Все это — только малая часть бесчисленных историй (их сотни и тысячи) о ночных душителях. Увы, в данном виде эти истории выглядят так, что скептики посчитают все это проблемами психики, а не чем-то реальным. Да, скажут скептики, везде существа вроде как из пуха («призраки» из пуха); да, везде душат. Но, может, это постоянство объясняется некими устойчивыми процессами подсознания человеческой психики? И я сам считал бы так, если бы не был знаком с вампирологией.

Все отличие между событиями эпидемии вампиризма в Европе 250 лет назад и этими событиями — только в том, что в эпоху эпидемии искали источник этих «призраков». Когда ночной душитель досаждал людям, и они видели в «призраке» похороненного родственника, рано или поздно люди в отчаянии решались на эксгумацию его могилы. Так вот все это так бы и осталось психозом и галлюцинацией, если бы не то, что обнаруживалось при эксгумации: там нет покойника, там вполне живой на вид человек, розовый, полный крови, без малейших признаков разложения. Но находящийся в коме. Нетрудно увязать эту ненормальность с другой — с тем, что именно его «призрак» является родственникам, досаждает им и часто становится причиной их скоропостижной смерти и жутчайшего полтергейста. Так и родилась концепция вампиризма — на реальном человеческом опыте! Недаром умнейшие люди той эпохи во Франции, Германии и Австро-Венгрии признавали, что вампиризм — явление абсолютно достоверное, многократно доказанное многочисленными авторитетнейшими следственными комиссиями, и загадка не в том, существует ли он, а в том, как его объяснить имеющимися у науки познаниями.

В вампиризме сошлись воедино все самые пугающие явления: полтергейст, загробные призраки, нетленные «мертвецы». До какой-то поры их пыталась объяснить суеверная и околорелигиозная «Magia Posthuma» — магия посмертная, детище средневековья. Но когда факты вампиризма стали реальностью жизни Европы, когда многие поселения обращались к властям Вены с требованием положить конец заразе, когда зачистками на кладбищах занимались комиссии во главе со столичными офицерами и лучшими медиками эпохи, когда о вампиризме писали ведущие научные журналы Европы, и Ватикан неоднократно сам рассматривал эти вопросы, когда решение по борьбе с вампиризмом наконец приняла сама императрица Австро-Венгрии — вопрос уже не был в компетенции средневековых теологов и мистиков, он был реален, требовал рационального решения. Он стал проблемой общества, политики, веры и науки. От науки ждали его решения, но она не смогла — что и понятно — дать рациональное решение. Вампиризм давал шанс найти решение сразу и полтергейсту, и якобы загробным призракам и иным формам иной материи, и медицинской картины вампирической (полтергейстной) комы. Это — фейерверк научных открытий, которые еще обязательно состоятся. К сожалению, сегодня утрачено главное: понимание того, что все это — одно явление, и разгадку нужно искать в комплексе — ведь именно в вампиризме это все сходится воедино.

Надо признать, что нынешние исследователи полтергейста скажись до уровня средневековья. Если там объясняли все происками демонов, то сегодня все объясняют инопланетянами. И то, и другое — пустые и ненаучные домыслы, так как ни демонов, ни инопланетян мы не видим, а видим то, что видим — коматозников, производящих полтергейст, использующих какие-то неизвестные механизмы Природы. У того же Приймы, как и у многих других, полная путаница: исследователи аномального допускают, что источниками полтергейста могут быть не инопланетяне (хотя к этому более склонны), а души умерших. При этом «душу» они понимают как нечто информационное. Но если душа — вещь информационная, то она нематериальна и не является субъектом мира, не способна осуществлять материальные действия и являться источником полтергейста. Это может делать только структура живая, обязательно биологическая, имеющая для совершения этой работы энергетическое питание — с соответствующими органами, ответственными за добычу и усвоение энергии. И с соответствующими органами, способными осуществлять эту работу, понимаемую нами как полтергейст.

Наше отличие от обычных «исследователей» вопроса в том и заключается, что для тех пределом полета научной мысли является фраза «Это душа», ничего не объясняющая и ничего нам не дающая. Это, по сути, демагогия, пустышка, равная столь же пустым и бесполезным объяснениям: «Это демоны» или «Это инопланетяне». Науке нужна анатомия явления — в неизвестных еще законах и технологиях, во всех процессах. Только тогда это станет знанием, и только тогда это послужит на пользу Человечеству.

«Есть темы, проникнутые всепокоряющим интересом, но слишком ужасные, чтобы стать законным достоянием литературы…»

Вот так, наводя на читателя страх, начинается жуткий рассказ Эдгара По (1809–1849) «Заживо погребенные». Как пишет автор, «погребение заживо, несомненно, чудовищнее всех ужасов, какие выпали на долю смертного. И здравомыслящий человек едва ли станет отрицать, что это случалось часто, очень часто. Грань, отделяющая Жизнь от Смерти, в лучшем случае, обманчива и неопределенна. Кто может сказать, где кончается одно и начинается другое? Известно, что есть болезни, при которых исчезают все явные признаки жизни, но, строго говоря, они не исчезают совершенно, и лишь прерываются. Возникает временная остановка в работе неведомого организма. Наступает срок, и некое не зримое таинственное начало вновь приводит в движение волшебные крыла и магические колеса».

Да, хороший рассказ. Я бы сказал — как раз о вампиризме, ибо автор влезает в шкуру именно вампира-коматозника, о чем и не подозревает совершенно.

Но…

Вот одно московское бульварное издание, специализирующееся на магии и прочей галиматье, печатает истории о погребенных заживо (тоже со ссылками на этот рассказ Э. По) — а рядом же печатает свои умствования о душе. В том числе о том, что душа-де после смерти еще какое-то время остается в теле, а уж потом куда-то улетает. Как это все сочетается? Не поймаю.

Если душа умершего находится в теле, то тогда выходит, что каждый похороненный — это ЗАЖИВО похороненный (коль душа жива). Получается, что каждый в гробу испытывает этот ужас Эдгара По, находясь в узких стенках гроба. А как иначе понимать сентенции пустомель, что «какое-то время после смерти душа остается в теле»? Ладно, доказательств тому нет никаких, но авторы этой выдуманной бездоказательной глупости не отдают отчет, что обрекают нас на муки ужаса Эдгара По. В ноябре 2002 года мурманская газета «Полярная правда» опубликовала любопытную заметку под названием «Покойники встают из гроба»:

«О летаргических снах наслышаны все, но мало кому довелось быть свидетелем этого необычного явления. Об одном из них рассказали рабочие научно-экспериментальной станции Института оснований и подземных сооружений и жители близлежащих от станции деревень. А произошло вот что. В одной из деревень в окрестностях Загорска (ныне Сергеева Посада) жили-были муж с женой, которые очень любили друг друга. Он вернулся с войны живым и как будто здоровым. Но, видно, война все же не прошла для него даром: однажды жена нашла его мертвым в супружеской постели. Горю молодой женщины не было предела. В гроб она положила мужа в лучшем костюме и даже часы на руку надела. Однако не учла, что в условиях поголовной бедности и послевоенной разрухи костюм и часы могут оказаться предметом вожделения односельчан.

Ночью могилу разрыли. Гроб вынули и поставили на самом краю. Сняли крышку. И тут произошло невероятное: покойник стал подниматься из гроба. Гробокопатели побросали свои лопаты и разбежались кто куда. Осенняя ночь была холодной, и воскресший покойник стал замерзать в новом легком костюме. Конечно же, ему захотелось пойти домой. Но он совсем не подумал о возможных последствиях своего «явления народу».