Красные Мокасины улыбнулся:

— Я так рад тебя видеть, Крапчатая Кукуруза, моя любимая сестра.

Женщина заколебалась. Возможно, она поклялась на этот раз его не прощать, потому что он покинул ее так надолго. Она и раньше приносила клятвы, и даже перед свидетелями.

Но, как и раньше, она не сдержала клятву. Рыдая, сестра бросилась ему на шею.

— Где же ты пропадал? Почему ты уходишь? Моим детям нужен дядя. Наш брат и мать умерли, кто еще о нас позаботится?

— Прости, прости, сестра. Ты же знаешь ответ. Я должен делать то, что Гаштали предназначил мне.

— Ты обязан выполнять мужскую работу. Охотиться. Учить охотиться своих племянников. Почему ты не такой, как все?

Кто-то должен быть другим. Как мы без таких, как я, сможем защищаться от демонов и злых духов? Особенно сейчас.

— Да. — Она отошла от Красных Мокасин и вытерла глаза. — Я слышала все эти разговоры. И Чула слышал. — Ее голос зазвучал мягче и тише. — Что ты скажешь старейшинам? Что скажешь Минко Чито?

— Они уже знают, что я им скажу.

— Если так, то им это не нравится. Поговаривали, что надо убить тебя еще по дороге сюда. Ты знаешь об этом? Они пытались скрыть это от меня. Но в этой деревне, даже если блоха пискнет, я услышу.

— Кто хочет моей смерти?

— Конечно же, Кровожадное Дитя и его друзья. Но с ними согласился и Холата Красный, и Быстрый Стрелок. Почему так, брат? Что ты можешь сказать им такого, что их так пугает?

— Большая беда надвигается. Страшнее оспы и гнилого кашля. Это самая большая беда, такую нам еще не приходилось переживать, и я понимаю, многие не хотят даже слышать о ней.

— Если они к тебе придут, ты никуда с ними не ходи. Они могут убить тебя, могут ввести тебя в транс.

— Не беспокойся обо мне, сестра.

— Ну кто же еще о тебе побеспокоится?!

— Теперь у меня есть жена.

Крапчатая Кукуруза чуть нагнулась и в низкий, узкий дверной проем посмотрела в сторону Горя, стоявшей на голой земле. Возле нее уже собрались люди, кто с любопытством, кто с откровенной враждебностью рассматривая пришлую.

— Ой, она совсем неподходящая, — сокрушалась Крапчатая Кукуруза.

— И, тем не менее, она моя жена.

Сестра кивнула, поджала губы и вышла наружу.

— Что это вы собрались здесь и рассматриваете мой дом и моих гостей?! — закричала она. — Это жена моего брата, здесь ей рады, а остальное вас не касается. А теперь расходитесь! Все расходитесь!

Собравшиеся стали расходиться, одни ворчали, другие отводили глаза в сторону, стесняясь своего грубого любопытства. Но теперь им всем было о чем поговорить. К ночи в каждом доме чокто и в окрестностях будут знать, что колдун вернулся домой с женой-колдуньей из чужого племени.

— Вот я и вернулся домой, — вздохнул Красные Мокасины.

— Кукурузный ларь, — повторил Красные Мокасины.

Горе засмеялась:

— У нас они тоже есть, но не такие просторные для этого.

Он снова накрыл ее сверху, под тяжестью его тела початки сухой, обшелушенной кукурузы заскрипели под лежавшей на спине Горе. Они двигались навстречу друг другу, наслаждаясь.

— Было так здорово, — сказала она.

— Спасибо.

— Я имею в виду кукурузные початки, которые катались подо мной.

Они лежали, тяжело дыша, в своем уютном убежище, где едва уловимо пахло дымом. Кукурузный ларь походил на маленькую хижину на сваях, с приставленной к ней узкой лестницей. Это было единственное жилище, доступное для ничего не имевшей пары. Впервые Красные Мокасины познал женщину в кукурузном ларе, сюда он привел Горе, как только солнце село и Чула уснул.

— Здесь много кукурузы, — сказала Горе. — Твое племя богатое. У моего племени кукурузы было очень мало.

— Да, мы богатые, — согласился Красные Мокасины. — Это хорошо, но другие хотят отнять то, что у нас есть. Особенно нашу кукурузу.

— Ты имеешь в виду армию Солнечного Мальчика и железных людей?

— Да, ведь им тоже нужно что-то есть.

— Ты победишь их?

— Надеюсь.

— Ты победишь обязательно, потому что ты обещал мне.

— Все будет так, как ты говоришь. — Красные Мокасины поцеловал ее.

— Какой странный у белых людей обычай — целоваться, — сказала Горе, — но это приятно.

Они провели в хижине всю ночь, а утром Красные Мокасины разбудили голоса, целый хор голосов. Он выглянул наружу.

— Они пришли, — сказал Красные Мокасины.

— Кто?

Красные Мокасины показал на собравшихся у дома сестры людей:

— Старик с лебедиными перьями на голове — это и есть Минко Чито.

— Это значит «великий вождь»?

— Да, вождь всех чокто. У него нет реальной власти, он не может вождям более низкого ранга приказать делать то, что они не желают делать. Но он обладает силой убеждения. А тот парень со сломанным носом, что стоит рядом с ним, — Тишу Минко, его правая рука. Большой воин у него за спиной — Кровожадное Дитя. Этот человек меня очень не любит. Худой, с татуировкой змеи, — Красная Краска. «Красный» — это воинское звание, что-то вроде капитана.

— И Красные Мокасины тоже звание?

— Да. «Красные Мокасины» — титул военного вождя. Красные Мокасины — это тот, кто идет тропой войны.

— Так ты военный вождь?

— В каком-то смысле. Я принял этот титул, когда мой дядя был убит, потому что на тот момент я был единственным, кому он был по плечу. Они до сих пор меня так называют, они говорят, я вождь в войне со злыми духами. Но настоящий Красные Мокасины племени — вон тот, с татуировкой солнца на плече.

— А как тебя звали, когда ты был ребенком? До того, как ты принял новое имя?

— Зачем это тебе?

— Я никогда не видела тебя ребенком, по крайней мере, буду знать, как тебя звали.

Красные Мокасины покачал головой:

— Того ребенка, которым я был, уже нет. Он умер. Мы никогда не называем имен умерших.

— А кто остальные?

— Вожди из других деревень, шаманы, вместе они образуют совет чокто.

— А кто те четверо, с черными полосами вокруг глаз?

— Ты их заметила? Их не часто можно увидеть. Это жрецы Онкала из Дома Воинов, там хранятся кости погибших. Мы также называем их Охраняющие Кости. — Красные Мокасины потянулся за набедренной повязкой и накидкой. — Вот они-то мне и нужны.

— Многие пришли сюда издалека. Откуда они узнали, что ты вернулся?

— Я сотворил детей моей Тени, у каждого под крылом было имя вождя или жреца. Они разнесли весть и зримый облик Солнечного Мальчика и его армии. — Красные Мокасины закрепил набедренную повязку и накинул на плечи пончо из оленьей кожи. — Оставайся здесь с моей сестрой.

— Я пойду с тобой.

— Тебе нельзя. Оставайся здесь.

— А если ты не вернешься?

— Значит, не вернусь.

Мгновение Горе смотрела на него молча.

— Возвращайся, — сказала она.

— Хорошо. — Красные Мокасины поцеловал ее и вышел к ожидавшим его старейшинам племени чокто.

Они молча наблюдали, как он спускается по узкой приставной лесенке. Когда он ступил на землю, Минко Чито схватил его за руку:

— Ты пришел. Это очень хорошо.

— Надеюсь, что так, — ответил Красные Мокасины, взглядом скользнув по лицам Кровожадного Дитя и Красной Краски. Похоже, было, что и оба брата видели в его возвращении добрый знак.

«Никто еще не попытался меня убить», — подумал Красные Мокасины.

— Правда, то, что мы видели в наших снах? — спросил вождь. — Ты послал нам эти сны?

— Да, это я послал вам сны. И то, что вы в них видели, правда. Своими собственными глазами я видел эту армию. Более того, я воевал с ней.

— Он — брат ночным совам, — зло проворчал Кровожадное Дитя, — и все сны, что он посылает, — ложь.

— Мы и другое слышали, — сказал Тишу Минко. — Человек из племени шауни, который остался с «желтыми тростниками», рассказал о странных событиях, которые произошли за Великим Водным Путем. С какой целью Красным Мокасинам говорить неправду?