Правило было простым: кто верит во Христа, того Он воскресит. Этот отсев сегодня кажется негуманным и нелогичным (а какая разница Христу?). Но он является основанием для власти и доходов Церкви. Ей одной выгода от этого условия.

Все разговоры в новообращенных христианских общинах только и шли о том, как здорово будет, когда придет Христос и вернет нам наших усопших. Вот праздник-то! Да и самим умирать более не страшно — это как уснуть, а завтра проснуться посреди своего любимого города, в окружении друзей и родных. И сразу за стол, праздновать.

Вот чем христианство завоевало умы языческой Европы. Вот почему в те времена христиане показывали чудеса мужества на казнях (чего не было больше никогда позже в конфликтах с иными верами), смеясь над палачами: они знали, что они бессмертны, что они через день, месяц или год вернутся к жизни, на Землю. Восстанут из мертвых. Своим палачам они говорили: вы вот нас тут казните, а мы очень скоро появимся тут же — невредимые. И разберемся с вами. Нас не уничтожить, мы бессмертны.

С точки зрения палачей это казалось, прямо скажем, полным идиотизмом. С христианством боролись как с идеологией, разрушающей весь уклад жизни и несущей хаос, анархию. Но чем больше боролись с христианством, тем более успешно оно распространялось.

В пантеоне святых христианства, погибших в первые века, нет никаких авторов идей или мыслителей, там только люди, знаменитые тем, что сами подзадоривали палачей изыскивать себе изощренные пытки и казни. Это — банальные фанатики, пугающие палачей тем, что, вот, я — как Христос — восстану и через неделю вернусь, наводя на вас ужас.

Они не вернулись. В первые века христианства — и в новых территориях христианства — в это верили. Но чем старее становился христианский народ, тем этой веры становилось меньше. И больше трупов в центре города. Эти трупы все скапливались, скапливались и скапливались в ожидании воскресения, гнили в прах, изымались, заменялись новыми, перемешивались и терялись, уж совершенно безвестно, — сколько можно? Потом был взрыв неутоленных надежд — крестовые походы, жестокость и кровь. Обещание Христа воскресить трупы стало забываться по мере того, как трупы неизбежно и неостановимо превращались в прах.

А сегодня об этой главной сути христианства христиане уж и не знают. Знают одни археологи и историки. Церковь тут молчание хранит: зачем же показывать крах надежд многих поколений?

Сегодня Церковь если как-то и комментирует всю эту эпопею с собиранием трупов в центре городов и деревень и последующим отказом Церкви же от этой практики, то только в том духе, что, мол, ранние христиане не вполне правильно понимали идеи Христа. Но, позвольте, благодаря именно ТАКОМУ пониманию и произошло само столь широкое распространение христианства! Именно благодаря ТАКОМУ пониманию обещаний христианства мы сами и стали христианами!

А с другой стороны, если даже ранние христиане якобы неверно понимали христианство, то какие у нас основания считать, что его правильно понимаем мы? Мы — удаленные от эпохи Христа на 2000 лет?

250-200 лет назад феномен вампиризма являлся предметом официального научного изучения, лучшие медики эпохи проводили эксгумации таких могил и давали доклады в императорские дворы Европы. Позже под давлением Церкви и по причине отсутствия научного решения вопроса — проблема оказалась под запретом.

Только сегодня мы снова оживляем «Вампирологию» — но уже на научном потенциале XXI века, свободном от догм и заблуждений той эпохи.

Оказалось — к великому удовлетворению автора этих строк, — что высказанные им идеи находят свое подтверждение. И прежде всего — оказалось, что сама проблема вампиризма как заболевания — это РЕАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА медицины, а не досужее и абстрактное изучение неких исторических событий, как это мог подумать иной читатель-скептик.

У вампирологии оказался еще один источник для ее изучения — это нетленные святые, в том числе и современные. По отдельности научные отчеты 250-летней давности о казнях эксгумированных вампиров и благоговейные описания Церковью нетленных святых — могут вызывать скепсис. Но вместе это уже видится совсем иначе, так как трудно найти что-либо более противоположное, чем вампиры и святые. Открытие, сделанное автором этих строк, в том, что и тут, и там речь идет о том же самом явлении, и клиническое описание тел (оставшееся без вразумительного объяснения у обеих сторон) — полностью совпадает. В первую очередь речь идет об истечении в огромных количествах крови и «белой жидкости неопределенного состава». Наконец, шокирует и то, что многие нетленные святые Католической Церкви — на самом деле типичные вампиры, они были канонизированы и сделаны святыми только тогда, когда случайно обнаружили их «нетленность». Шок и в том, что ежедневно тысячи паломников обмазывались кровью этого вампира (считая, что он святой) и этой его «беловатой жидкостью» — которые истекают из гроба в огромном количестве. То есть, они добровольно заражаются вампиризмом и разносят заразу по всему свету.

Факт в том, что вампиризм жив и сегодня, что случаи современного вампиризма принимаются Католической Церковью за «чудо» и пропагандируются — и именно по этой причине это становится широко известно. И факт в том, что сама проблема — это научная проблема, так как существование явления подтверждается из разных независимых источников. Как известно, наука начинается там, где можно неоднократно воспроизвести или обнаружить исследуемое явление. Здесь это есть, и значит — слово за наукой.

Вампиризм — реальность, столь же очевидная, как и чесотка или чума. Проблема в том, что медицина еще не приступила к исследованию этой болезни.

Поскольку Церковь основывает свое учение на Чуде, весьма успешно в сферу веры вошел и феномен нетленных тел — мощей. Способствовало этому и то, что похороны и загробность — это традиционно область Церкви. Люди, видя нетленность погребенных тел, в первую очередь обращались с вопросами к священникам. Те, очевидно, поначалу удивленные и растерянные не менее других, были вынуждены — дабы не осрамимся — искать какое-то объяснением искали они его, что понятно, в своей сфере. Когда среди тысяч нетленных тел оказался религиозный авторитет, это совпадение» было уже столь выгодным для Церкви, что она не могла им ней воспользоваться. Так началось поклонение мощам, и так позже всякого «нетленного умершего» и более-менее причастного к Церкви стали в обязательном порядке делать святым, изобретая ему легенду, благодаря которой он, якобы и стал нетленным.

Одним из самых ранних случаев, описанных в истории, является случай, который произошел с римскими святыми Гервезом и Протезем, которые были замучены в 64 году нашей эры во время правления Нерона. Тремя столетиями позже епископ Миланский Амброз имел «видение» (его ученик святой Августин позже назвал это сном), в котором святой Павел раскрыл место захоронения святых Гервеза и Протеза. «Я затем позвал всех епископов из соседних городов, и мы вместе пошли на указанное место, — пишет Амброз. — Я первым начал раскапывать могилу и выбрасывать наверх землю, остальные мне помогали, Через некоторое время мы натолкнулись на каменное надгробие, которое находилось на глубине четырех метров под поверхностью земли. И там мы нашли тела этих двух замученных, и эти тела были целыми и абсолютно не тронутыми тлением, как будто они были похоронены в этот же день».

Собравшиеся священники были очень удивлены и стали внимательно осматривать тела. После их изучения они заключили:

«Их члены были полными, не тронутыми тлением. Кровь свежая, а тела излучали сладкий аромат, который распространялся по всей округе».

Амброз не имел ни малейших сомнений относительно идентичности тел. Место их захоронения было «раскрыто» ему во время сна таким авторитетным лицом, которого он не мог подвергать сомнению. Во сне ему было также сказано, что у голов похороненных должна быть книга, содержащая описания их жизни и их мучений. Эту книгу нашли. Затем Амброз построил церковь на этом месте.