Так вот если вампиризм в Турции ограничивался часто именно этими факторами, то когда он попал к христианам, у которых вампиры покоились уже в гробах, он стал бурно развиваться. В Турции он мог протекать вяло, но хронически (по естественным причинам большая часть вампиров без всякой эксгумации и казни умирала сама), а вот у христиан сразу обретал активное распространение.

Еще одна деталь мне кажется важной и поразительной. У турок людей хоронят голыми — голыми выглядят и вампиры. У христиан вампиры выглядели в саване, где их хоронили в саване, и в простой одежде — где их в таковой хоронили. Но если под вампирами понимают призраки, привидения, то одежда не может быть призраком. Как не может она являться «астралью». Тут явно нечто иное, какойто иной принцип, природа явления.

Что касается передвижений вампира «словно кошки», то, думаю, это сравнение не совсем точное и только приблизительно показывает суть. Я бы провел тут параллель с НЛО, которые тоже часто видятся в своих передвижениях, как нечто нереальное, передвигающееся рывками или прыжками (или словно падающий лист), с явным пренебрежением ко всем законам физики. И те, и другие — «не материальны» в нашем понимании этого слова.

Чем отличается христианство от других религий? Конечно, самим Иисусом Христом. Но не только. Есть еще одно важнейшее отличие: кладбище. Появление христианства связано не только с появлением самой веры во Христа, но и появлением явления нового, доселе невиданного — люди впервые разместили кладбища в центре своих поселений и там стали хоронить усопших.

Это оказало огромное влияние на распространение вампиризма в Европе.

Думаю, все мы, считающие себя христианами, знаем обстоятельства, связанные с появлением Веры. По крайней мере, должны их знать. Тем же, кто их не знает,

кратко обрисую эти исторические события.

Христианство появилось как модернизация иудаизма, главной идеологией которой были поиски Земли Обетованной и Нового Израиля, как это ясно излагается ив Библии. Примерно до 150 г. христиане были обязаны соблюдать заповеди Торы (в полном объеме соблюдать иудейские традиции, в том числе обрезание), а христианами были исключительно евреи. Распространение христианства среди неевереев, как и иудаизма, было абсолютно недопустимо, немыслимо. Еврейский мир был расколот надвое: половина евреев оставались иудеями, половина стали христианами, причем долю иудеев, перешедших в христианство в эти полтора века, историки определяют от 40 до 60 % всех иудеев.

В то время христианство являло собой нечто совершенно отличноеот того, чем оно является сегодня. В рамки нашей темы не входит дискуссия о том, имела ли право Европейская церковь искажать спустя столетия изначальную суть христианства, выхолащивая из него, по мере сил, все иудейское. Думаю, что это было неправильно, так как за прошедшие 2000 лет Иисус не дал Европейской церкви новых сведений, а раз вся Вера и опирается на события тех лет, то мы не имеем права их искажать и по-новому трактовать.

У нас мало кто обращает сегодня внимание на то, что имена апостолов Христа — это имена греко-римские, придуманные через несколько сот лет после событий в Европе. Не могу не полагать, что это было кощунством по отношению к христианству, когда основателям Веры вместо еврейских имен давались имена греко-римские, чужие. Это исходило из банального национализма. Христос знал своих апостолов именно под их именами, но он не знал никаких апостолов с именами греко-римскими (как и африканскими, китайскими, татарскими), так как не проповедовал среди неевреев. Поэтому, попади Христос сегодня в христианскую церковь, Он бы не понял, о ком речь идет в выступлениях священников и кто изображен на иконах.

Можно привести массу того, что является искажением Веры со стороны европейцев, причем часто мы даже не осознаем, что само это искажение казалось бы и апостолам, и Христу оскорбительным к их национальности и родине. Кратко лишь отмечу: остается фактом то обстоятельство, что первые полтора века Веры все христиане были евреями, соблюдали Тору и обрезание, а само христианство имело перед собой задачу заменить иудаизм в еврейском обществе.

Уверен, это рано или поздно и произошло бы, так как позже иудаизм все равно был основательно реформирован — то есть, основания для реформы были объективно, и христианство как раз в их контексте и появилось.

И вот тут ярко показала себя грандиозная фигура Шаула ха-Тарси (апостола Павла), который и не дал реализоваться христианству как реформе иудаизма среди евреев, и, с другой стороны, создал огромный христианский мир среди неевреев.

Поскольку полтора столетия иудеи гнали евреев-христиан из Иерусалима и Палестины, основная масса еврейских поселений в Европе, Африке и Средней Азии состояла из еврейских христианских общин. Местные язычники к ним тоже относились часто недружелюбно, и сама собой напрашивалась идея «охристианить» местные народы, что должно было способствовать процветанию общин. Это активно обсуждалось у «новых евреев». Как пишет доктор Ш.Шавит (The History of Jewish People. Jerusalem, 1996, p. 19), «Вопрос был трудным и серьезным, и Павел, вероятно, немало колебался, прежде чем принять решение. Но, в конце концов, он пришел к следующему утверждению: христианином является всякий, кто верит в Иисуса и принимает его учение — независимо от того, еврей ли он или нет. А соблюдение заповедей Торы Павел счел необязательным».

В христианстве произошел глубокий раскол, многие общины не приняли идей, якобы унижающих «божественное и избранное» происхождение еврейского народа, а заодно оскорбляющих Иешуа (Иисуса). Фактически Шаул ха-Тарси создал новую Веру, мало похожую на старую, и в этом его гений. Он отверг «избранность» еврейской нации, не видя перспектив в душной тесноте самоизоляции.

Во времена этого второго рождения христианства было, по меньшей мере, 22 Евангелия разных авторов (все, конечно, евреи). В Новый Завет вошли только четыре, где нет прямых и жестких утверждений Христа о том, что нееврей не имеет права стать последователем Его веры. Одновременно в Новый Завет вошли 14 (!) посланий Шаула ха-Тарси (Павла), где он, в большей части, разъясняет неевреям, что они могут примкнуть к вере, считающейся еврейской, а евреям — что они, обрезанные (Богом избранные) могут быть в одном ряду с необрезанными христианами.

Шаул ха-Тарси в этих 14, по сути, аналитических статьях, удачно или где-то неудачно аргументирует свою новую позицию в трактовке христианства. Но везде не покушается на главное — он не обязывает новых христиан-неевреев делать обрезание, так как обрезание считает вопросом святым, признаком избранности евреев

как «высшего народа», и, кстати, везде в своих текстах ставит их и выше других народов, и бесспорно впереди их. Это неудивительно, если знать, кто такой апостол Павел: его при жизни называли ярым защитником Израиля. Наконец, сами евреи, даже христиане были категорически против того чтобы неевреи могли делать обрезание: даже в семье христианских народов в этом вопросе не могло быть и речи о равенстве, так как тогда терялась «суть» народа Израилева. Невозможность обрезания — это было одно из условий распространения Веры среди неевреев. Замечу, это условие заведомо ставило туземных христиан в положение верующих «второго сорта», так как они принимали и Ветхий Завет иудеев, а там ясно говорится, что он касается тех, кто обрезан (кто отдал часть плоти Богу). Заведомо получалось, что новые верующие имели Библию, но не имели права быть к ней в полной мере причастными.

Тем не менее, замечу, Эфиопское православие практикует почти 2000 лет обрезание у своих православных.

Везде в Библии (и в Евангелиях до их редакции Вселенскими соборами в Европе в VVII веках и в письмах апостола Павла) речь шла не о Господе Боге, а о Боге Яхве-Боге народа Израилева. Имя «Яхве» изменили на имя «Господь», так как «Яхве» — бог для обрезанных, а «Господь» — нечто общее. Кому-то это может казаться нормой, но меня удивляет такое неслыханно дерзкое отношение к святым текстам, искажающим их суть.