Поединок не состоялся. Мустафа не пошел на него. О всех трех венгерских витязях, особенно о непобедимом Дерде Тури, гремела такая слава, что паша рассудил, верно, так: если он выйдет на схватку, то для постромок не будет и места.
ГРУБОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ
Объявление войны — самая веская форма вызова, по которому в смертельной схватке сшибаются целые народы. Обычно война объявляется на гладком языке дипломатии. Но бывали случаи, когда этот роковой документ расцвечивался грубыми оскорблениями.
Одним из грубейших за всю историю войн было объявление войны, посланное турецким султаном Махмудом (Мухамедом) IV австрийскому императору и польскому королю Собескому. Вот его текст:
«Против тебя, император, мы посылаем тринадцать царей и миллион триста тысяч витязей! Эта невиданная армия, не знающая пощады, сотрет с лица земли твою жалкую имперьишку. Повелеваем тебе ждать нас в твоем стольном граде Вене и приуготовить свою голову для отсечения. Пусть сделает то же самое и никчемный польский королишко. Будут истреблены и все твои приближенные и все неверные повсюду, где только ступит наша нога. А ваших детишек и старичков мы прежде помучаем всласть, а потом предадим без пощады позорной и жалкой смерти. Тебе же и польскому королю дадим мы пожить ровно столько, сколько нужно, чтобы вы убедились в правдивости наших посулов».
Из истории мы знаем, что император на всякий случай убрался из Вены в надежное место, а Собеский — наоборот: рвался к австрийской столице через все препоны, но не по приглашению султана, а чтобы отмести от Вены турецкую армию с ее тринадцатью царями и прочими страстями-мордастями. Это было очень грубо с его стороны, но, что поделаешь, начал не он.
И все же стиль султана Махмуда — голубиное воркованье по сравнению с тем лихим письмом, которое получил он сам от запорожских казаков в ответ на требование подчиниться его владычеству. Переписка, вошедшая во всемирную историю, протекала так:
Султан Мухамед IV — запорожским казакам, 1680
«Я, султан, сын Магомета, брат солнца и луны, внук и наместник Божий, владетель всех царств: Македонского, Вавилонского и Иерусалимского, Великого и Малого Египта; царь над всеми царями; властитель над всеми существующими; необыкновенный рыцарь, никем не победимый; хранитель неотступный гроба Иисуса Христа; попечитель Бога самого; надежда и утешение мусульман, смущение и великий защитник христиан, повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и безо всякого сопротивления, и меня вашими нападениями не заставьте беспокоить!
Султан турецкий Мухамед».
Запорожские козаки — турецкому султану
«Ти, шайтан турецький, проклятого чорта брат и товариш и самого люципера секретар! Який ти в чорта лицар, коли головою ср…ю iжака не вбъсш? Чорт с…ас, а ти и твое вiйско пожирае. Не будеш ти годен синiв християньскiх пiд собою мати: твого вiйська мы не боiмось, землею и водою будем биться мы з тобою. Вавiлоньский ти кухарь, македоньский колесник, icpусалимьский броварник, александрийский козолуп, великого i малого Египту свинар, армяньска свиня, татарьский сагайдак, камъянецький кат, подолянський злодiюка, самого гаспида внук и всього свггу i пiдсвггу блазень, а нашего бога дурень, свиняча морда, кобиляча с…ака, рiзницька собака, нехрещений лоб, мать твою чорт парив! Оттак тобi козаки вiдказали, плюгавче, невгоден еси мати вiрних християн. Числа не знаем, бо календаря не маем, мiсяць у небi, а год у книжищ, а день такий и у нас, як у вас, поцiлуй за се в г…о нас! Та й убирайся вiд нас, бо будемо лупити вас.
Кошовий оттоман Iван Ciрко со всiм кошом запорозьким».
Письмо взял я из книги Фритца Рекк-Маллецевена «Грубое письмо». Еще один пример из этой книги. Хассан бен Омар, старейшина одной восточно-африканской деревни, заказал партию мыла у гамбургской фирмы Беккер-Шульц и компания. По какой-то причине мыло поставлено не было, и старый Хассан послал возмущенное письмо:
«Ньямхоэ-Огого, Вост. Африка, 26 августа 1912 г. Почтенный сахиб, почему не послал ты мыло, что я заказал? Думаешь, мои деньги плохие? Так будь же ты проклят, Беккер-Шульц-и-компания, да пожрет саранча твою кукурузу! да искусают мухи-цеце твоих коров и быков! — за то, что ты не послал мне мыла.
Покорный хадим твой, Хассан бен Омар».
Какова же, спросит читатель, мораль? Чему нас учит грубиянская литература, история которой от писем, рассказов, романов, поэзии до исторических документов поистине необъятна?
А тому, что пользы от грубостей никакой нет. Тому, кто решил не принимать вызова на поединок, писать можно до скончания веков. Грубостями султана Махмуда не смогли янычары зарядить ни одной пушки и т. д., и т. д.
Веские аргументы всегда надежнее самых тяжелых грубостей.
Пример тому — богословская дискуссия между братьями Райнольдс. Иоханн был католиком, а Эдмунд протестантом. Чтобы убедить друг друга, они устроили публичную дискуссию — диспут, который показал, какой силой могут обладать спокойные, вежливые аргументы по существу: католик Иоханн перешел в протестантство, а протестант Эдмунд — в католичество.
16. О «ТВАРЯХ ЖЕНСКОГО ПОЛА»
В предметном каталоге Венгерской Национальной библиотеки им. Сечени среди книг по антропологии я наткнулся на рубрику «Полемическая литература на тему „люди ли женщины?“» и вытащил карточку с названием венгерского сочинения на эту идиотскую тему. Полное его название:
«Доказательство того, что лица женского пола не люди. Рожденное на свет сим сочинением и здравым рассуждением. Отпечатано в году 1783-м».
По внешнему виду эта тоненькая книжица кажется ярмарочным изданием, по содержанию же — типичное схоластическое крохоборство, облеченное в «народную» форму. Как попали в ярмарочную типографию эти объедки теологических диспутов XVI–XVII веков? Источник, мне кажется, я нашел. Но давайте прежде посмотрим, каким образом доказывает это «полемическое сочинение», что женщины не люди, а животные. Первое доказательство подается так:
«Не над людьми властвовать сотворил Господь человека, сказавши: владычествуй над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И далее говорит закон здравого ума, что Женщина должна подлежать владычеству Мужчины, ибо естественное неразумие ее требует человеческого управления, подобно лошади, в сбруе нуждающейся; так что в момент сотворения Творец причислил Женщину к животным; откуда и следует, что Женщины не люди».
Автор этого несколько путаного рассуждения, вероятно, хочет сказать, что женщина подчинена мужчине вследствие своей несамостоятельности, и, так как Святое Писание говорит о подчинении человеку только животных, а о женщине не говорит, то женщина попадает в собирательное понятие животных. Второе доказательство:
«Перелистав все Святое Писание, мы нигде не найдем такого места, где бы Женщина была названа человеком. Но во многих местах сказано, что назначена она человеку в помощники. Но молоток, данный кузнецу в помощь, сам разве кузнец? Перо, врученное сочинителю, само-то ведь не пишет? Или ножницы, без которых не обходится портной, разве сами шьют? Так и женщина тоже помощь человеку, но сама не человек».
Женщина не человек хотя бы потому, умствует автор далее, что бог создал по своему образу и подобию только мужчину. Затем автор окончательно впадает в ярмарочный тон, рассуждая о том, что в рай, обитель вечного мира и наслаждений, женщина не может попасть потому, что известна как неисправимая нарушительница мира и общественного порядка, из чего опять же следует, что она не человек. И окончательно скатывается на балаганщину, сообщая, что в женщине присутствуют почти все животные качества и по своим природным склонностям она, следовательно, стоит ближе к миру животному, чем миру человеческому: по спесивости своей она — павлин, по ворчливости — медведь, по скупости — волчица, по изворотливости — лиса, по завистливости — собака, по злости — змея, по болтливости — сорока, по формам — сирена, завлекающая мужчин на их погибель.
