— Честно говоря, я не уверен в этом, — заявил Эшер, вставая.

— Ну, если я ошибаюсь и ты действительно замертво упадешь к ногам Уиллера, то, обещаю, мы устроим тебе пышные похороны.

— Нет уж, не надо, — сердито сказал Эшер и снова сел. — Послушайте, мне действительно жаль, что все так вышло. Я не собирался поднимать Уиллера на смех, мне просто хотелось совсем немного, беззлобно подшутить над ним. Я думал, вы улыбнетесь, увидев его на Сигнете… Как видно, я ошибся в своих расчетах.

Оправдания Эшера обезоружили Гара. Гнев утих, и в груди шевельнулось чувство вины.

— Мне тоже жаль, что все так получилось, — признался он. — Ты прав, в последнее время я стал вспыльчивым и раздражительным. Эта поездка… пугает меня. — Принц печально улыбнулся. — А я не привык бояться.

— Но чего вы боитесь? Ваш отец идет на поправку, он скоро выздоровеет, это ясно, как божий день. Можете не волноваться.

Принц снова заставил себя улыбнуться.

— Я перестану волноваться только после того, как ты принесешь свои извинения Уиллеру.

Эшер скорчил недовольную гримасу и снова встал.

— Ну, хорошо… Чего только не сделаешь ради вашего хорошего настроения…

Эшер направился к выходу из палатки, небрежно держа бокал в руке. Вино расплескалось, и несколько алых, как кровь, капель упало на ковер. Знак показался Гару недобрым. Он тяжело вздохнул и сделал несколько глотков из своего бокала.

Трое таких разных людей со сложными характерами, как Эшер, Дарран и Уиллер, могли доставить ему в поездке массу неудобств и неприятностей. Гар нахмурился. Но тут он живо представил жирный, обтянутый шелком зад Уиллера, колыхавшийся на спине Сигнета, и чуть не подавился вином. Его начал душить безудержный смех.

Эшер направился к тому месту, где над большими котлами с кипящим варевом колдовал Флейви Бэннет. На большой скамье уже стояли пять подносов с горячим жарким, завернутыми в полотенца буханками свежеиспеченного хлеба и мисками с зеленым салатом. Повар, облизав жирные пальцы, взглянул на юношу.

От аппетитных запахов заурчало в животе.

— Ты уже наверняка набил свое брюхо, Флейви, — сказал он, — а принц вот-вот упадет в обморок от голода. Долго еще ты собираешься мучить нас?

Бросив на помощника принца виноватый взгляд, повар вытер руку о фартук.

— Клянусь, что через пять минут все будет готово, Эшер.

— Хорошо, но если не сдержишь свое слово, я тебе накостыляю, так и знай.

Взяв с подноса кусочек оленины, он отправился на поиски Уиллера.

Эшер нашел этого слизняка в карете, где тот делал записи в большую тетрадь в кожаном переплете. По-видимому, это и был дневник, который ему поручили вести.

— Что вам от меня надо? — раздраженно спросил Уиллер, увидев Эшера.

— Я хотел сказать, что это не я запер вас в сарае. Вы сами закрылись в складском помещении, чтобы пошарить в коробках и найти ту, где хранилось печенье.

Уиллер устремил на Эшера возмущенный взгляд.

— Как вы смеете! Я не вор! Я вошел в складское помещение для того, чтобы…

— Думаете, мне интересно вас слушать? Заткнитесь и дайте мне спокойно извиниться перед вами!

— Извиниться? — с издевкой в голосе переспросил Уиллер. — Вы хоть понимаете значение этого слова? И потом, почему я должен принимать ваши извинения? Ведь вы даже не соизволили…

— Хватит визжать! — угрожающим тоном промолвил Эшер. — Иначе я засуну вам эти извинения в задницу. Понятно?

Уиллер усмехнулся.

— Засуньте их себе. Мы оба прекрасно знаем, что вы нисколько не раскаиваетесь в содеянном. Вы пришли сюда только потому, что вас заставил это сделать его высочество.

Эшер сжал в руке бокал с такой силой, что тот едва не треснул.

— А как вы узнали об этом? Шпионите за мной, а? Подкрадываетесь, как крыса, и подслушиваете мои разговоры с принцем?

Лицо Уиллера пошло красными пятнами.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Эшер усмехнулся. Он был рад тому, что уличил Уиллера в неблаговидных поступках. Теперь ему по крайней мере не придется извиняться перед этим слизнем. Поставив ногу на подножку кареты, Эшер перегородил выход из нее. Уиллер оказался в ловушке.

— Думали, что я ни о чем не узнаю и ничего не замечу? Считали меня слепым, как летучая мышь, и глухим, как пень? Но я все видел! Я видел, как вы с Дарраном пытались вставить мне палки в колеса и поссорить меня с принцем. Но, поверьте, я не дурак. Я разгадал ваш замысел и сумел выйти сухим из воды.

Кровь отхлынула от лица Уиллера.

— Это клевета! Вы наговариваете на меня! Вы лжец! Вы постоянно лжете!

Эшер, усмехнувшись, допил залпом остатки вина.

— Вы слизняк, Уиллер. Я мог бы раздавить вас, но мне не хочется пачкать сапоги вашей слизью!

Уиллер наклонился вперед. Чернильница, стоявшая на откидной полке, перевернулась, и чернила залили красные подушки сиденья. Однако он не замечал этого, в его глазах светилась ненависть, пухлые руки сжимались в кулаки.

— Будьте осторожны, Эшер, — прошипел он. — Или вы думаете, что я — единственный, кто ненавидит вас? Множество людей терпеть вас не могут, но им не хватает храбрости заявить вам об этом. А знаете, почему вы не нравитесь им? Потому что вы неприкосновенный. Вы общаетесь на равных с его высочеством. И тем не менее вы — один из нас, а доранцы никогда не будут относиться к вам, как к соплеменнику.

Эшер рассмеялся.

— Я никогда не хотел принадлежать к их числу. Это вы об этом мечтаете, Уиллер, а не я.

Уиллер вздрогнул так, словно получил удар в лицо.

— Это клевета! Заберите свои слова назад, Эшер! Я требую этого!

Покачав головой, Эшер убрал ногу с подножки кареты. Уиллер сверлил его злобным взглядом, задыхаясь от ярости.

— Вы — жалкий человечишко.

Уиллер рванулся с сиденья. Тетрадь, перо и чернильница упали на пол. Помощник секретаря дрожал всем телом. Он был готов вцепиться в горло своему обидчику.

— Лучше себя пожалейте! Обещаю, настанет день, когда вы припомните мои слова!

Протянув руку, Эшер похлопал Уиллера по пухлой, гладкой щеке.

— Не надо угрожать. Ваши угрозы — бессмысленное сотрясение воздуха. У вас не хватит ни мозгов, ни духу осуществить их.

Уиллер отпрянул от него, и Эшер расхохотался. Потеряв равновесие, толстяк свалился на пол между двух сидений и застрял там, как сосиска в булочке.

Негромко насвистывая, Эшер направился назад к палатке принца. Гару уже подали обед, и он с наслаждением поглощал мясо, хлеб с маслом и салат. В палатке был накрыт стол. На белоснежной скатерти сверкали серебряные блюда и приборы. От аппетитных запахов горячей пищи потекли слюнки. Он умирал от голода. Кивнув слуге, Эшер без приглашения сел за стол.

— Ну, что, виделся с Уиллером? — с набитым ртом спросил Гар. — Он удовлетворен?

— О да, — сказал Эшер, беря из рук слуги тарелку с горячим мясом. — Он остался доволен.

Принц не уловил в голосе своего помощника саркастических ноток.

— Отлично, — сказал Гар, поднимая свой бокал. — А теперь ешь побыстрее, скоро отправляемся в путь.

Эшер закатил глаза.

— Хорошо, ваше высочество, как вам будет угодно.

Гар швырнул в него корку хлеба, и Эшер рассмеялся.

Пообедав, они снова отправились в путь и ехали по равнине до самого заката. Когда уже начали сгущаться сумерки и на небе появились звезды, путники добрались до деревушки Флет-Айрон, где находился постоялый двор «Кричащая сова». Остановились на ночлег. Несмотря на непривычную обстановку, принц заснул быстро — путешествие утомило его.

Проснулся он через несколько часов от шума дождя, барабанившего по крыше. Странно. Откуда мог взяться дождь? Король еще слишком слаб, чтобы заниматься погодой. Дурм запретил ему на время делать это. Но тут Гара осенило. Фейн! Это она воспользовалась представившейся возможностью заняться магией.

В течение трех месяцев Фейн осваивала искусство заклинания погоды и прошла обряд посвящения в Заклинательницы. В честь этого во дворце устроили праздничный обед. Сидя за столом, король светился от гордости за дочь, а растроганная королева даже всплакнула. Тогда Гар тоже радовался успехам сестры, но сейчас, после разговора с матерью, уже не знал, как относиться к такой активности Фейн.