным. Николас изнывал от желания повторить только что пройденный с ней сказочный путь. Но не мог себе этого позволить. Она ведь еще совсем новичок на этом пути.

Николас вздохнул, тихонько прижавшись щекой к ее макушке. Прелестная Дориан Сент-Джон, способная довести мужчину до умопомрачения своим упрямством, наконец-то сдалась. Он никому не позволит ее обидеть. И никому не отдаст.

Другой вопрос – как его собственнические инстинкты воспримет сама Дориан. Но с этим они разберутся завтра.

Едва забрезжил рассвет, Николас разбудил Дориан, помог набросить платье, чтобы она могла дойти до спальни в более или менее приличном виде.

Он бы предпочел провести целый день в обществе своей невесты, но на сегодня маркиз наметил охоту – только для мужчин. И отказать хозяину в удовольствии похвастать изобилием дичи в угодьях Флоратон-Корт было бы крайне невежливо.

К девяти часам вся мужская компания уже разбрелась по полям, стреляя уток и вообще все, что только умело летать.

Дичь сегодня совершенно не интересовала Николаса. И мыслями, и душой он был с Дориан. Воспоминания о минувшей ночи согревали его сердце и будоражили кровь. Истинный джентльмен никогда никому не рассказывает о своих любовных утехах – этот закон был незыблем для Николаса. И все же впервые в жизни ему хотелось кричать на весь мир о том, что именно в его объятиях Дориан стала настоящей женщиной.

Хотя нет. Плевать ему на весь мир. Только Дориан… и то, что происходит между ними, – вот что важно. Призвав на помощь все свои актерские способности, Николас изобразил воодушевление, как и положено джентльмену на охоте, и зашагал по полю вслед за Гэвином.

Тот был в ударе. Не прошло и пары часов, как корзина приставленного к нему слуги оказалась полной.

– Еще один меткий выстрел, – сказал Николас. – Сегодня глаз у тебя зорок.

– Глаз у меня всегда зорок. – Гэвин протянул слуге ружье для перезарядки. – А вот ты сегодня вряд ли и в слона попал бы. Сколько сбил?

– Парочку, – неохотно сообщил Николас. Между ним и Гэвином шло вечное соперничество. Всю жизнь. Противоборство друзей. Но сегодня победа его мало заботила.

– Хорошо, что мы остались наедине, Николас. Я как раз хотел поговорить о твоей невесте.

Николас удивился, но виду не показал.

– Ну, выкладывай?

– Что ж ты не рассказал Дориан о своих отношениях с Элеонор?

Николас нахмурился, забирая у слуги перезаряженное ружье.

– С чего ты так решил? Рассказал.

– Второго дня, когда вы с Элеонор кормили пони, Дориан расспрашивала меня о вас. Да и я от нее узнал кое-что интересное.

В паре десятков шагов от них ловчие вспугнули еще пару уток. Николас вскинул ружье, выстрелил.

– Снова промах. Третий за утро, Сикум.

– Я считать умею, – отрезал Николас. Он отдал ружье слуге. – Так что, собственно, тебе сказала Дориан?

– Сказала, что последнее письмо Шамьера она хочет отыскать для тети. – Гэвин взял у слуги ружье, но дичи не было.

Николас подал знак ловчим, что готов перейти на другой участок.

– И что? Мы оба ищем рукопись, но по разным причинам. Мне это известно.

– А тебе не приходило в голову, что она не меньше твоего жаждет получить рукопись? Ее тетя очень слаба.

– Шарлотта не отличается крепким здоровьем, но в ее возрасте это естественно. – Николас бросил быстрый взгляд на друга, вышагивающего рядом с ним вслед за ловчими.

– Не отличается крепким здоровьем? Да она умирает!

Николас застыл как вкопанный.

– О чем это ты? Если бы Шарлотта лежала на смертном одре, Дориан бы здесь не было! Им с Дэвисом через день-два присылают сообщения от доктора.

– Ну, я не имел в виду, что это произойдет завтра. – Гэвин тоже остановился, повернулся к Николасу. – Однако, по словам Дориан, у ее тети плохо с сердцем. Врачи считают, что она не переживет эту осень.

Николаса слова друга задели за живое. А ему Дориан ни слова не сказала. Теперь понятно, откуда ее настойчивость в поисках прощального письма Шамьера.

– Ты ничего об этом не знал?

Николас вскипел, заметив довольный блеск в серых глазах Гэвина.

– Не думаю, что Дориан и Дэвис обязаны распространяться в обществе о своих личных проблемах, – рявкнул он в ответ и, не оглядываясь, зашагал дальше.

Гэвин нагнал его через несколько секунд.

– Ну разумеется. Просто мне казалось, что между женихом и невестой не должно быть секретов.

– Дориан вправе сообщать мне то, что считает нужным.

– Взгляни-ка, тут мы наверняка поднимем парочку уток. – Гэвин махнул рукой в сторону поросшего высокой травой участка. – Ты, конечно, прав… только я решил тебя предупредить – раз дела у тети плохи, эта упорная леди, твоя невеста, может пустить в ход любые хитрости, лишь бы получить от тебя рукопись Шамьера.

Николас в ярости оглянулся.

– Возможно, Дориан и упряма, возможно, своевольна, но уж никак не интриганка!

Довольная ухмылка исчезла с лица Гэвина.

– Что ты кипятишься? Не интриганка – и отлично. Мне-то какое дело?

Николас уже не в силах был сдерживаться.

– Оставь свои штучки! Тебе не удастся уронить в моих глазах Дориан, как не удалось это и с Элеонор!

Гэвин скрипнул зубами, на щеках заходили желваки.

– На что это ты намекаешь? Элеонор тебе была не нужна, и нечего разыгрывать из себя обманутого воздыхателя. Я завоевал Элеонор, а ты ее потерял.

– Привет.

Николас оглянулся. С радостной улыбкой, поглядывая то на одного, то на другого, к ним приближалась Дориан.

Николас беззвучно выругался. Не хватало только, чтобы Дориан стала свидетельницей этого разговора.

– Дориан!

Гэвин приподнял охотничью шапочку, приветствуя молодую леди.

– Мисс Сент-Джон.

– Вот, решила взглянуть, как идет охота… – Ее нерешительный взгляд остановился на Николасе, словно в его глазах она хотела прочитать все, что осталось недосказанным минувшей ночью. – Какие успехи?

– Мы настреляли столько уток, что хватит на пять перемен блюд за ужином! – Гэвин горделиво кивнул на корзину с дичью в руках слуги.

– Рада за вас. – Дориан оглянулась на слугу, но уже через миг вновь вскинула глаза на Николаса.

– Признаться, я сегодня не в форме. – Николас отдал ружье слуге и принялся стягивать перчатки. – Если не возражаешь, Гэвин, я на этом и закончу.

– Нисколько. Ну а я пойду отыщу маркиза, посмотрю, как у него идут дела. – Гэвин махнул им на прощание, и Николас, взяв Дориан под руку, направился в сторону дома.

– Я не хотела вам помешать…

– Вы и не помешали. – Как только Гэвин оказался вне пределов слышимости, Николас замедлил шаги. – Я рад вашему приходу, Дориан. Полагаю, нам есть о чем поговорить.

– Да… наверное. Я тоже об этом подумала.

– Первое. Рукописи Шамьера здесь нет.

– Согласна. Мы ничего не нашли, и, судя по коллекции маркиза, можно, наверное, вообще вычеркнуть его из нашего списка.

– Решено, – кивнул Николас. – Теперь второе. Почему вы не сказали мне правду о болезни тети Шарлотты?

Дориан удивленно распахнула глаза.

– Правду?

– О прогнозе врачей вы сообщили Гэвину, а не мне. Почему? – Николас остановился посреди островка из деревьев, где их не могли увидеть ни охотники, ни оставшиеся в доме дамы.

Между тонкими бровками Дориан пролегла недоуменная морщинка.

– За что вы на меня сердитесь, милорд? Сэр Гэвин спросил – я ответила. А вы часто бывали у нас, видели, как легко устает тетя Шарлотта. Разве прогноз врачей стал для вас таким уж большим сюрпризом? Я не люблю об этом говорить. Ничьей жалости нам не нужно.

Николас в раздражении отвернулся, сделал пару шагов вперед по тропинке, затем обратно.

– Но, Дориан! Сами подумайте – я узнаю об этом не от вас, а от Гэвина! Кто он вам? Всего лишь приятель вашего брата по клубу.