Черную кошку в потемках не ищи, ее там может не оказаться. После некоторого раздумья автор признает эту истину несомненной, но с оговоркой: закоренелых должников выявлять и наказывать все-таки надо. Дается перечень возможных санкций, и среди них — мудрое решение муниципалитета Франкфурта, по которому должники, вышедшие из доверия, три года подряд обязаны постоянно ходить в желтых шляпах.
I. ПОЦЕЛУИ ДОЗВОЛЕННЫЕ:
А) ЦЕЛОВАНИЕ ДУШ
Б) МИРОТВОРЧЕСКОЕ ЦЕЛОВАНИЕ
В) ЦЕЛОВАНИЕ ОБЫЧНОЕ, КОТОРОЕ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ СЛУЧАЯ МОЖЕТ БЫТЬ:
1) ПРИВЕТСТВЕННЫМ ПРИ ВСТРЕЧЕ ИЛИ ПРОЩАНИИ
2) ДАНЬЮ ВЕЖЛИВОСТИ
3) ШУТЛИВЫМ
Г) ПОЦЕЛУЙ КАК ЗНАК УВАЖЕНИЯ
Д) ПОЦЕЛУЙ-ПОЗДРАВЛЕНИЕ ПО ТОРЖЕСТВЕННЫМ СЛУЧАЯМ
Е) ПОЦЕЛУИ, ВЫРАЖАЮЩИЕ НЕЖНОСТЬ И РАСПАДАЮЩИЕСЯ В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ НА ПОЦЕЛУИ, КОТОРЫМИ ОБМЕНИВАЮТСЯ:
1) СУПРУГИ
2) ЖЕНИХ И НЕВЕСТА
3) РОДИТЕЛИ И ДЕТИ
4) РОДСТВЕННИКИ
5) ДОБРЫЕ ДРУЗЬЯ
II. ПОЦЕЛУИ НЕДОЗВОЛЕННЫЕ:
А) ПОЦЕЛУЙ ИУДЫ, ПРОИСТЕКАЮЩИЙ ИЗ КОВАРСТВА
Б) ПОЦЕЛУЙ, ВОЗБУЖДАЕМЫЙ ГРЕХОВНЫМИ ЖЕЛАНИЯМИ
Поцелуй как знак почтенья не терпит возражения.[206] Поцелуй, — говорит автор, — относится к разряду действий, которые в зависимости от наличия привходящих обстоятельств могут быть возбраняемыми и невозбраняемыми. И чтобы молодое поколение юристов не оказалось бы, паче чаяния, безоружным и не попало бы вследствие неправильно примененного поцелуя в затруднительное положение из-за недостаточного знания привходящих обстоятельств, доктор Айзенхарт классифицирует и сводит в таблицу различные виды поцелуев.
Как видно по таблице, в джунглях поцелуев профессор навел идеальный порядок, и, пользуясь четкой классификацией, в этом сложном предмете сможет теперь легко ориентироваться всякий. Жаль только, что пояснения к отдельным классам чересчур сжаты. И меньше всего говорится о той разновидности поцелуев, которая вызывает обычно больше всего проблем, а именно — обозначенная пунктом Б в группе II. Автор не дает к ней никаких объяснений.
БАЛЛАДЫ ПОСЛОВИЦ
Из душных кабинетов давайте выйдем на свежий воздух поэзии. И первый, кто нам встретится, будет великий Франсуа Вийон. В те времена поэтам нравилось низать пословицы как бусы, вставляя их в стихи, где только можно. Некоторые использовали пословицы лишь для завершения стихотворения, другие замыкали ими строфы как переходами к очередной строфе. Вийон же сочинил под настроение целую балладу из одних только пословиц: «Ballade des proverbes»:[207] в ней 36 стихов — 36 пословиц:
Tant gratte chevre que mal git,
Tant va le pot a l'eau qu'il brise,
Tant chauffe on le fer qu'il rougit,
Tant le maille on qu'il se debrise,
Tant vaut 1'homme comme on le prise,
Tant s'eloigne il qu'il n'en souvient,
Tant mauvais est qu'on le deprise,
Tant crie l'on Noel qu'il vient.
Tant parle on qu'on se contredit,
Tant vaut bon bruit que grace acquise,
Tant promet on qu'on s'en dedit,
Tant prie on que chose est acquise,
Tant plus est chere et plus est quise,
Tant la quiert on qu'on у parvient,
Tant plus commune et moins requise,
Tant crie l'on Noel qu'il vient.[208]
У Вийона нашлись последователи и в Венгрии. Популярный венгерский поэт прошлого века Гедеон Миндсенти написал стихотворение в десять строф из одних только пословиц и поговорок.
БУДЬ ПРИЛЕЖЕН
И готов бы плетью расшибить полено,
Но тебе ведь слово, что горох об стену;
И что в лоб, что по лбу — на ус не мотаешь.
А молчать: опять же делаешь, как знаешь.
Потому послушай: хоть и небогат ты,
Сам себе хозяин и ума палата;
Дурню на своих лишь бедах ум дается,
Без ума ж со счастьем счастье не сойдется.
Что сегодня делать, не тяни до завтра,
Чтобы где не сеял, мог собрать ты жатву.
Ладь зимой колеса, а полозья летом,
Кто встает до света, тому бог с советом.
Для кого вседенно в святцах Лежебока,
Нет такого срока, чтоб дождаться прока.
Кому плуги в тягость, в пашне не увязнет;
Во пиру похмелье, но в чужом — не праздник.
Было время, ела кума сладко семя,
Ныне толкут тоже, да ушло то время.
Помни: в деле дважды устают лентяи,
В третий раз — разинув рты для расстегаев.
ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА ИЗ ОДНИХ ПОСЛОВИЦ
Испанцы в старину настолько любили пословицы, что вплетали их не только в стихи — даже небольшие прозаические сочинения писали одними пословицами. Очень популярны были письма сплошь из пословиц и поговорок, и конечно же любовные письма. Старейшее собрание таких писем датировано 1553 годом: «Processo de Cartas de amores que entre dos amantes passaron».[209] Часть их переведена на немецкий. Вот пример одного из таких посланий:
«Уважаемая сеньорита! И хотя люблю я Вас, как волк овцу или кошка мышку, рот держать на замке не буду и скажу, где собака зарыта. За правду не судись, скинь шляпу да поклонись, считаю я, и пусть лучше бьет, кто любит, чем целует, кто губит, и — не все золото, что блестит, и устами младенцев глаголет истина. Но: правду говорить — себе досадить. Не всякое лыко в строку, и не хочу я искать на нищем, однако нет равнины без ложбины, и не все горох, что круглое. У новой мельницы да у молодой жены всегда найдется, что изменить. И т. д.».
В этом странном письме кабальеро пишет о недостатках сеньориты и советует, как их исправить. Сеньорита отвечает также пословицами:
«Дурная дудка по-дурному дудит; пьяный идет — и воз с сеном свернет; так что, хоть верхом иди, хоть низом, а все до воды — посуху».
ЗАГЛАВИЯ-ПОСЛОВИЦЫ
Довольно долго в западноевропейских литературах была распространена мода на пьесы-пословицы.[210] Эта мода облегчала автору поиск замысла. Он брал пословицу и из смысла ее, как из зерна, развивал сюжет. Публика была довольна тем, что не надо ломать голову над моралью: в конце спектакля все актеры хором проскандируют пословицу, которая служит пьесе названием и моралью.
Мода эта родилась в Испании в XVI–XVII веках и развита до совершенства во Франции в XVIII веке. Множество пьес с названиями-пословицами у таких величайших всемирно известных драматургов, как Лопе де Вега и Педро Кальдерон де ла Барка. Пьесы-пословицы писал и наш соотечественник Сиглигети: «Велика честь, да нечего есть», «Не дуй на то, что не горит». Но пальма первенства все же за французами. Скромную попытку в этом жанре сделала даже госпожа Ментнон, написав для сенсирских девиц несколько невинных пьесок: «Плохому мастеру всяк инструмент плох», «Кто прикидывается ягненком, быть тому съедену волком» и т. п.
Но истинным королем жанра и его основателем во Франции по праву считается Кармонтель. Пьес-пословиц накропал он на целых восемь томов. Вот свидетельство популярности его продукции и славы, которую она ему принесла в назидание и на зависть потомкам. Несмотря на хорошие заработки, у Кармонтеля нередко случались финансовые неурядицы; тогда он закладывал в ломбард свои рукописи и всегда получал за них деньги.
