— Спасибо, ваше величество, — поблагодарил ее Эшер и поцеловал королеве руку.

Она была искусной лгуньей, но он все равно любил ее. Поцеловать ей руку считалось большой дерзостью, почти неприличным поступком, но Дана улыбнулась, и никто не посмел посмотреть косо на нарушителя этикета. Только Дурм слегка нахмурился. В этот момент в павильон вошел Джарралт, и королева направилась к нему. Она вежливо приветствовала проигравшего, произнеся приличествующие случаю слова сочувствия. Когда придворные столпились вокруг Конройда, Эшер улучил удобный момент и отступил, пятясь, к дальней стене, у которой рос пышный папоротник.

— Итак, победителем турнира оказался хитрый маленький помощник Правителя олков? — раздался рядом с ним вкрадчивый голос.

Эшер резко обернулся и увидел Фейн.

Принцесса, в элегантном наряде из золотистого шелка, сидела на стуле с высокой спинкой и перебирала тонкими изящными пальцами три прозрачных шара, в которых горел волшебный огонь. Синие глаза Фейн настороженно смотрели на Эшера. Она была прекрасна, как серебристая льдина, как новый гарпун или шторм на море. И так же опасна, как они. Страшно было даже подумать о том, что может натворить эта особа, когда вырастет и станет Заклинательницей Погоды.

— Завидуете, ваше высочество? — подняв брови, спросил он.

На лице принцессы появилось выражение досады, но ее голос оставался все таким же спокойным и ровным:

— Еще бы! Я всю жизнь мечтала тыкать палкой с металлическим наконечником в деревянные колышки!

Фейн начала жонглировать шариками, и Эшер подивился ее ловкости и мастерству. Волшебный огонь не опасен. С помощью колдовства доранцы зажигали его вместо свеч. За последний год Эшер не раз видел, как это делается. Впрочем, при желании доранцы могли и устроить пожар, используя тот же огонь.

Фейн отличалась поразительной проницательностью и умела читать мысли собеседника по выражению его лица.

— Ну и кто кому завидует сейчас? — с лукавой улыбкой спросила она и, наклонившись вперед, заговорила доверительным тоном: — Признайтесь, Эшер, разве вы никогда не испытывали соблазна заняться магией? Отвечайте честно, я никому не скажу.

Эшер похолодел. Она хотела уличить его в преступлении, за которое казнили Тимона!

— Нет, — твердо сказал он.

Фейн наклонилась ближе к нему.

— Держу пари, у вас были такие попытки.

Он с удовольствием отшлепал бы ее, но не мог себе этого позволить, поэтому только покачал головой.

— Простите, ваше высочество, но я говорю правду.

Фейн сделала вид, что сильно удивлена. Огонь внутри шариков призывно замерцал.

— Чего вы боитесь, Эшер? Неужели думаете, что мой брат позволит отрубить голову своему лучшему другу? Даже за нарушение священного закона Барлы? — ехидно спросила она. — Мне кажется, этого не сделает даже король.

Что за игру затеяла коварная девица? Ему не нравился горевший в ее глазах опасный огонь.

— При всем уважении должен сказать, что вы говорите глупости. Его величество никому не позволит безнаказанно нарушать закон.

Фейн надула свои хорошенькие губки.

— Но папа так любит вас, Эшер! Я видела, что ему очень хотелось обнять вас и прижать к сердцу, как второго сына. А знаете, у вас много общего с Гаром!

«Вот стерва!» — с негодованием подумал Эшер. Едва сдержавшись, он поклонился принцессе.

— Мне было очень приятно поболтать с вами, ваше высочество, но меня ждут друзья, поэтому разрешите откланяться…

Поняв, что у нее ничего не вышло, Фейн резко сменила тактику.

— О нет, Эшер, не уходите! — воскликнула она. Фейн дунула на светящиеся шары, и они превратились в бабочек и улетели. — Мы с Гаром приготовили особый подарок для короля. — Найдя глазами брата, она позвала его: — Гар! Иди сюда, ты мне нужен!

Извинившись перед своими собеседниками, принц подошел к сестре.

— Что ты хотела?

Фейн нетерпеливо взглянула на него.

— Ты принес то, о чем я тебя просила?

— Да, но…

— Отлично. Неси сюда.

— Но это же просто смешно, — пробормотал Гар, пожимая плечами, но все же выполнил просьбу сестры.

Подойдя к своему стулу, он встал на одно колено и достал из-под него палку.

— Покажи мне ее, — потребовала Фейн. Осмотрев палку, она осталась довольна ею и с улыбкой вернула брату. — Великолепно!

— Но зачем она тебе? — начиная сердиться, спросил Гар. — Перестань играть в таинственность и скажи наконец…

— Я уже говорила, что это будет сюрприз, — перебила его Фейн и, грациозно встав со стула, взяла принца за руку. — Пойдем со мной.

Эшер, углубившись в заросли папоротника, следил за принцем и принцессой, которые направились прямо к королю. Он не желал участвовать в затее Фейн, и ему не нравилось, что Гар позволяет сестре помыкать собой. Почему принц считает, что Фейн не способна причинить ему зло? Эшеру это казалось непостижимым. Он часто спорил с Гаром на эту тему, но тот продолжал слепо доверять сестре.

Подойдя к отцу, Фейн взмахнула рукой, и в воздухе разорвалась хлопушка, заставив всех замолчать. Чувствуя, что взоры всех присутствующих устремлены на нее, принцесса улыбнулась.

— Ваше величество, дамы и господа, в этот праздничный день мы с братом хотим преподнести королю особый подарок. Пожалуйста, Гар, вручи его!

Смущенный Гар с недоумением взглянул на сестру. Придворные замерли, ожидая, что будет дальше. Их глаза светились весельем. Гару некуда было деваться. Фейн снова подставила его.

— Ну же, Гар, — поторопила его сестра. — Вручи отцу наш подарок, ты держишь его в руках.

Гар перевел растерянный взгляд с Фейн на палку. Принц готов был провалиться сквозь землю. Он чувствовал себя полным глупцом.

— С днем рождения, ваше величество, — пробормотал он.

Борн взял протянутую палку.

— Спасибо, сынок. Не знаю, что и сказать.

— Не надо ничего говорить, — промолвил Гар, сгорая со стыда.

В павильоне установилась гробовая тишина.

— Позвольте я скажу несколько слов, ваш величество, — нарушила ее Фейн. — Эта палка символизирует нашу жизнь без вас, мертвую, сухую, бесплодную. Гар сам выбирал этот подарок. А теперь дайте эту палку мне!

Взяв ее, Фейн закрыла глаза и сосредоточилась. Бурая сухая палка задрожала и вдруг стала зеленой, словно ее внезапно облили краской.

Все присутствующие ахнули от изумления, зачарованно глядя на чудо, свершившееся у них на глазах.

Губы Гара скривились в подобии улыбки, кулаки разжались. Эшер тихо застонал, наблюдая за сценой унижения друга.

Превратившаяся в живую ветку палка покрылась почками, они лопнули и из них появились клейкие ярко-зеленые листочки. На конце ветки вырос бутон, который через мгновение раскрылся, и все помещение наполнилось ароматом распустившегося серебристо-золотистого мерцающего цветка.

Придворные бурно зааплодировали, а Фейн, сделав реверанс, протянула ожившую ветку отцу.

— Ваше величество, эта благоуханная роза символизирует эпоху вашего правления.

Растроганный Борн взял из рук дочери цветущую ветку.

— На этот раз я действительно едва не лишился дара речи. Спасибо, доченька. И тебе, Гар, спасибо. Я благодарю вас обоих.

— Я тут ни при чем, ваше величество, — сказал Гар и отступил в сторону.

А Фейн, празднуя свой триумф над посрамленным братом, обняла отца.

— Я так боялась, что у меня ничего не выйдет! — воскликнула она, наблюдая за тем, как ее цветок переходит из рук в руки. — Мы с Дурмом несколько недель работали над этим сюрпризом. Правда, Дурм?

Суровое лицо Главного Мага озарилось улыбкой.

— Я никогда не сомневался в способностях своей ученицы, ваше высочество.

Слушая комплименты в свой адрес, Фейн полуобернулась и с победной улыбкой взглянула на брата. А затем в поле ее зрения попал стоявший в сторонке Эшер. Улыбка моментально сошла с лица принцессы, и она на мгновение словно окаменела. Эшер видел, как Фейн вспыхнула от стыда и, резко вскинув подбородок, отвернулась. Толпа придворных тут же обступила ее плотным кольцом, укрыв от глаз юноши.